«СПАСИБО» ПО ПРЕЙСКУРАНТУ

51(526)
Date: 16-12-2003
Author: Анна Серафимова
"СПАСИБО" ПО ПРЕЙСКУРАНТУ
О прикованном к постели Чеславасе, оказавшемся парализованным в результате автокатастрофы, я узнала случайно из разговора с его земляком, обмолвившемся в рассуждениях о превратностях судьбы о молодом спортсмене, находящемся в безнадёжном состоянии.
Не любя голосовых сопереживаний (ах! ох! какой ужас!) и ни к чему не приводящих сетований, попросила Альгиса привезти рентгеновские снимки больного. Тот стал отговариваться: уже была операция в ныне независимой маленькой, но гордой стране, не хочется зря обнадёживать, нужны будут большие деньги, а их нет...
Несколько месяцев при каждом удобном и совсем неудобном случае я настаивала на привозе снимков, слыша отговорки и просьбы оставить его в покое. Не оставила. Дело в том, что буквально накануне того разговора мне в результате кропотливых поисков (одна из самых больших сложностей в любом дотоле тебе неизвестном деле — получение информации, где, кто, как способен решить проблему максимально эффективно) удалось выяснить, где работают лучшие специалисты по травмам позвоночника. Нужно было помочь своему парализованному земляку. Сделать этого не удалось. Посмотрев его снимки, врачи сказали: наука пока бессильна. Но в каждом случае надо смотреть снимки, что бы ни говорили другие врачи.
Спустя несколько месяцев уговоров и убеждений получила снимки парализованного прибалтийца и пошла на консультацию. Специалисты, к которым обращалась, не имея ещё ничего на руках, говорили, что успех лечения в таких случаях почти всегда зависит от оперативности с момента получения травмы. Посмотрев рентген, сказали, что операция необходима и как можно быстрее. Она в любом случае улучшит состояние больного, но чем быстрее это будет сделано, тем лучше будет результат.
Прошло ещё пару месяцев, прежде чем пациент прибыл на лечение. Всё это время, не будучи с ним знакомой, ходила на консультации, звонила в Прибалтику, оплачивая всё из своего кармана, искала способы свести плату за операцию к минимуму. И это удалось!
Именно в то время мне пришлось уехать из Москвы, но предварительно организовала всё, вплоть до встречи на спецтранспорте в аэропорту. Вернувшись, сразу направилась в больницу, где больной находился вместе с женой, будучи устроенным в номере люкс. Там я с ними и познакомилась.
Операция прошла успешнее, чем рассчитывали врачи. Перенесенная на независимой родине операция была, оказывается, таковой: больного разрезали, посмотрели, что и как, и сшили, взяв большие деньги и сообщив, что всё абсолютно безнадёжно. А когда Чеславас стал собирать необходимые справки и документы для поездки в Россию, местные общеевропейские шовинисты в белых халатах отговаривали его, убеждая, что русские никогда ничего не умели делать, тем более лучше прибалтов. Видя его решимость попытаться избавиться от полной неподвижности с помощью русских врачей, заявили, что он ведёт себя непатриотично.
Русские врачи выразили удовлетворение, что их коллеги на Балтике не полезли дальше простого разреза. Иначе бы лишь повредили. Сказали, что это не их вина. Просто специалистов-спинников в СССР было не так много. И работали они отнюдь не в Прибалтике.
Чеславас пробыл в России почти месяц. За это время значительной части его парализованного дотоле тела вернулась чувствительность, исчезли жуткие боли, вызываемые впивающимися осколками сломанного позвоночника, которые были удалены в ходе операции... К концу пребывания в больнице он уже вставал и стоял с помощью тренажёра…
Всевозможно окормляя Чеславаса и его жену, посещая их ежедневно, понимая, что пребывание в чужой стране, в больнице действует удручающе, слышала горячие заверения, что если приеду в Прибалтику и позвоню им, то они устроят экскурсию по их городу бесплатно. А также сулили в знак благодарности привезти, когда приедут на обязательную в течение года реабилитацию, вазу из соломки, что искусно плетёт кто-то из их родственников. Отказавшись категорически от всех этих знаков будущего внимания, просила лишь извещать меня, как пойдут дела со здоровьем.
… Известий от них ждала с нетерпением. Всякое может быть. Сама звонить не решалась. Почему-то думалось: у них что-то случилось. Воображение рисовало ужасающие варианты: после улучшения состояния вдруг наступил кризис, стало хуже, чем до операции (отнялась речь, пропало зрение). Они не хотят меня расстраивать, понимая, что я, инициатор всей этой эпопеи, не виновата в ухудшении. Признаюсь, не находила мужества им позвонить, думала: как буду жить после того, как узнаю, что мои самые благие намерения привели к такому плачевному результату… Через знакомого, привозившего снимки, знала, что жив…
И вдруг по прошествии года встречаю на улице врача, делавшего операцию. Он, начав говорить первым, выручил меня, не знавшую, что и сказать: когда хлопотала, пытаясь устроить больного, называла его близким родственником, а тут знать ничего не знаю. Врач начал с досады и упрёков: "Говорил ведь вам, что операцию нужно делать срочно. А вы протянули и с привозом снимков, и больного. Если бы вы меня тогда послушали, то родственник ваш сейчас бы почти все двигательные функции восстановил. А сейчас неизвестно, когда к этому состоянию вернётся...”
Оказывается, Чеславас приезжал на реабилитацию пару месяцев назад. У него всё хорошо. И ни разу не позвонил. Ни разу! Ныне мало чему удивляюсь. Но этому была удивлена до шока.
И поняла вдруг: у всех этих "европейских народов" и "братских республик" полностью отсутствует чувство благодарности. Стерильно неблагодарны. Чему мы, особенно в последнее время, печальные свидетели. Вы будете освобождать их от оккупантов, жертвуя сотнями тысяч и миллионами жизней русских солдат, снабжать себе в ущерб своими невосполняемыми полезными ископаемыми. Они, кочевряжась, будут принимать всё это как само собой разумеющееся, попрекая ещё тем, что получаемое от нас не европейского, достойного их, уровня. (Опекаемые мной, к примеру, посетовали, что вестибюль больницы, в котором их в буквальном смысле подняли на ноги, выглядит непрезентабельно. Вот у них в больнице, где, взяв деньги, не оказали никакой помощи, вестибюль очень хорош. И я, дура, ещё что-то лепетала в оправдание неевропейского холла).
Даже "спасибо" от них нечего ждать. Они лишь будут плевать в вашу сторону с безопасного для них расстояния, поминать из всего лишь непрезентабельный коридор, да сбиваться в стаи с такими же "пострадавшими" от созерцания некрасивого вестибюля, чтобы вам за это ещё и отомстить. Не тому ли мы сейчас свидетелями ежедневно? Поведение частного лица выливается в поведение государства, где лиц с таким менталитетом большинство.
Я отнюдь не сетую. Просто констатирую. С ними нельзя по-человечески. С ними можно по-партнёрски. Люди общества потребления, именно потребление возведшие в культ, мерилом всего они считают денежную единицу. Вот они что-то делают и называют цену сделанному. Бесплатно, бескорыстно делать они ничего не станут. А если вы для них что-то, и весьма существенное порой, сделали, но денег не берёте, то это — хороший бизнес. А вы — дурак, не умеющий торговать. Такое их поведение нужно учитывать, имея с ними дело. Как любое сопротивление материала. Чтобы не было разочарований.
Конечно, я поступила бы точно так же, даже зная о том, что они впоследствии себя так поведут. Потому что не смогла бы остаться равнодушной, будучи в состоянии помочь. Но просто не переживала бы от неизвестности.
Нужно знать, чего ждать от этой братии. Чтобы не быть подкошенными такими вот сюрпризами. Бог им судья.