Новый Карфаген

В истории Туниса — небольшой североафриканской страны, как бы втиснувшейся между Алжиром и Ливией, причудливо переплелись судьбы самых разных народов и цивилизаций. Двадцать тысяч лет назад на территории нынешнего Туниса жили племена берберов. В 814 году до нашей эры финикийская царица Элисса выкупила у берберского вождя землю, основав знаменитый Карфаген. Вряд ли кто-нибудь из нас не слышал знаменитую фразу древнеримского сенатора Катона — "Карфаген должен быть разрушен", повторявшуюся им с завидным упорством. После долгих и кровопролитных войн римлянам, как известно, удалось достичь своей цели и одолеть карфагенян, которые, между прочим, первыми ввели понятие прав человека и создали демократическую систему правления. Римлян сменили варвары, разрушившие Карфаген вторично. В середине седьмого века Тунис был завоеван арабами, и к началу девятого века коренное население приняло ислам, и с той поры его судьба тесно связана с арабским миром. Во второй части шестнадцатого века Тунис был превращен в провинцию Османской империи, а в девятнадцатом веке сюда пришли французы... В 1956 году был подписан франко-тунисский протокол, предоставивший стране полную независимость.
Сегодня в Тунисе подавляющее большинство населения составляют мусульмане, бок о бок с ними мирно сосуществуют христиане и иудеи, нормально уживаются различные духовные, политические и социальные течения. Заметно растет благосостояние народа, и страна уверенно идет по пути демократических преобразований. А ведь совсем недавно было далеко не так: еще в середине 80-х годов прошлого столетия тунисское общество страдало от склонности к экстремистским тенденциям, следовал один кризис за другим, и экономика откровенно "хромала на обе ноги". Сегодня ничего уже не напоминает о социальных потрясениях того времени, ставивших страну на грань катастрофы. В наши дни Тунис стал уголком благополучия, спокойствия и достатка. МВФ и Мировой банк ставят его в пример другим развивающимся странам, а многочисленные интуристы, в том числе и из России, ежегодно пополняют тунисскую казну примерно на два миллиарда долларов.
— Каким образом удалось добиться столь впечатляющих позитивных изменений? — С этим и некоторыми другими вопросами наш корреспондент Валентин Пруссаков обратился к послу Туниса в РФ г-ну Мохаммеду Беллажи.
— Должен согласиться с данной вами оценкой положения в стране до ноября 1987 года, когда к власти пришел нынешний президент Зин эль-Абидин Бен Али, — сказал Его Превосходительство, начав отвечать на вышеуказанный вопрос. — Действительно, в середине 80-х годов Тунис сильно будоражило из-за двух противоположных экстремистских движений, схватившихся в беспощадной борьбе друг с другом: с одной стороны, наши "западники" призывали покончить с вековыми традициями, отказаться от ислама и признать приоритет так называемых "общечеловеческих ценностей"; с другой — набирали силу исламские фундаменталисты, чьи идеи становились популярными, в особенности среди обнищавшего и малообразованного сегмента населения. По мнению ряда экспертов, страна вполне могла окунуться в пучину гражданской войны.
В этой связи представляются небезынтересными и даже поучительными средства, с помощью которых президенту Бен Али и возглавляемой им администрации удалось сплотить нацию и добиться общепризнанного прогресса в политической и экономической сферах.
С первых же дней своего правления он избрал чрезвычайно гибкую тактику. Он ввел закон о партиях, исключающий официальное признание любого объединения, деятельность которого определялась бы признаками религиозной или расовой принадлежности. Президент объявил также всеобщую амнистию и выпустил из тюрем всех фундаменталистов, предложив им заключить с государством "Национальный пакт" — своего рода "кодекс чести" в отношениях между правительством, партиями, общественными и профессиональными союзами. "Непримиримые" исламисты отвергли руку, протянутую им главой государства. Тогда президент проявил твердость и решимость: большинство тех, кто призывал "к свержению правительства и созданию в Тунисе исламской республики" были арестованы по обвинению "в подрыве госбезопасности, попытках изменения конституционного строя, в подготовке покушения на жизнь руководителя страны" и приговорены судом к различным срокам тюремного заключения.
"Чистки" в госаппарате и армии позволили президенту и его сторонникам удалить оттуда мусульманских интегристов и отвести, таким образом, надвигавшуюся реальность исламизации тунисского общества, чреватую не менее тяжелыми политическими и социальными последствиями, чем, например, в Алжире.
Уже с конца 90-х годов, в отличие от ряда других арабских государств, исламский фундаментализм практически не находит поддержки в Тунисе и имеет крайне незначительное влияние на развитие внутриполитической ситуации в республике. Следует отметить, что этому способствует четкая позиция руководства в отношении ислама. Постоянно подчеркиваемая Бен Али приверженность исламу, мусульманским ценностям и традициям и поддержка правительством существующих религиозных институтов одобрительно воспринимаются не только духовенством, но и основной массой населения. В то же время, благодаря проводимому властями прагматичному курсу на отделение ислама от политики и направлению религиозной деятельности в духовную и культурные сферы, мечети в Тунисе не становятся центрами формирования оппозиционного исламского движения.
Успеху борьбы с экстремизмом, бесспорно, во многом способствовало и то, что были предприняты значительные меры по улучшению материального благосостояния граждан и развитию образования. У нас нет больших природных ресурсов, но мы считаем, что главным богатством являются сами тунисцы, и правительство делает все возможное для поднятия их жизненного уровня. В Тунисе — бесплатное образование и медицинское обслуживание, имеется высокая степень социальной защищенности граждан. Что же касается женщин, они пользуются полным равноправием и нередко занимают важные государственные и общественные посты. Их права охраняются законом.
Следует также отметить, что на базе либерализируемой экономики у нас успешно реализуется программа развития отдаленных районов, сферы социального обеспечения. Наряду с мерами политического и административного характера, все это выбивает почву из-под ног воинствующих исламистов, и в настоящее время ничто не предвещает в ближайшей перспективе каких-либо социальных потрясений.
В.П. Российские туристы, посещавшие Тунис год или два назад, отмечают, что большое впечатление на них произвело благополучие тунисского общества: есть работа и люди богатеют. Председатель Союза писателей России Валерий Ганичев, также побывавший в вашей стране, рассказывает, что средний класс у вас составляет 80% — завидная цифра! Тем более, что сильный средний класс, как известно, считается наилучшей защитой от любых социальных катаклизмов. Честно говоря, даже не верится, что в арабской стране, не экспортирующей нефть или газ, достигнут столь высокий уровень благосостояния населения!
М.Б. С первых дней своего правления президент Бен Али провозгласил, что одной из важнейших и первоочередных задач является борьба с бедностью. То, что это были не просто слова, а конкретная программа, претворенная в жизнь в последние годы, свидетельствует тот факт, что 84% тунисцев имеют собственное жилье, а, значит, в нашем понимании, принадлежат к среднему классу.
У нас действует почти беспроцентная система кредита, позволяющая даже самым низкооплачиваемым категориям населения покупать жилье, автомашины или земельные участки. Помимо того, существуют и различные фонды помощи наиболее бедным, — тем, кто, по каким-либо причинам, не может трудиться или же попал в тяжелое положение. Мы глубоко убеждены в том, что все люди имеют одинаковое право на достойную жизнь.
В.П. Что представляет собой Фонд национальной солидарности, созданный по инициативе президента Бен Али?
М.Б. Наш президент часто ездит по стране, по самым отдаленным ее уголкам, общается с разными людьми, интересуется их нуждами и пожеланиями. Примерно 13 лет тому назад, после посещения одного из захолустий, его потрясла чудовищная бедность и неустроенность местного населения. Он решил, что необходимо объявить настоящую войну нищете и, в частности, призвал создать Фонд национальной солидарности. Этот фонд в Тунисе чаще теперь называется "26-26" — по номеру счета в государственном банке, куда каждый гражданин страны, а также любая организация или предприятие могут перечислить любую сумму денег. Все аккумулируемые на данном счету средства имеют одно назначение — помощь наиболее нуждающимся слоям населения.
На сегодняшний день управляющие Фондом оперируют суммами в десятки миллионов долларов. Учитывая строгую адресную направленность всех средств, общественный контроль и отчетность по их использованию, можно говорить о чувствительной поддержке тех, кто имеет низкий уровень дохода. В основном эта помощь — не разовые финансовые пособия, хотя и такое имеет место, а различного рода медицинские, образовательные, продовольственные и другие продукты, призванные облегчить жизнь простых людей, дать им шанс получить нужную профессию или работу по профессии, поправить здоровье.
В.П. Главный бизнес в Тунисе, как известно, туризм. Среди интуристов перестали быть редкостью и российские граждане. Не планируется ли наладить прямое воздушное сообщение между Москвой и Тунисом? Это, несомненно, способствовало бы увеличению туристского потока из нашей страны.
М.Б. Туризм играет огромную роль в жизни Туниса. Благодаря тому, что у нас создалась атмосфера стабильности и порядка, ежегодно растет число зарубежных гостей, достигающее ныне пяти-шести миллионов. Приезжают, главным образом, из Западной Европы, в первую очередь, конечно, из Франции, с которой нас продолжает многое связывать и, пожалуйста, не забывайте, что практически каждый тунисец говорит по-французски. Но постепенно становится все больше туристов также из Восточной Европы и России. Так, в прошлом году у нас побывало около 50 тысяч русских. Надеемся, что в этом году их будет еще больше.
Западным или российским туристам, приезжающим в наш солнечный и гостеприимный край, нет нужды приспособляться к каким-либо местным обычаям, в чем-то отказывать себе. В Тунисе, в отличие, скажем, от Эмиратов, они чувствуют себя совершенно свободно и раскованно. Здесь найдется все необходимое, чтобы отдохнуть в свое удовольствие. И никто не будет к вам лезть с моральными наставлениями и поучениями!
Хотя, как вы правильно заметили, нет прямого регулярного воздушного сообщения между Москвой и Тунисом, еженедельно имеются четыре прямых чартерных рейса между Москвой и тунисским городом Монастиром. Так что добраться до Туниса из России тоже достаточно просто и не слишком обременительно для кармана.
В.П. Вскоре после обретения Тунисом независимости, в 1956 году, между нашими странами были установлены дипломатические отношения. Припоминается, что к нам приезжало немало студентов из Туниса, осуществлялись довольно интенсивные политические и экономические контакты. А как обстоят наши межгосударственные дела сегодня: есть ли что-нибудь, помимо туризма?
М.Б. Мы поддерживаем постоянные консультации с сотрудниками российского руководства и МИДа по широкому спектру вопросов, представляющих интерес для обеих сторон. Тунисские студенты по-прежнему обучаются в российских вузах. Очень хорошие и взаимно полезные контакты имеются в научной сфере и в области здравоохранения.
В апреле текущего года в Москве проходили Дни Туниса, в ходе которых, как полагаю, российские граждане получили отличную возможность лучше познакомиться с нашей страной, узнать об ее не только туристских, но и деловых, торговых перспективах. Так, мы уже давно поставляем тунисские вина, сельскохозяйственные продукты и изделия легкой промышленности в западноевропейские страны. Почему же не выйти нам и на российский рынок? В последнее время происходят тесные контакты между представителями Торговых палат России и Туниса. Надеюсь, что их переговоры приведут к заключению взаимно выгодных контрактов.
В.П. В заключение, если, конечно, не возражаете, хотелось бы задать вопрос личного порядка. Как вы себя чувствуете в Москве и, в частности, в этом помещении? Ведь здание, в котором теперь располагается тунисское посольство, когда-то принадлежало самому Лаврентию Павловичу Берии, и о нем ходит множество разнообразных разговоров и слухов. Не довелось ли вам повстречаться тут с какой-нибудь мрачной тенью прошлого, напоминающей о прежнем владельце?
М.Б. Впервые я побывал в Москве 13 лет назад. С тех пор произошли колоссальные изменения, как в России, так и в вашей столице. Она заметно похорошела, помолодела и приобрела новые черты, делающие ее похожей на другие большие европейские города. Но русские люди, как и раньше, приятно поражают своим гостеприимством, открытостью и дружелюбием. Москва же, как представляется, стала еще более значительным культурным центром, чем прежде. В российской столице каждый может найти то, что ему по вкусу и это, на мой взгляд, не может не радовать. Лично я чувствую себя здесь великолепно.
Что же касается второй части вашего вопроса, хочу заметить, что Берия уже давно стал достоянием истории — той ее части, которая, думаю, всецело принадлежит прошлому и не способна уже влиять на происходящее в настоящем. Замечу также, что до меня в этом здании работало 8 или 9 тунисских послов, и никто из них не жаловался на кошмары или плохое самочувствие. Не надо позволять каким-либо теням прошлого воздействовать на вас и мешать продвигаться вперед.