СИНДРОМ ХАРТА

20(495)
Date: 13-05-2003
Author: Владимир Невмержицкий
СИНДРОМ ХАРТА
В процессе очередного акта облагодетельствования человечества щедротами американской демократии россияне осчастливлены еще одним мифом об американском спасителе всего и вся. На сей раз голливудская фабрика пропагандистских грез, как всегда в гордом одиночестве, одержала победу над человеконенавистнической идеологией фашизма. Отчего так далеко в прошлое заглянула? Видно, есть там такое, что американцам, в свете нынешних событий, очень хочется подправить.
Однако не только у нас бывает "как всегда, когда хотели как лучше" — создатели шедевра под названием "Война Харта" как-то не заметили, что идеология их героя в отношении "остального мира" оказалась поразительно близка идеологии начальника нацистского концлагеря. Не случайно между ними возникло такое взаимопонимание. Даже взаимозависимость. А вот все, что касается разногласий, как-то неубедительно. И более всего неубедительна сама нравственная победа американского героя. Особенно его жертвенная смерть. И чем более реалистичны события в "Войне Харта", тем меньше отношения к реальности имеет их сущностное содержание. Реалистична канва событий, но виртуальна их суть.
Фабула нового мифа незатейлива: два американских героя, попав в плен к нацистам, соревнуются в самопожертвовании. Один погибает, одержав нравственную победу над комендантом нацистского концлагеря. Причем другой, оставшийся в живых, собственно лейтенант Харт, сначала предает своих, а затем, укрепившись, видать, духом в лагере, пытается, очевидно, в искупление предательства, жертвовать своей жизнью, чтобы спасти соотечественника и выиграть время для побега полковника Макнамары (суперзвезда Голливуда Брюс Уиллис). Кстати, именно здесь могла бы появиться художественная правда характера Харта, особенно когда он отказывается от того, что знал о побеге. Но законы мифа не дают ему ни единого шанса.
И вот — апофеоз благородства — подлинный герой мифа полковник Макнамара возвращается в лагерь после удачного побега, чтобы отдать свою жизнь за жизни двух молодых соотечественников. А великодушный комендант концлагеря принимает его условие. Причем одну его жизнь принимает не только за побег, но и за взрывы в немецкой промышленной зоне, эффектно оттеняющие театральное возвращение героя в свете прожекторов.
Просто плакать хочется от всеобщего благородства. Правда, тут даже виртуальное время героя течет слишком отлично от виртуального же времени мифа — только сказочному герою хватило бы времени на такое количество подвигов. И уж никакого отношения к взрывам завода Макнамара иметь не может. Тем более, что и экранного времени полковнику хватило только на то, чтобы выбраться из подкопа и сразу вернуться в лагерь. Но, извините, тогда зачем бежать?
Далее — о часто обсуждаемых персонажами силах вторжения. Как точно подметил "плохой" Бедфорд, — все силы вторжения сдались в плен и сидят в немецких лагерях. Еще точнее был Макнамара, по его словам в американской части коалиции к концу 44-го года двести тысяч убитыми и взятыми в плен. Но, согласно американским и английским военным историкам, именно в это время, несмотря на многократное численное превосходство над гитлеровцами на западном и итальянском фронтах, Эйзенхауэр и Черчилль запросили у Сталина открытия "второго русского фронта". Черчилль даже жалостливо сравнивал в письме Сталину критическое положение войск коалиции с тяжелым положением Красной армии в конце сорок первого, начале сорок второго. Хотя тогда ни Англия, ни Америка не помогли России. А вот те, кого так презирают храбрые американские герои, помогли им. Своими жизнями они заставили Гитлера снять с западного фронта не отдельные дивизии, но целые армии. И именно те армии, что были хоть сколько-то боеспособны. Ведь героический второй фронт Англия и Америка открыли тогда и там, где у Германии уже не было ни одной хоть наполовину укомплектованной дивизии. Так что, никакой встречи на Эльбе с победоносной англо-американской коалицией могло бы и не состояться.
Так что же произошло в Нормандии на самом деле? Сговор за спиной России? Если в английской части коалиции потери такие же, как и в американской, пардон, кто же остался? Что значат эти цифры в очередном мифе об американских победах? Неуклюжая попытка оправдать полный провал своего второго фронта? Тайна, как все, что связано с любыми американскими победами.
А теперь, о подлинно нравственном и безнравственном. Рядом с этими приторными героями в чудовищных муках непрерывно гибнут настоящие, простые люди и то, как авторы сего "шедевра", походя, не обращая на это никакого внимания, облизывают и заворачивают в блестящий фантик свои жалкие победы, заставляет подумать о диагнозе. И не потому, что за весь фильм только в одном эпизоде высоконравственные американские герои бросили русским по буханке хлеба. Потому, что для них это просто "остальной мир". А вся их "самоотверженность" — только для внутреннего употребления. Как и вся их демократия.
В канун сегодняшнего триумфа американского гуманизма, весь мир, наконец, понял, явственно увидел, что Америка уже не может обойтись без мифов о себе, горячо любимой и единственной. Что до ломки нуждается в этом наркотике, просто существовать без него не может. Наверно подспудно сознает, что те, кто оглядывается в прошлое самостоятельно, без помощи её мифов, как-то не могут разглядеть в нем американского героя — спасителя человечества. Как-то он там не просматривается. Зато просматривается сидение всю Вторую мировую войну за океаном. Попытки заработать на войне, продавая тем, кто воевал за американского героя, оружие и продовольствие. Вот уж воистину — кому война, а кому мать родна! Очень хорошо просматривается героическая попытка сил вторжения успеть в самом конце войны к разделу послевоенного мира, высадившись в Нормандии.
Итак, налицо набор симптомов застарелой и крайне опасной для человечества болезни общественного американского сознания: спутанность восприятия, проблемная самоидентификация, неосознанное замещение логики реальных связей и явлений логикой своих внутренних целей. При этом инфантильные фантазии, полный уход в виртуальный мир, агрессивная самогероизация и мифологизация, вызванные страхом потери своей нафантазированной роли. И, самое главное, сверхценные идеи, возникающие от подспудного осознания своей непривлекательности в мире. Вроде идеи всеобщего счастья в виде американских ценностей. В общем — классическая шизофрения. По имени последнего "героя" — "синдром Харта".