«МУЗЫКА – ВЗВОЛНОВАННАЯ РЕЧЬ»

14(489)
Date: 01-04-2003
Author: Виктор Мержанов:
«МУЗЫКА – ВЗВОЛНОВАННАЯ РЕЧЬ»
На днях в Большом зале Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского состоялся юбилейный концерт, посвященный 130-летию со дня рождения гения русской музыки, Сергея Васильевича Рахманинова. В связи с этим корреспондент "Завтра" встретился с патриархом русского пианизма, Народным артистом СССР, президентом Всероссийского Рахманиновского общества, ветераном Великой Отечественной войны и труда, профессором Виктором Карповичем МЕРЖАНОВЫМ.
— Виктор Карпович, прежде всего, хочу поблагодарить вас за организацию прекрасного концерта, который состоялся 31 марта в Большом зале Московской консерватории и был посвящен юбилею Сергея Васильевича Рахманинова. На этом концерте еще раз удалось прочувствовать особенный, абсолютно русский строй музыки Рахманинова…
— Рахманинов — композитор, пианист, дирижер мирового значения. Но, прежде всего, он русский гений. Он чувствует мир именно как русский человек. Он понимает и игру на рояле, как русский. Ученикам я часто повторяю фразу: "Музыка должна разговаривать…" Если на Западе мы видим торжество схемы, алгоритма, то русская школа исполнительства основана на принципе, что музыка это живая, взволнованная человеческая речь, где смыслы передаются не при помощи слов, но при помощи звуков. И в музыке есть точка, запятая, вопросительный знак, и восклицательный знак…
— Вы, как председатель Рахманиновского общества и старейший педагог кафедры специального фортепиано Московской консерватории стоите у истоков Международного конкурса пианистов имени Сергея Рахманинова. Как известно, в прошлый раз победил Садакацу Цчида — исполнитель из Японии. В этом есть определенный парадокс…
— В конкурсе принимали участие 25 музыкантов из девяти стран. Садакацу Цчида выпускник Московской консерватории получил Первую премию. Садакацу великолепный исполнитель и интереснейший человек. Он увлечен не только русской музыкой, но и всей русской культурой. Говорит он по-русски прекрасно, как мы с вами. Поскольку он у меня учился, я знаю его достаточно хорошо. Поразительный был с ним случай. После того, как он закончил аспирантуру Московской консерватории он пришел ко мне в класс — это было за полгода до конкурса Рахманинова — и сказал: "Виктор Карпович, я, к сожалению, расстаюсь с музыкой. Я принял православие, крестился и я хочу посвятить свою жизнь служению Русской православной церкви. Для этого я должен получить специальные знания, и я еду в Сергиев Посад поступать в Духовную академию". Что его подвигло на такой шаг? Наверно очень серьезные размышления, глубочайшие раздумья… Садакацу пробыл в Лавре три месяца, а потом, к счастью, вернулся в мир музыки. Женился на своей соотечественнице, которая тоже приняла Святое крещение. Сейчас эта замечательная пара живет в Москве. Уезжать из России они никуда не собираются. Таким образом японец стал выразителем нашей школы не поверхностно, технически, но духовно, то есть сущностно. Садакацу играет Рахманинова так, как редко можно где-либо услышать. Поэтому, я считаю, он заслуженно получил первую премию. Кстати, параллельно в США также проводился конкурс имени Рахманинова. Интересно, что конкурс в Америке проходил с участием российского министра культуры. Характерно то, что господин Швыдкой на московский конкурс ни разу не зашел… Даже этого не случилось, не говоря уже о какой-либо поддержке. В то же время Минкульт на конкурс в США выделил 840 тысяч долларов. Еще меня поразила реакция американской прессы. Американские газеты разгромили этот конкурс. Корреспондент "Лос-Анджелес Таймс" написал оскорбительную в отношении России и Рахманинова статью, где вылил ушаты помоев на жюри, победителей и оркестр…Статья заканчивалась примерно такой сентенцией: "Нам не нужен этот нафталинный Рахманинов. Зачем нам слушать эти опостылевшие этюды и прелюдии? Тысячи раз мы все это слушали и устали. В США есть свои композиторы (были названы определенные фамилии), нам надо их поднимать и пропагандировать!"
Что касается конкурса в Москве, то трудности возникают не от недостатка талантливых исполнителей, русских или зарубежных, но от людей, которые, занимая ответственные государственные посты, абсолютно в музыке не разбираются и, возможно, вообще далеки от русской культуры. Подчас приходится прилагать огромные усилия к тому, чтобы доказать чиновникам необходимость для России конкурса Рахманинова.
— В 1892 году Рахманинов закончил Московскую консерваторию с Большой золотой медалью. Здесь его учителями были блистательные музыканты Николай Зверев, Сергей Танеев, Александр Зилоти . Жив ли сегодня дух Рахманинова в Московской консерватории?
— История отношений Рахманинова и Московской консерватории не проста. Ректор Василий Ильич Сафонов, который, собственно, и построил наше учебное заведение, был дельный, но очень тяжелого характера, человек. Из-за него из консерватории ушли и Танеев, и Аренский и Зилоти. В 1917 году новый ректор Михаил Ипполитов-Иванов дает в газетах объявление о том, что объявляется вакансия на место преподавателя инструментовки. Сергей Васильевич откликнулся, но Ипполитов-Иванов сделал всё, чтобы это место Рахманинов не получил. В том, что Рахманинов не остался в России "заслуга" не большевиков, но Ипполитова-Иванова. Кстати, Рахманинов ведь не бежал из России. В декабре 1917 года с разрешения властей он уезжает на гастроли в Норвегию и Швецию. Известно, что там его обманули, ничего не заплатили, и он был вынужден уехать США и заключить длительный контракт. Так что уехал Рахманинов не из-за советской власти, как полагают многие, а из-за Михаила Михайловича Ипполитова-Иванова.
— Но все же, Виктор Карпович, для нынешнего поколения студентов, педагогов, что значит имя Рахманинова?
— Сейчас Россия вступила в какой-то новый, по-моему, довольно страшный период. Никакого ренессанса в культуре, увы, не наблюдается. Не последнюю роль в процессе деградации культуры играет такая страна, как Америка. Это касается и музыкальной составляющей жизни России. Музыканты, которые сейчас широко рекламируются, навязываются обществу через телевидение и газеты, на мой взгляд, не представляют русскую культуру, а их произведения, подчас, не имеют художественной ценности.
Студенты — они все, конечно, разные. И педагоги разные. В Московской консерватории педагоги вообще очень высокого класса. Но если говорить о какой-то определенной духовной линии, то тут возникает много проблем. Ряд мощных исполнительских традиций незаслуженно забыт. Константин Николаевич Игумнов, Самуил Евгеньевич Фейнберг — это люди, которые сберегли московскую пианистическую школу, да и консерваторию… А сегодня можно слышать исключительно имя Генриха Нейгауза. Культ Нейгауза раздут достаточно искусственно, на мой взгляд. Нейгауз — интересная фигура, яркий музыкант, однако роль его, мягко говоря, несколько преувеличена. Играл он хорошо, но не всегда настолько успешно, как об этом сейчас говорят. Иногда его концерты заканчивались катастрофами. Он забывал текст, вставал, уходил… Иногда были очень удачные концерты. Один из таких ему зачислили как диплом. С тех пор распространено неверное мнение, что он закончил Ленинградскую консерваторию. Кстати, Нейгауз неприятную написал книгу. Его текстами я был возмущен предельно. Прекрасная пианистка Тамара Гусева ушла от Нейгауза к Игумнову. Так он ее ославил в своей книге, написал, что она медленно учит и плохо играет. Когда она это прочитала, то больше не издала ни одного звука — настолько была подавлена. Григорий Романович Гинзбург — один из самых блестящих, с мировым именем, пианистов. А Нейгауз язвительно его сравнил с "механической машинкой". В своей книге он принижает талант великолепного пианиста Анатолия Ивановича Ведерникова. Там жесточайшая критика в его адрес… Кстати, после войны, которую Нейгауз провел в Свердловске, встал вопрос, кто же будет у него ассистентом в Московской консерватории. Он пригласил человека, который вопреки традиции не был концертирующим пианистом. Хорошего теоретика, но не пианиста. А Ведерников попал в консерваторию, только когда я получил здесь кафедру. Все потому, что Ведерников представлял школу исполнительства, отличную от школы Нейгауза. Некоторые воспитанники Нейгауза, как сумасшедшие, прославляют своего учителя. Но это вызывало и вызывает очень серьезный протест. Однажды чуть дело до драки не дошло — когда в присутствии Владимира Владимировича Софроницкого начали в очередной раз прославлять и воспевать ученика Нейгауза Святослава Рихтера. И дело здесь не в ревности. Разве можно сравнить, к примеру, книгу Фейнберга с упомянутым сочинением Нейгауза? Музыканты прекрасно поймут, о чем я говорю. Книга Нейгауза написана очень популярным языком. В ней много всяких историй и занятных подробностей. Но книга Фейнберга — это ведь высочайшее по уровню исследование в области фортепианного искусства, в области его осознания. Да, эта книга довольно-таки сложная. Зато в ней почти не употребляется местоимение "я". А в книге Нейгауза "я" через каждые пять строчек. Но самое главное, что нельзя простить Нейгаузу, это то, что он написал о Рахманинове. Сам он Рахманинова не слышал, но слышал запись сонаты Шопена. Надо сказать, что Рахманинов Шопена играет по-своему. Это совершенно гениальное исполнение. Так Шопена никто не играет. Это исполнение ошеломляет. К тому же замечателен сам факт встречи, соединения двух гениев. И что же вы думаете написал Нейгауз? "Рахманинов очень талантливый пианист. Хорошо играет "На тройке" Чайковского, но Шопена он исполняет с замоскворецкой удалью". То есть более утонченного оскорбления придумать нельзя. Человеку древнейшего аристократического рода он приписывает купеческие манеры…
— Сейчас год памяти Сергея Рахманинова. Насколько широко он будет отмечаться в России?
— Рахманиновским обществом были положены громадные усилия на то, чтобы получить под концерт Большой зал консерватории. Но, слава Богу, всё уладилось. Апрель в Московской консерватории пройдет под знаком Рахманинова. Помимо концерта кафедры фортепианного факультета, пройдет вечер, посвященный творчеству Рахманинова. В селе Ивановка Тамбовской области, в музее-усадьбе Сергея Рахманинова открывается выставка. В Тамбове, в рамках юбилейных торжеств, пройдут Международная конференция "Творчество Рахманинова в контексте мировой культуры", хоровой форум, конкурсы исполнителей, а также ХХII международный музыкальный фестиваль, программа которого посвящается 130-летию со дня рождения Сергея Васильевича. В ней будут участвовать Леонид Сметанников, Михаил Плетнев, лауреат Международного конкурса имени С.В.Рахманинова в Пассадене Евгений Михайлов, многие другие. Я знаю, что в Новгороде, в Старой Руссе — на родине Рахманинова — так же пройдут какие-то мероприятия. К сожалению, нет должного понимания значения Рахманинова для России со стороны Министерства культуры. Зато помогают региональные власти, отдельные меценаты. Только благодаря Юрию Павловичу Рахманинову — внучатому племяннику композитора — в Москве, на Страстном бульваре был установлен прекрасный памятник Рахманинову работы скульптора Олега Комова.
— Когда в Англии у Федора Шаляпина спросили: "Что надо читать, чтобы лучше понять русского человека?" — он, не задумываясь, ответил: "Надо слушать музыку Рахманинова". Известно, что в 1941-1942 гг. Сергей Рахманинов выступал с концертами, сборы от которых он передавал в помощь Советской армии. В коротком письме генеральному консулу СССР Федюшину Рахманинов пишет "От одного из русских — посильная помощь русскому народу в его борьбе с врагом. Хочу верить в полную победу". Находясь на смертном одре Рахманинов узнавая об успехах русских на фронте, облегченно вздыхал и говорил "Слава Богу! Дай им Бог сил!" Умер Сергей Васильевич 28 марта 1943 года в Калифорнии, не дожив нескольких дней до своего семидесятилетия, не дожив до победы…
— Но, незримо Рахманинов праздновал победу и скорбел вместе с Россией. Музыка "запрещенного" в СССР Рахманинова звучала 9 мая 1945 года на всю страну. То было в момент священной минуты молчания, объявленной в память о погибших. Тогда звучала тема Второго концерта Рахманинова.