10(485)
Date: 02-03-2003
Author: Владимир Бондаренко
РОЖДEН ГЕРОЕМ
Уверен, мой друг Эдуард Лимонов — рожден был героем. Но не каждому герою дано воплотиться в жизни. Бывают времена негероев, когда в своей стабильности ни народу, ни государству героические натуры не нужны. Герои уходят в спорт, в искусство, в смертельные игры. Но страна без героев начинает быстро разлагаться. Может быть, и Советский Союз погиб потому, что весь последний период герои не были востребованы. Не был востребован в то время и Эдуард Лимонов, бунтарь из провинции. Потому и мотало его по всему свету в поисках самого себя. В Россию вернулся в самое нужное время, когда многие иные бегут из нее, как крысы с тонущего корабля. Он осознанно вернулся — работать героем. А работа эта самая каторжная. Таким каторжником был когда-то Иосиф Сталин.
При знакомстве с ним многие поражаются несоответствию деликатного, вежливого, внимательного отношения его к людям и самоотречения по отношению к самому себе. Как вернулся из парижской эмиграции с чемоданчиком в руке, так ничем лишним и не обзаводился. Мешает работе. А работать он умеет в любых условиях. И никогда никакой самой черной работы не чурался. Работает всегда качественно и аккуратно. Чувствуется еще большой стиль советской индустрии. Чувствуется закваска рабочего парня с харьковской окраины.
Одна из лучших его книг — "У нас была великая эпоха". Ее сдуру напечатали в самом начале перестройки в откровенно прозападническом либеральном журнале "Знамя". Потом долго каялись, били себя кулаком в грудь. Мол, не думали, не гадали, какого империалиста, какого бунтаря пригрели.
Нам сегодня как воздух нужны такие бунтари. У Эдуарда на буржуазию и буржуазность явная аллергия с детства. Думаю, это и выковало из него нынешнего лидера, вожака. Героизм его обладает четко направленной идеологией. В нем нет стихийности, риска одиночки, индивидуалистической игры. Он рискует, но всегда за кого-то, против кого-то. В Сербии — воюет за православных сербов, в Приднестровье — против оккупации румынами, за осколок великой Державы, на баррикадах 1993 года — за бедный народ, против сволоты, ограбившей всех нас.
Эдуард Лимонов — мой побратим, уже после поражения в 1993 году мы как-то по старому обычаю побратались кровью: Лимонов, Влад Шурыгин, Сергей Лыкошин, я... Знали, что впереди наверняка будут разные дороги, что до победы всем нам, русским, еще далеко, но всегда нужна опора на верных друзей. Знаю, что Лимонов никогда не продаст, будет верен до конца. Это тоже важнейшее качество лидера.
Либералы считают всю его жизнь игрой, и устраивают даже из его лефортовского сидения театрализированный хепенинг. Считают его художником прямого действия. Они чересчур мелки, чтобы понять величие лимоновского замысла. Внешняя форма игры всегда для Эдда была лишь первым слоем его творения. Он бросал жадным до скандалов журналистам, как подачки, как косточки обглоданные своре собак, связки ярких игровых слов. И те разносили их, не понимая, что разносят идеи борьбы, идеи новой народности.
Как художник, на мой взгляд, Эдуард Лимонов очень близок Сергею Есенину . Настоящему, подлинному Есенину. Поэту с нежной чистой душой и резкими, кажущимися грубыми действиями. Поэту из низов народных. Христианскому отроку, книгочею и бесшабашному хулигану. "Черный человек", "Москва кабацкая", "Анна Снегина" — как это перекликается с "Подростком Савенко", "Дневником неудачника" , с его стихами из сборника "Русское".
И тот, и другой молодыми, красивым
и, влюбленными вошли в русскую литературу неприглаженными, с черного хода , не спрашиваясь ни у кого...
К возрасту, близкому есенинскому уходу, Лимонов тоже сполна осуществил себя как художник. Исполнил свою первую миссию... Когда еще в 1990 году я связался с ним по телефону с Парижем и предложил сотрудничать с газетой "День", он сразу же ответил согласием. Но ему уже мало было присылать нам стихи и рассказы. Мы были газетой протеста русского народа против ельцинского режима, и Эдуард Лимонов хотел быть в наших рядах не просто художником, поэтом, журналистом, а прежде всего борцом. Он вернулся в Россию сражаться за справедливость. Ему были уже неинтересны его бывшие друзья-нонконформисты, авангардисты, тонкие эстеты. Среди разрухи и нищеты — смертельный грех заниматься изящным искусством. И он стал одним из лучших наших патриотических агитаторов, пропагандистов, репортеров. Кто помнит его почти ежедневные статьи в "Советской России", в "Дне", поражаются его энергетике. Наше протестное патриотическое народное движение прошло через серию поражений, одни погибли, не выдержав ужаса реальности. Другие сломались, скукожились, состарились под гнетом гайдаровско-чубайсовских реформ. Третьи перешли к малым формам борьбы. К легальным сглаженным протестам. Эдуард Лимонов с каждым поражением лишь набирал силы, лишь распрямлялся. И вновь шел вперед, на самую линию огня. Он был со всеми, кто готов был к борьбе. С Фронтом национального спасения, с бабуринцами, с зюгановцами, с анпиловцами, с баркашовцами. С русскими патриотами и националистами. Объединялся с Юрием Власовым и Владимиром Жириновским. С крайне левыми и крайне правыми. Мы вместе ездили к Илье Глазунову, а потом к Анатолию Лукьянову. Выступали на митингах и в переполненных спортивных залах с Прохановым и Алкснисом, Невзоровым и Дугиным, Губенко и Дорониной... Одни уходили в тень, другие вовсе предавали, Эдуард Лимонов шел всегда впереди.... Ураган свирепствовал по России, всех сбивал с ног, кто-то был засыпан песком, кто-то вырывал себе окопчик, кто-то полз дальше, Эдуард Лимонов вставал и шел вперед. Помню, после поражения в октябре 1993 года, едва уцелев от арестов, собрались у меня на квартире перед отлетом Эдуарда в Париж, сидели прямо на полу, думали, что делать дальше... Родилась идея "Лимонки", сначала как постоянной колонки в преобразованной из расстрелянного "Дня" новой газете "Завтра". Скоро стало ясно, что радикализм Лимонова требовал иной, уже отдельной газеты. Из колонки "Лимонка" в газете "Завтра" выросла газета "Лимонка". Из газеты "Лимонки" родилась национал-большевистская партия. И то, и другое было неизбежно. Но думаю, годы нашей совместной, бок о бок, ежедневной постоянной борьбы не прошли для Лимонова даром. Из борца с неизбежностью вырос лидер. Разработавший свои правила игры... Многие завидовали его волевому характеру и мужеству. Воля к жизни, воля к победе, воля к борьбе.
Думаю, он за эти последние десять лет исполнил и свою вторую миссию. Миссию смелого и верного воина. Кто был с ним в Дубоссарах и в Боснии, знают, с каким бесстрашием Лимонов вел себя в боевой обстановке. Он заслужил право вести за собой других людей. Исключительное право ответственности за судьбы людей во имя всех людей. Он из тех лидеров, которые говорят: "делай как я".
Сейчас наступает новый период его судьбы. Он уже зависит и от множества других людей, поверят ли ему. Доверят ли ему право решать за них. Высокая мистика истории на его стороне. Он сегодня из тех редких лидеров, кого избирают не за деньги. И пишут о нем не за деньги. Для него не существует вообще понятия "пиара". Есть лишь понятие борьбы и победы, справедливости и честности. Он уже давно ступил на тот высокий путь , предопределенный ему судьбой и Россией, когда и поражение от победы давно не в силах отличать, ибо любой исход нынешних событий лишь приведет Эдуарда Лимонова к новым героическим действиям. Изумляются его адвокаты и защитники: он должен себя вести так-то и так-то, но его не интересует тактика следствия, он уже живет в истории и отвечает перед историей. Он часто ведет себя невыгодно с точки зрения подследственного, но по-другому вести себя не может. Не та планка высоты. Его новые книги, написанные в Лефортове, несут в себе уже мудрость деятеля. Он — лидер для униженных и оскорбленных. Обездоленные опять имеют шанс почувствовать себя людьми. Русские имеют шанс почувствовать себя народом. Эдуард Лимонов осознанно не лезет в разоблачители своих соперников. Среди них много и хороших и плохих людей. Они в случае победы примкнут к той или иной партии, будут послушно голосовать за свою фракцию. Будут обеспечивать свои интересы и интересы поставивших на них банкиров или чиновников. В этом списке Эдуард Лимонов уникален. Он будет работать на тех, у кого нет ни денег, ни благополучия, ни даже надежды на будущее. И нет еще той силы, которая смогла бы его сломать или купить. Сегодня он — наш русский герой!
"Человека героического я активно предпочитаю "пищепереваривающему" — это из его прозы. Это его девиз. Я абсолютно убежден, что беспощадная жизненность Эдуарда Лимонова связана с русской провинцией, с деревенским прошлым его родителей. Обычно москвичи сдаются гораздо быстрее. Вся динамика жизни, все жизненные соки нации сегодня — из провинции. Его судьба — это судьба миллионов русских людей. Это и тоска по тому, что было, по деревенским предкам своим : "Предки мои, очевидно, землю любили. Как весна — так тоскливо, маятно, пахать-сеять хочется, землю рукой щупать, к земле бежать. А ведь был бы я наверняка мужик хозяйственный, строгий..." Как же нам всем вновь обиходить нашу землю? Не иначе, как придется пройти новую "героическую эпоху".
Свое шестидесятилетие он отмечает в тюремной камере. Путинский режим не решился выпустить героя. Я думаю, рюмки за его здравие поднимали в день его шестидесятилетия сотни тысяч людей , и стариков-ветеранов в Латвии, и офицеров в Чечне, и студентов в МГУ.
В жизни всегда есть место подвигам! Я поздравляю тебя, своего старого друга. Надеюсь, что в апреле увидимся!
1.0x
