КСЕНОФОБИЯ ПОНЕВОЛЕ

36(459)
Date: 03-09-2002
Author: Анна Серафимова
КСЕНОФОБИЯ ПОНЕВОЛЕ
Я — ксенофобка. Чистосердечно признаюсь в том, что испытываю "страх перед чужими", что слово "ксенофобия" и означает. Поэтому если есть закон, предусматривающий уголовное преследование за ужас, испытываемый женщиной, которую "чужие" неоднократно пытались изнасиловать и ограбить, то отдаю себя в руки правосудия. Строго прошу не судить, т.к. преодолеть это чувство государство мне никогда не помогало, а русские мужчины, вступавшиеся порой за меня и защищавшие от "чужих", теперь, после принятия закона об экстремизме, в котором не просто запрещается обороняться от нападающих на нас с ножами и прочими ятаганами, но и вякать в эти и последующие моменты, заступаться поостерегутся.
Меня поразила статистика, по которой выходило, что в каждом населенном пункте России лишь раз в сто лет происходит нападение на иностранца, каковым является ныне и любой выходец из бывших республик СССР. (По всей России происходит несколько десятков нападений в месяц. В стране несколько десятков тысяч населенных пунктов. Т.е. на тысячу пунктов одно нападение в месяц. Или где-то раз в сто лет — в каждом населенном пункте).
Мой собеседник, доктор физико-математических наук, заметил, что с научной точки зрения такой подсчет некорректен, т.к. надо учитывать количество нападений на каждого иностранца. Корректную статистику о нападениях на каждого иностранца я действительно не знаю. А вот о некорректных нападениях иностранцев на меня знаю, ой, как хорошо.
Подсчитать количество иностранных страдальцев сложно по причине их неучтенности ввиду нелегального нахождения на территории России. Говорят, только в Москве проживают миллион азербайджанцев. Из Грузии уехали около 1,5 миллиона человек, почти все поселились в России. Около миллиона китайцев нашли у нас приют. Несколько сот тысяч армян. Плюс вьетнамцы, афганцы. Т.е. не менее 10 млн. иностранцев проживают постоянно или временно в нашей стране. Несколько десятков нападений на них в месяц. В год — несколько сотен. Вооружившись знанием арифметики, получим, что нападение совершается на каждого 10-тысячного иностранца. Т.е. на каждого сотого, если он проживет в нашей стране сто лет, будет совершено одно нападение.
А я прожила куда как меньше этого срока, но на меня уже было совершено в моей родимой стороне 9 нападений. Куда мне податься со своей личной статистикой? Кто учтет мои страдания и выслушает претензии? Я для государства, конечно, не статистика. Хотя идеально подхожу под среднестатистического гражданина, по которому можно судить, как граждане России страдают от пришлых людей.
Итак, я — русская, православная, учитель (за это перечисление меня уже можно посадить: разжигание национальной, религиозной и социальной розни), не богата, т.е. не могу служить приманкой грабителям, не бедна, т.е. не являюсь объектом интереса маргинальных элементов.
Первое покушение было совершено на меня "лицом кавказской национальности" в родном областном центре, где эти "лица" назывались нами "грузинами" и были жидко представлены на местном базаре. Никак мы с ними не пересекались, ничего не слышали об их поведении в быту, страха не испытывали. Будучи ученицей 7-го класса, волейболисткой, я возвращалась домой с тренировки зимним непоздним вечером. В городе было совершенно безопасно в то время гулять даже по ночам. Проходя по одному из дворов, была окликнута взрослым "грузином", спросившим, как пройти куда-то. Остановившись, стала объяснять, размахивая свободной от сумки рукой, в сторону направления, нужного спросившему. И вдруг он меня схватил за "указующую" руку, заломил за спину, закрыл мне рот и стал толкать впереди себя в темный угол двора. Я чуть не умерла от удушья, поскольку ручищей он заткнул и рот, и нос. Спасла меня не только спортивная подготовка (у 13-летней девочки, даже спортсменки, силы меньше, чем у взрослого мужика), но и появившиеся люди, чьи голоса заставили напавшего ослабить хватку, и я вырвалась.
Честно говоря, даже не поняла, что он хотел со мной сделать, поскольку была, как и большинство сверстниц в то время, очень наивна в этих вопросах. Я была уверена, что он хотел украсть мою сумку со спортивной формой!
Второй инцидент произошел, когда провожала одноклассницу со школьного "огонька". Ученицы 9-го класса, мы пошли через сквер, где были остановлены "галантными" кавказцами. Ответив, что общаться с ними не желаем, хотели двигаться дальше, но один из них схватил подругу, приказывая стоять. Я ударила его по руке, он только огрызнулся, не отпустив подругу. Тогда я дала ему пощечину, от чего он рассвирепел, схватил меня за волосы, и мы думали: нам пришел конец. Но в это время как из-под земли выросли два милиционера со словами: "Девочки, у вас какие-то проблемы?" Надо было видеть, какие мгновенные изменения произошли с грозными джигитами! За секунду до этого готовые убить девчонок, сверкавшие глазами, угрожавшие черт-те-чем, они заюлили, перешли на ласковый тон. С тех пор все разговоры о мужестве, смелости, галантности и прочем этой публики для меня — не просто пустой звук, а насмешка. Они — трусы, мелкие пакостники, готовые в безлюдном месте напасть на школьниц, но при появлении реальной силы и власти они сдуваются, как известные резиновые изделия. (Кстати, героический Басаев среди плененных им рожениц и больных в Буденновске — из того же ряда пример).
Один раз я догнала и задержала вытащившего у меня из сумки кошелек армянина, который стал жаловаться на голодное существование беженца-сироты, а в действительности оказалось, что его брат держит на рынке несколько ларьков, а у отца с матерью в Москве магазин.
Молдавская цыганка залезла в мою сумку в магазине. Когда я ее схватила, позвала охрану, не собираясь отпускать, она прыснула мне в лицо затяжной струей из газового баллончика, чуть не лишив зрения и вместе с двумя подоспевшими сообщницами стала со мной драться.
Грузинский вор в законе (как он сам представился), недовольный тем, что я не среагировала на его приглашение сесть в машину и продолжала идти дальше по улице, выскочив из авто, схватил меня за руку и, грязно ругаясь, размахивал передо мной пистолетом.
Несколько раз в людных местах (на улице, на рынке) меня грубо лапали лица кавказской национальности за привлекшие их места, а когда я давала отпор, пиная или шарахая сумкой по голове, слышала грязную брань и угрозы как физической расправы, так и убийства. Причем, когда один такой угрожатель сделал из пальцев руки "кошку", чтобы вцепиться мне в лицо, я, окруженная вместе с ним плотным кольцом его соплеменников — торговцев на рынке, громко крикнула: "Охрана, грабят!" На зов быстро явился охранник с рынка, приветливо поздоровавшийся с моим обидчиком. Я решительно сказала, что настаиваю на вызове милиции, чтобы написать заявление. И снова минутой ранее бравый горец залебезил, стал извиняться, всё отрицать. Вот манера — отрицают абсолютно все, что проделывали с тобой минуту назад: и не говорил, и не хватал, и не замахивался.
Пошедший сопровождать меня охранник посоветовал не одеваться привлекательно. "Привлекательность" заключалась в брюках. Мол, у них так женщины не ходят, вот они и реагируют. Я заметила, что молодой человек уже чувствует себя как на оккупированной ими территории и призывает подстраиваться под них. А я не к ним приехала, а у себя оделась так, как у нас женщинам не возбраняется, и даже российские политикессы ходят в брюках. И что, выходя из дома, я должна тащить гардеробы, чтобы угодить представителям многочисленных народов, не просто нашедших у нас приют, но и чувствующих себя как дома, диктующих нам, как одеваться. Идешь на рынок, где хозяева азербайджанцы,— надевай платок, юбку до пят. Попала на вьетнамский — переодевайся в широкие штаны и соломенную шляпку. Очутилась среди афганских торговцев — доставай паранджу. Приходило ли в голову русским, приезжающим в чужую страну, требовать у местного населения подстраиваться под них, а иначе, мол, убьем?
Женщины, смело давайте отпор наглым "горячим парням"! Они — страшные трусы, и всего их запала хватает на злобное вращение глаз и угрозы шипящим голосом. Только вы крикните "милиция!" или приведете ее к обидчику, они плюхнутся вам в ноги и будут молить прощения и убеждать, что ничего этого не было или они шутили. Слово "сестра" при этом вы услышите большее число раз, чем за всю жизнь, если даже вы действительно чья-то сестра. Дав отпор, вы отобьете желание иноземцев приставать к нашим женщинам. Их развращают безнаказанность и наша покорная терпимость.
Вернемся к статистике, по которой выходит, что если 100 иностранцев проживут в нашей стране по 100 лет, то на одного из них будет однажды совершено нападение. Но вот если в нашей стране проживают 10 млн. иноземцев, а нас покуда 143 млн., то на каждого из "них" приходится по 14 "нас". На меня, среднестатистическую, уже было совершено 9 нападений. А если я проживу сто лет, то нападений будет около 30. Т.е. каждый из "них" совершает около 420 нападений на "нас". А из нас, проживших 100 лет, нападения на них совершает каждый 1600-й. Т.е. уровень их агрессии в 672 тысячи раз выше, чем у нас. Так кого и от кого надо защищать? Какой закон сейчас актуален?