32(455)
Date: 06-08-2002
Author: Анна Серафимова
У БЕГУНОВ
Мой родной город, разросшийся в свое время в крупный промышленный центр, сохранил многие провинциальные черты. Очень мило смотрятся соседствующие с огромными заводскими корпусами и многоэтажными зданиями деревянные дома, летом утопающие в кустах сирени и черемухи, а зимой пускающие дым из труб. Оказавшись на городской окраине, сразу и не поймешь, что находишься не в деревне: все улицы застроены бревенчатыми избами, возле которых гуляют куры или пасутся привязанные козы. К одному из таких домов, расположенному в глубине двора, я направляюсь на праздничное моление.
Здесь живут истинно православные христиане. "Странствующие", "бегуны", "голбешники", как их еще называют в народе. Это самый непримиримый с никонианской реформаторской церковью толк старообрядчества, гонимый властями во все времена с момента раскола. И при царях ничуть не меньше, чем при советской власти. Большую известность получила в свое время семья "бегунов" Лыковых.
Я открываю потайной засов, и во дворе меня радостно встречает дворняга Найда, добродушная к своим и злобная к чужим надежная защитница живущих в доме старушек. Если приходишь днем, не во время их ежедневной молитвы (в это время посещать их нельзя), то кто-нибудь хлопочет во дворе по хозяйству: на огороде, возле кур, с козой... Заслышав стук открывающихся ворот, бабушки прикладывают ладонь "козырьком" к глазам — смотрят, кто пожаловал. Увидев, радостно приветствуют: "Кто это? Аня или Оля? Путаем вас. Которая пришла? Да хоть которая, айда, заходи в избу, здороваться будем". Приветствие тут особое.
— Господи, Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную, простите Христа ради,— говорим мы, скрестив руки на груди и кланяясь.
— Бог простит. Нас простите, Христа ради,— отвечают собравшиеся для приветствия с нами старушки, тоже скрестив на груди руки.
— Сотворите хоть по одной молитве за нас, грешных,— продолжаем.
— Молится Владычица и все святые,— слышим от христиан.
— Не оставьте, Бога ради,— завершаем поклоном приветствие.
Сегодня меня, пришедшую на ночную службу, во дворе никто не встречает, кроме Найды, которой я даю припасенные гостинцы — без них и в дом не пропустит: будет бросаться в ноги, подталкивать носом к тебе свою миску.
Прихожая-кухня уже полна пришедшими молиться по обычаю своих предков, не отступивших от старых канонов, модернизированных Никоном, которого они считают слугой диавола. Эти люди пока не мироотреченники — живут, работают, учатся, имея на руках документы, они еще только "познамые". Приняв святое крещение, истинно православный христианин становится "рабом Божим Варфоломеем", например, и порывает с официальным миром, лишает себя документов, без которых не может быть принят на работу, получать пенсию, иметь прописку... Он живет "рабом Божим" без фамилии и отчества. Принять такое решение могут люди, знающие, что о них кто-то позаботится: дети, внуки, единоверцы...
Судьба живущих в доме старушек различна. Кто-то покрестился еще в молодые годы, живя в поселениях истинных христиан, нередко встречавшихся еще несколько десятков лет назад в Сибири и на Урале. Государство, обживавшее новые пространства, согнало людей с насиженных мест, а дальше "убегать" было некуда — вот и разошлись они по единоверцам, в деревни, села и города, где стали жить, скрываясь от властей в подпольях (голбцах), за что и прозвались "голбешниками". Если их вылавливали, то сажали в тюрьму по разным статьям: "тунеядство", "бродяжничество"... Часто члены одной семьи расходились по разным краям и виделись потом очень редко. Мои дедушка с бабушкой, тетя, будучи познамыми, всю жизнь давали приют, содержали у себя единоверцев, живших без документов, вынужденных скрываться от властей. И было так, повторяю, не только в годы советской власти. Именно при царях стали преследовать непримиримых к изменениям веры людей, не желавших поступаться церковными канонами, вынужденных "убегать" "за горы" (Урал) и "в топи" (болота).
Кто-то из старушек крестился в надежде на детей, но дети умерли раньше матерей, и они пришли к приютившей познамой Татияне, которой принадлежит этот дом. Раба Божия Василиса, оставшись вдовой в войну, будучи совершенно одинокой, боясь умереть без святого крещения (а такая перспектива наводит ужас на любого познамого), покрестилась и тоже пришла в этот дом, где сейчас живет пятеро старушек. Их содержат, "творя милостыню", несколько десятков познамых, живущих ныне в области, имеющих порой на попечении родных окрестившихся бабушек. Эти люди имеют небольшие доходы, поскольку грех стяжательства им чужд, но выкраивают из них "милость" и приносят старушкам продукты, одежду, утварь, деньги... А бабушки молятся за творящих милостыню и за упокой их родных.
Иногда их приглашают единоверцы из других городов. Они уезжают, а на их место прибывают другие христианки.
Сегодня на службу пришли человек 30 познамых. В основном это женщины 50-60 лет. Несколько мужчин и женщин помоложе. Есть совсем молоденькие девушки, есть и дети.
Вот нас зовут в горницу, где всё готово к службе. Там оборудован иконостас из старинных икон. Зажжены свечи. Начищенные медные иконы отражают свет, и зрелище поистине волшебное. Одетые во всё черное бабушки в больших платках, уложенных на голове так, что закрыты все волосы, концы платков не завязаны, а пригнаны на стык и скреплены булавками. Складывают руки на груди. Мы следуем их примеру и начинаем хором здороваться.
Истинные христиане — беспоповцы. Службу ведет "наставник". Сегодня в этой роли раба Божия Авдотья. Она открывает огромную церковную книгу, переплетенную в кожу, с медными застежками, и начинает читать молитву. Молятся истинные христиане без нас — мы стоим, сложив руки на груди, и слушаем. Вступаем мы по особому разрешению — тогда молиться прекращают крещеные. Крещеным и некрещеным вместе молиться нельзя.
Обычно службу вел раб Божий Варфоломей, словно с иконы сошедший старец, знавший наизусть почти все многочасовые молитвы. Но он недавно был насмерть сбит машиной. Похоронили его, как и всех окрестившихся в эту веру, не имеющих документов, на деревенском кладбище, где никто не требует предъявить "ордер" на место в могиле. Для меня смерть Варфоломея — большая потеря, поскольку именно он давал Святое крещение моей маме. И именно он приходил к ней, уже смертельно больной, но находящейся в сознании, в больницу. Вместе с истинной христианкой, совсем юной Христиной, они держали маму за руки и читали молитвы, чего сама мама уже не могла делать. Именно он успокаивал нас, дочерей, поседевших от горя при виде немыслимых страданий нашей мамочки, когда мы, в бессилии что-то сделать, стенали: "За что такие страдания? Пусть бы Господь дозволил нам отмучиться вместо нее". "Радуйтесь,— говорил Варфоломей.— Бог смилостивился над рабой Божией Синклитикией, дозволил все грехи здесь, на земле выболеть. Всяк из нас грешен. А он по милости своей очищает маму вашу от скверны. Чистая к Нему придет, яко голубица. Никакие мучения не зряшны. Да и что такое мучение человека, если даже сто лет живет, и всё в страданиях, перед вечной благостию Царствия Небесного?"
Именно они, старец и девочка Христина, отпевали маму, отошедшую к Отцу Небесному в 7508 году от сотворения мира, осеняли ее могилу, служили Сорокауст... Они стали нам дорогими и близкими людьми. И вот нелепая, с моей, грешницы, точки зрения, смерть. А у христиан смерть случайной не бывает. Они знают, что для праведного человека она — начало жизни Вечной возле престола Богородицы, а для неправедного... За него надо молиться.
Визиты к христианам умиротворяют и многое позволяют понять. Эти старушки, "божии одуванчики", всю жизнь прятавшиеся от властей, боящиеся любого стука в дверь (а ну как там с требованием предъявить документы, которых у них нет?), удивительно бесстрашны. Потому что не догадываются или предполагают, как многие из нас, а знают, что всё от Бога, который и заступник, и рассудник. Всё в его власти. Смерть смертью попрана. Хороший человек зла не причинит, а посланник диавола, если и ущербнет, то лишь для краткой земной жизни. А в Вечной господином только Бог. А Он за свое неправедно обиженное дитя заступится, приблизит к престолу своей Матери, Царицы Небесной.
Когда слышишь это из уст светлых ликами раб Божиих Василисы, Авдотьи, Анны, Дарьи, Аграфены, то и сам твердо веришь, что и у тебя, старающейся жить по совести, есть заступник от всех нечистых сил, размножившихся ныне в мире и на Руси.
...Нам, познамым, разрешено молиться, и мы хором читаем: "...да будет Царствие Твое на земли, яко на небеси..."
1.0x
