19(442)
Date: 06-05-2002
ОВЦЕБЫК? КОРОВОБАРАН?
В последнее время в политических кругах Приднестровья, среди дипломатов и аналитиков, озабоченных урегулированием взаимоотношений между Тирасполем и Кишиневым, все активнее обсуждается прецедент создания нового государственного образования, которому не минуло еще и двух месяцев. Речь идет о стране под названием "Сербия и Черногория", заменившей на карте Союзную Республику Югославию.
Так, во время недавней встречи с делегацией американского Госдепартамента официальный Тирасполь высказался за то, что Приднестровье готово рассмотреть варианты урегулирования вопроса на примере союза Сербии и Черногории. На этой встрече президент ПМР И.Смирнов заявил, что "это будет ассоциация государств, где на равноправной основе стороны делегируют полномочия". Еще раньше о возможности последовать примеру балканских республик открыто заявил председатель Верховного Совета ПМР Г.Маракуца.
Разумеется, в Приднестровье не устают повторять, что союз сербов и черногорцев можно рассматривать лишь как один из множества вариантов возможного урегулирования, лишь как прецедент выхода из замкнутого круга устоявшихся форм государственного устройства, на которых зациклен Кишинев: автономия, федерация или конфедерация. Возможно, сам Тирасполь рассматривает весь разговор о сербско-черногорском союзе, в первую очередь, лишь как удачный дипломатический ход, который еще раз дает понять многочисленным делегациям из США и Европы, что Приднестровье открыто к диалогу с правым берегом Днестра и даже выдвигает все новые и новые инициативы. Вряд ли стоит серьезно относиться к предположению, что ПМР и Молдова возьмут и уже завтра объединятся по "балканскому варианту".
И тем не менее, стоит по крайней мере разобраться, что же представляет из себя новое государство на юго-востоке Европы и насколько приложим этот опыт к днестровским берегам.
Прежде всего Союз Сербии и Черногории явился действительно совершенно новым гособразованием, не виданным доселе. Страной управляет единый президент (его функции взял на себя сербский лидер Коштуница), который также исполняет обязанности премьер-министра. Он выбирается Скупщиной — общим парламентом двух республик, большинство в котором, пропорционально населению, будет принадлежать Сербии. Кандидатуру президента Скупщине предлагает совет министров союзной республики, состоящий всего из пяти человек. Это министры иностранных дел, обороны, по защите прав человека и нацменьшинств, а также — раздельно — министры внешних и внутренних экономических отношений.
В республиках сохраняются собственные валюты (у Черногории — евро), обособленные внутренние рынки, таможенные системы и даже гражданство. Все это продиктовано кардинальными различиями в экономиках двух объединяющихся сторон: Сербия обладает приличным промышленным потенциалом, тогда как Черногория производит почти исключительно аграрную продукцию.
Общий Верховный совет обороны будет командовать единой армией Сербии и Черногории. В ООН это государство будет обладать одним голосом, а на международной сцене его будут по очереди представлять дипломаты той и другой республик.
Любопытно, что данное соглашение между Белградом и Подгорицей, которому суждено было пройти еще и ратификацию своих и общего парламентов, рассчитано всего на три года, после чего как Сербия, так и Черногория могут свободно выйти из общего государства и стать полностью независимыми.
Стоит добавить, что подобная схема была разработана и совершена при активнейшем посредничестве Европы и непосредственно верховного представителя Европейского союза по внешней политике и безопасности Х.Соланы, так успешно отбомбившегося по Югославии. По сути, создание такой формы общего государства явилось всеобщим компромиссом: черногорцы с трудом и на время подавили в себе сепаратистские наклонности; Сербия, смирившись было с потерей Черногории, слегка приободрилась. А Европа вздохнула с видимым облегчением, поскольку очень опасалась, в случае полного ухода Черногории, возобновления стремлений различных ее соседей к новому пересмотру границ.
Не успели промокнуть чернила на сербско-черногорском договоре, как аналитики, восхищенные его новизной и простотой, принялись укладывать в это "прокрустово брачное ложе" всевозможные пары других государств, и в первую очередь — Приднестровье и Молдову. Тут же нашлись "явные сходства" и "объединяющие признаки" балканских и днестровских коллизий. Это и общебалканский регион, и православное вероисповедание, и недавнее коммунистическое прошлое, и наличие военного фактора, и даже "экономический перепад" в обеих парах, причем здесь маленькое, но промышленно развитое Приднестровье сравнивают с Сербией.
На этом сходство заканчивается и начинаются кардинальные различия, о которых аналитики предпочитают не говорить. Их перечислим мы.
Прежде всего балканские республики, в отличие от днестровских, десять последних лет после развала их великих союзов — СФРЮ и СССР — жили вместе и длительное время даже не помышляли о разделении. Между Сербией и Черногорией не было ни крови военного противостояния, ни таможенно-экономической войны.
В отличие от них, ПМР и Молдова вот уже двенадцать лет существуют как абсолютно отдельные друг от друга государства. Более того, политико-цивилизационных различий между Приднестровьем и Молдовой несоизмеримо больше, чем между любыми республиками бывшей СФРЮ. И если балканские республики смогли хотя бы армию сделать общей, то на Днестре не удастся даже это. Рецепт, с помощью которого склеили две половинки одного разваливающегося государства, вряд ли подойдет для случая, когда надо объединить два разных государства.
Другим важным днестровским фактором, который мешает применить здесь балканский опыт напрямую, является фактическая несамостоятельность Молдовы. Речь идет даже не об экономической зависимости от МВФ, а о том культурно-государственном влиянии, какое Молдова испытывает со стороны Румынии. Всем давно известно, насколько развиты связи этих двух стран и насколько сильна в обоих государствах тенденция к объединению. Падет Воронин — и Молдову будет не удержать в СНГ, убежит в Европу, в НАТО, куда приднестровцы совершенно не стремятся.
Ничего подобного в балканском прецеденте не было. Можно сколько угодно сравнивать ПМР с Сербией, но по территории и населению это все же скорее днестровская Черногория; если же учитывать еще и потенциал Румынии, то ПМР и вовсе превращается в карликовое государство, чья независимость никак не будет гарантирована в случае всеобщей интеграции Молдовы, Румынии и ПМР.
В-третьих, каждый из нас прекрасно понимает, чем были вызваны и кто стоит за процессами, происходящими сегодня на Балканах, в СНГ, да и во всем мире. Явно не "интегрирующиеся стороны" и уж точно не Россия. Российский МИД и администрация Путина делают сегодня все, чтобы наша страна скатилась на уровень даже не региональной, а какой-то местечковой "державы", которая никогда больше не сможет использовать свое влияние в Палестине и на Балканах, на Кавказе и в Средней Азии, в Прибалтике и на Днестре.
Зато, как оказалось, в мире еще есть государства, не стыдящиеся, в отличие от Кремля, быть империей. Механизм создания "уникального государства" Сербии и Черногории, равно как и активное подталкивание Тирасполя и Кишинева к столу переговоров, является составляющей американской политики по расширению сфер влияния и созданию в своих целях очагов нестабильности по всему земному шару. "Балканский вариант" — это лишь последний этап по расчленению союзной Югославии, явившийся результатом торгов между Вашингтоном и Белградом, в результате которых Сербия в обмен на "замирение" Черногории будет расплачиваться экономической и политической свободой. Когда через три года Черногория уйдет в "автономное плавание" — в тот же день его признают штук сто мировых держав. А на следующий день признают оставшиеся.
Признают ли они с тем же рвением Приднестровье, если оно после "объединения" посмеет разорвать союз с орумыненной Молдовой? Нет! Гораздо вероятнее, что его с новой силой заклеймят "сепаратистским образованием".
Наконец, неприложимость балканской схемы к берегам Днестра объясняется и уникальным свойством некоторых постсоветских государств не соблюдать свои же договоренности. Напомним, что положения об "общем государстве" между ПМР и РМ разрабатываются очень давно, и целый ряд из них уже закреплен в совместных договорах, причем не каких-нибудь, а составленных при посредничестве Украины, России и ОБСЕ. В частности, Молдова давным-давно, еще в 1997 году, обязалась не применять против Приднестровья никаких экономических и таможенных санкций, блокад и проч., то есть обещала не делать все то, что с таким упорством творит сегодня. Стоит ли верить, что Молдова тут же прекратит экономический террор против ПМР, как только эти две республики образуют новое "уникальное образование"?
Все это доказывает одно: любые переговоры с Кишиневым и закулисные встречи с западными "спецпредставителями", связанные с идеей общего государства Приднестровья и Молдовы, следует вести с великой тщательностью и не попадаться на "радужные перспективы уникальных возможностей", которые сулят американские "варианты".
Денис ТУКМАКОВ
1.0x
