18(441)
Date: 26-04-2002
Author: Александр Бобров
«ПРЕИСПОЛНЯСЬ ЛЮБОВИ...»
НОВОСТЬ НА СВЯТКИ
На Кубани — наводненье,
Доконала оттепель.
Накануне дня рожденья
Показала: вот тебе
Нашей близости граница,
А верней — содружества…
Что ушло — не повторится,
Набираюсь мужества,
Чтоб убитым не казаться
Предотъездной новостью.
Ты — с решимостью казацкой,
Я — с московской косностью,
Ну и с дуростью российской-
Нет ей оправдания.
Что в станице голосистой
Спели при свидании?
Как там званые обеды?
Мне в Москве — не святочно:
За год радости и беды —
Всё с тобою связано.
Половодье пребывает.
О страстях — не сетую,
Наблюдая, как смывает
Песню недопетую.
ПИСЬМО ОКОЛО СТУПЕНЕЙ
Песчаный пляж, высокая стоянка,
Тропа наверх от озера — крута,
Но там и расположена полянка,
С которой обозрима красота —
Лесные дали, острова, заливы,
А на мысах — кудрявые кусты...
И эти виды до того красивы —
Что лишь твоей достойны красоты.
А над стоянкой кружит крупный коршун,
Внушительные крылья распластав.
За перелеском — пышный луг нескошен,
И сквозь березы — веет запах трав.
Четвертый день на Селигере — вёдро,
И кажется, что солнечно в судьбе.
Я чувствую себя легко и бодро.
Тоскуя ночью только о тебе.
Не вечен сам, весь этот мир — не вечен,
Но я в него вмешательство люблю,
И утром для ольховых поперечин
Я постройнее дерево срублю.
И топором врублюсь в сухую глину,
И кольями жердины укреплю,
До пекла, до рыбалки не остыну,
Поскольку в мир вмешательство — люблю.
Зачем? Кому? — летят сомнений тени
По блещущей воде...
Вернусь ли вновь?
Но все-таки я сделаю ступени,
Как будто для тебя, моя любовь!
ПИСЬМО НАД ЧАСАМИ
Если чувство истинно,
Только в нем — прощенье.
Продолжаю письменно
Наше общенье.
Полоса туманная
Горизонт закрыла.
Ты часы карманные
Мне подарила.
А на крышке вдавлены
Четкие детали,
Строгий профиль Сталина,
Как на медали.
Времена лукавые
Надпись повторили:
"Наше дело правое —
Мы победили".
Кто же победители?
Только не солдаты —
Те, что чаще видели
Скорбные даты.
Сколько б руки шустрые
Их ни заводили,
Патриоты русские —
Не победили.
Кажется, растеряны
Лучшие мужчины.
Совести и времени
Сжаты пружины.
Признавать не хочется:
Маятник качнется,
Наше время кончится,
Внуков — начнется.
Хоть бы внуки бравые
Лозунг подтвердили:
Наше дело правое,
Мы — победили!
ИТОГОВОЕ ПИСЬМО
Прости нам, Боже, прегрешенья наши!
Ведь ровно год назад я полюбил,
Но в годовщину смерти друга Саши
Я так тебя бездарно оскорбил…
Но вспомни: у Аверкиных сидели
В Замоскворечье, тихом и родном,
Где в полный голос чудо-песни пели
Со всеми за столом…
Но лишь вдвоем.
Как ждал я этой августовской ночи,
Ее густой, призывной темноты!
Не к дому путь, а до тебя — короче,
До страстности и полунаготы.
В ней так сошлись характеры и песни,
Мои метанья, слабости твои,
Что даже и в разлуке были вместе,
Как в ревностной работе и любви.
И родилось три стихотворных свода
На водах и ветрах семи дорог.
Ну что же, подводить итоги года?
Твой голос — строг…
Но это ли итог?
Уходит август, для меня — бездарен,
Но ты расслышь, пускай мы далеки:
Такой мне год судьбою был подарен,
Что за любовь останусь благодарен
До гроба, до оборванной строки.
БОЛЬНИЧНЫЙ СВОД
1
УТОЛИ МОЯ ПЕЧАЛИ
В окружении лип столетних
Подхожу опять к рубежу.
Я лежу в больнице для бедных —
Справедливо, что здесь лежу,
В шестиместной палате братской,
Где соседи тревожат сон.
В слободе старинной Солдатской
Колокольный слышится звон.
Основала приют Шаховская,
Рядом с домом больных поселя.
Тут сегодня тоска такая,
Что готов унижать себя.
Мне с богатством не пофартило,
И карьера не задалась,
Но любви осенила сила,
Покорила лирики власть.
О годах вспоминая прошлых,
Верю больше в добро, чем в зло,
Мне везло на людей хороших
И с тобой, считай, повезло.
Под наплыв малиновый звона
Хоть бы душу свою исцелить!
Смотрит храмовая икона
И печаль спешит утолить.
Верю в лучшее, как вначале,
И мечтаю тебя обнять,
Утоли же мои печали,
Дочь земная и Божья Мать!
2
Воцаряется осень
В подмосковных лесах,
И туманная просинь
Отразится в глазах.
Если в дали вглядеться
За Москвою-рекой…
Трепетание сердца —
Вот диагноз какой.
Век зубами скрежещет,
Агрессивно гремит
Так, что сердце трепещет
И рябиной горит.
Мы проехали вместе
Столько ярких дорог,
Мы осилили с честью
Сто невзгод и тревог.
Снова в дымке растаем,
Чтоб не трогали зря.
Мы еще испытаем
Благодать ноября.
Этот месяц — несносен.
Ты ведь знаешь сама.
Что с Казанской — не осень,
До неё — не зима.
Но увижу, как внове,
Первый снег в небесах,
Преисполнясь любови
В опустевших лесах.
3
В знобком тумане путь мой неясен.
Несколько дней подряд
Клен золотой и зеленый ясень
Рядом в окне стоят.
Грустно закончилось бабье лето.
Что мне до баб и дев?
Верю, что песня еще не спета —
Просто затерт припев.
Вечность жестокий закон повторяет
Яркому смерть сулит:
Клен золотистый листья теряет,
Ясень — листву хранит
До увяданья, похолоданья
И опаданья враз.
Я ожидаю с тобой свиданья
И наблюдать горазд,
Но радости это — не даст...
МОНАСТЫРСКОЕ РОЖДЕСТВО
Марине Нестеровой
Под Рождество, когда горит румянец
И весело поскрипывает снег,
В тишайший город Малоярославец
Мятущийся приехал человек,
И оттепель сменилась хрустом наста …
Когда сгустилась неба синева
В молитве Симеона Метафраста
Я прочитал спокойные слова:
"Бог кающихся, будь вовек хвалимым,
И согрешающих — прославлен Спас".
А колокол уже звонил к молитвам,
И блики отразил иконостас —
От праздничных свечей, от светлых взглядов,
Рождественских псалмов, бросавших в жар.
И не было ни пестроты нарядов,
Ни племенных отличий прихожан —
Все меркло пред звездою Вифлеемской,
Что над равниной русскою дрожит,
Где монастырьЧерноостровский женский,
Как остров очищения, лежит.
1.0x
