4(479)
Date: 21-01-2002
Author: Евгений Левшин
ТЕРРОР КАК ФУРОР
Все теперь рассуждают о терроризме. Специалистов по данному вопросу развелось немерено. Выдь на улицу, плюнь и в специалиста попадешь.., или в террориста. Силовиков как грязи. Каждый третий мужик и четвертая баба в стране ходят в какой-нибудь форме или с ксивами (раньше это служебными удостоверениями называлось). Генералы (судя по регалиям — победоносцы) сидят на ключевых постах в Кремле, губернаторствуют. А президент так вообще, страх сказать, — из недр. КГБ. Прямо как Андропов. При таком славном положении дел легче таракану завестись в ящике с дихлофосом, чем террористу проникнуть в наши мирные края. Но, поскольку эти самые террористы в наши мирные края все-таки как-то проникают, то, видимо, мы чего-то в этом вопросе недопонимаем.
У бездельников, вроде меня, которые ничего путного предложить не могут, кроме дешевого злопыхательства и голого теоретизирования, есть такое занятие: определение терминов. То есть, прежде чем начать вумно рассуждать, надо определить: что есть предмет, который мы называем данным словом? А действительно, что такое терроризм? Не будем отнимать хлеб у политологов. Мы обыватели-налогоплательщики и сами можем разобраться по-простому. Судя по тому, что мы постоянно слышим, терроризм — это когда нехороший человек приходит с бомбой в магазин, там ее взрывает, потом туда съезжаются телерепортеры, "скорая помощь", всякие спецслужбы и выносят трупы. Потом некие политики заявляют, что это будет продолжаться до тех пор, пока государство не сделает то-то и то-то. Ну, как бы все понятно: терроризм есть вооруженное насилие над мирным населением в политических целях. Ан нет. Такое определение терроризма нам принять никак не можно. Ведь это что тогда получится? Террористом станет каждый, кто применит оружие против мирных граждан. А тут надо тонко разбираться! Вот если мирные люди погибли от бомбы, спрятанной под плащом, — это терроризм, а если от бомбы, сброшенной с самолета, то это контртеррористическая операция. Если взорвался израильский автобус, — это теракт, а если израильская ракета попала в песочницу с арабскими детишками, это досадное недоразумение в ходе борьбы с терроризмом. То есть надо смотреть: если убийство обывателей совершается примитивным способом, — это теракт, а если с применением современного оружия, то это просто какая-то военная операция, и никого искать и наказывать не надо. Вот если бы у чеченских сепаратистов были в достаточном количестве боевые самолеты, и во время очередного налета на Москву одна из бомб, сброшенная офицером-летчиком с добрым лицом и высшим образованием, угодила бы в "Норд-Ост" и похоронила бы там всех, и никого бы не спасли, был бы это теракт? Вряд ли. Да и шуму то столько не было бы. На войне как на войне. А еще надо смотреть: кто кого в туалете мочит. Если взрывается бомба в припаркованной к американскому посольству автомашине — это, безусловно, теракт, а если это посольство, скажем, Китая, и оно разрушено от попадания американской ракеты, — это издержки миротворческой акции. Палестинцы — террористы. Еврейские оккупанты — крупные специалисты по борьбе с терроризмом, чей опыт нам необходимо перенимать. Три тысячи американцев, погибшие в ходе арабской бомбардировки Нью-Йорка, — незабвенные жертвы мирового терроризма, предостережение и укор всему человечеству. Миллионы вьетнамцев, корейцев, латиноамериканцев, африканцев, тех же арабов, — жертв сотен американских терактов против остального человечества, — неизбежные жертвы борьбы за демократию. Наша власть рассуждает на уровне продажного гаишника: даешь деньги — не террорист, не даешь денег — террорист.
Пишу и самому стыдно: разве можно ставить на одну доску преднамеренное убийство мирных граждан и случайные потери среди мирного населения, которые бывают на любой войне? А вот тут спрятана чудовищная ложь, которая по возрасту многократно старше, чем та, о которой сказано выше. Дело в том, что история войн вообще не знает примера, когда вооруженное насилие против мирного населения не носило бы характер преднамеренного целенаправленного террора. Другое дело, что это никогда открыто не признавалось. Ведь что такое мирное население на войне? Прежде всего — это рабочая сила, производящая танки, самолеты, снаряды, патроны и даже самих солдат. Но самое главное — это среда, на которой произрастает воля к борьбе. Ни одна самая большая и совершенная армия в мире не одержит победы над самым слабым противником, если мирное население, породившее эту армию, предпочтет победе какой угодно мир. Поэтому, ради достижения победы в войне, необходимо вражеское гражданское население бомбить, взрывать, стрелять, а по возможности еще и вешать. Нужно сломать, утопить в крови волю обывателя к борьбе, нужно заставить его мечтать о мире ради сохранения жизни его детей, каким бы страшным этот мир для него не был. Вот задача всякого террора и терроризма, какими бы светлыми не были его конечные цели. И эта задача преследовалась в том или ином масштабе на любой известной нам войне. Впрочем, одно исключение было, которое, как обычно, лишь подтверждает правило. Это Великая Отечественная война советского народа с фашизмом. Нацистские террористы, изощряясь в садизме над мирным советским населением, понимали: закомплексованный кодексом строителя коммунизма советский солдат не сможет мстить им, если их фашистские жены и дети попадут ему в руки. А жаль. Если бы немецкие специалисты по русскому вопросу не были в этом уверены, может быть жертв среди нашего населения было бы меньше. Красная Армия имела приказ не воевать с немцами, а спасать человечество от фашистского террора. Понятно, что трогать само человечество, даже немецкое, при этом запрещалось. В плане сказанного следует считать, что эта война являлась, по сути, крупнейшей в истории контртеррористической операцией. Вот наши англо-американские союзники смотрели на эту войну проще: они воевали с Германией за свои вполне законные интересы и смачно бомбили немцев любого пола и возраста в их домах, школах, больницах и т.д. Говорят, что во время одного из налетов тысячи англо-американских самолетов на Кельн, погибли сто тысяч мирных немецких граждан. А представляете, сколько тысяч немцев, при этом замечтали о мире!
Я не циник, циничны факты. Самый крупный разовый теракт в истории — это американская атомная бомбардировка японских городов. По своим буквальным и политическим целям — это классический теракт. Нельзя оставаться честным человеком и, при этом, придумывать ему другие названия и объяснения. Так что военным не надо обижаться, когда небритого обширявшегося боевика ставят на одну доску с интеллигентным пшютом, пахнущим французским одеколоном и атакующим гражданский объект. Они делают одно необходимое на войне дело: повышают антивоенные настроения среди мирного, но вражеского населения. Поддаться этим настроениям, значит оказаться побежденным.
Мы живем в терминологии, навязанной нам американцами. У нас нет понятия терроризма. У нас есть чисто американское понятие терроризма. И пока это будет продолжаться, борьба с этим явлением будет для нас заведомо проигрышной, поскольку понять и осмыслить явление мирового терроризма, исходя из интересов России, нам не дают. Вот замечательный пример: пресловутый бен Ладен похвалил чеченских террористов за их операцию в Москве. И правильно сделал. Ведь Россия не препятствует подготовке американского теракта против суверенного Ирака. Натовские братки в открытую, перед телекамерами обсуждают: как бы им замочить Хусейна. И никто им не скажет: "Господа! Вы звери!" и даже не посоветует хотя бы микрофоны ради приличия выключить. А вот если бы Путин направил в дружественный нам Ирак подразделения ПВО, то в ответ на это в Кремль пришла бы посылка с головой Масхадова, а то и сам пришел бы каяться и проситься на службу. Вот это была бы не моча в сортире, а реальная политика, направленная на обеспечение национальной безопасности и противодействие мировому терроризму. Но увы, советское понятие "государственный терроризм", которое многое ставило на свои места, теперь находится под запретом. А потому, на новогодние праздники я впервые не повез свою дочь на елку в Кремль. Страшно.
1.0x
