1(424)
Date: 29-12-2001
Author: Александр Лысков
И ХЛЕБ, И ГРЕХ
БЛОКАДНЫЙ ПАЕК На волоске держится цена батона "Нарезного", буханки "Украинского", ибо Путин решил вступить во Всемирную торговую организацию — ВТО.
Если вступит, то через год (испытательный срок) те из нас, кто пережил шоковую терапию начала 90-е годов, будут ошпарены еще более крутым кипятком реформ. Злодейство премьера Гайдара с отпуском цен покажется детской шалостью в сравнении с грядущими деяниями Касьянова — отставка в течение следующего года будет благом для него, если он не хочет запачкаться в истории, как Гайдар.
По подсчетам независимых экспертов, цена булки подскочит до двадцати пяти рублей.
Что может остановить вторую шоковую терапию?
Совпадение ее пика с началом кампании по выборам президента— январь 2003 года. Тогда или Путин убоится голодных бунтов и придержит коней на крутом повороте. Или — продлит себе срок президентства, к чему уже склоняют его на первый взгляд вздорные, но на самом деле прозорливые "земляки".
Булка хлеба поднимается в цене уже и теперь, при ничтожной включенности России в мировую экономику (из 40 тысяч транснациональных корпораций пока только 12 — российские). Именно открытость рынка, не говоря уже о самом существовании хлебного, зернового рынка вообще, представляет для нас угрозу. Какой рынок позволит себе снижение цен? Такого не существует в природе.
Короче, близятся времена, когда не водка, а хлеб, что-то вроде блокадного пайка, станет нашей национальной валютой. Гуманитарной помощи на всех не хватит. Бесплатно зерно никто не даст — разве что после бомбардировок, как в Афганистане. Значит, все опять упирается в землю.
А что там, на земле? Каков он, путь зерна?
РАНТЬЕ, БЛИН! Так в сердцах выразился Евгений Герасимов, тольятинец, один из читателей нашей газеты, рассказывая следующую историю.
"Встречаю как-то знакомого мужика, разговорились.
— На днях привез из "Луначарского" тонну зерна. Не знаешь, — спрашивает, кому продать мешков десять пшеницы? У тебя-то самого никакой скотины, случаем, нет? Поросенка не держишь?
— Кота держу, Клинтоном зовут. Он злаки не жалует. А откуда у тебя пшеничка— то взялась? Ты же на ВАЗе работаешь?
— Теща у меня жила когда— то в "Луначарском". Три года назад померла. Земельный пай к жене отошел. Пшеницей получаем арендную плату.
— Рантье, блин! — воскликнул я. — Ведь ни ты, ни твоя жена ни дня не работали в совхозе! Что же вы грабите бедных совхозников?
— За аренду нашей земли обязаны платить. Закон есть. Мы еще тонну картошки на свой пай получили. Поспрашивай знакомых, может, у кого свиньи есть. Недорого отдам.
— Ну, наверно, "Луначарский" процветает, коли вам, бездельникам, отваливает такие дивиденды?
— Загибается совхоз. Техника добита. Половина полей под бурьяном. Раньше пашня была поливной, теперь каналы заросли, насосные разграблены.
— А ты последний удар в спину наносишь.
— Пошел ты! По закону положено!
Недавно заглянул на рынок. Вижу старую знакомую из "Правды". При ней три бидона молока. Продает.
— Сколько же ты коров дойных держишь, коли столько зараз на рынок привозишь?
— Всего шесть кээрэс.
Чиновничий лексикон освоила домохозяйка. КРС — крупный рогатый скот.
— Да еще двадцать овец. Три поросенка. Куры, индюшки.
— Где корма-то берете для стольких ртов? Я одну с трудом кормлю.
— Так в совхозе берем зерно. Сколько попросим, столько и дадут. Мы же акционеры. Так что корма у нас бесплатные.
Эти дед с бабкой — трудяги, безусловно. И раньше были, и теперь. Перегоняют дармовое зерно в молоко и мясо, кормят своих детей в городах. Но разве оправдана экономически такая растащиловка? В "Правде" только четыре трактора на ходу. Запчасти не на что купить. А зерно отпускают без меры. И, сказать прямо, кому ни попадя".
РАЗГУЛЯЙ-ЗЕРНО Зловещее слово "интервенция" витает в воздухе с осени. Пока что с добавкой — зерновая. Это когда трейдеры выставляют собранное, обмолоченное, высушенное и отсортированное зерно на торги. Минсельхоз — главный покупатель. Из бюджета чиновникам отстегнуто 5 миллиардов рублей. Установили цену от 2300 до 2700 рублей за тонну. Ударили деревянным молотком. Спустили по-быстрому своим людям из компании с символическим названием "Разгуляй-зерно", а также РусАгро и ОГО восемь тысяч тонн по наивысшей цене, и на том прикрыли торги. Все по закону. В правилах интервенции при достижении максимальной цены торги, мол, прекращаются. Но что замечательно, прекратили только, повторяю, спустив восемь тысяч тонн. Ну очень хотелось срубить бабки. Они были так близки. Тем более, что торговцы одновременно являлись и владельцами элеваторов, уже забитых под завязку этим зерном в уборочную кампанию. Такой вот нелепый, чиновничий, спущенный сверху рынок существует у нас на шестнадцатом году перестройки. Неприкрытое перекачивание денег из государственного кармана в частный, и больше ничего. И с такой "рыночной культурой" в ВТО?! Только открой пограничные шлюзы — спустят по дешевке все закрома. Тут даже коммерческого интереса нет как такового. Ибо настоящая коммерция, наподобие восточного базара — это все— таки игра с определенными правилами. А здесь — наглость, не больше.
Прокурор предписал аннулировать результаты торгов. "Переторгуем, — смеются трейдеры, — по 2699 рублей за тонну".
Именно в руках таких людей находится цена булки "Нарезного" и буханки "Украинского". А в конце концов и наша с вами жизнь. Они тоже "рантье, блин", как мелкие грызуны из деревень в пригородах Тольятти. Только миллионократ опаснее.
Так уже было в 20-х годах. Гноили зерно в земле недовольные "ценовым коридором". Морили голодом города. А потом была интервенция с пушками и кровью.
Сейчас открыто говорится, что с каждого урожая 5 миллионов зерна уходит налево. В этот объем входят и "дивиденды" тети Маши, и теневые железнодорожные эшелоны чиновников. Это — сгноенное зерно.
По данным аэрофотосъемки, в черноземных областях посевные площади на треть меньше действительных. Это — спрятанное от продразверстки.
БУРЬЯН СЛЕВА, БУРЬЯН СПРАВА Экскурс в историю никогда не повредит. О многом может сказать и экскурс в глубинку.
"Глотая километры, поезд уносит меня все дальше от Москвы, — пишет нам студент МГПУ Михаил Жвалин. — Из кромешной тьмы, освещенная редкими огнями светофоров выплывает узловая станция "Богоявленск". Случайное ночное такси везет в затерянное среди степей село Палово. За окном проплывают лесополосы. Веет от них каким— то мистическим ужасом и на ум приходят рассказы о Соловье-разбойнике. Когда-то в этих лесах хозяйничали белогвардейские банды, терроризировали население, грабили лавки, уничтожали коммунистов. Били их большевики, били, да, видно, не добили. А жаль. Потому что теперь они добили деревню. Фермы пустые. Одичалые свиньи свободно пасутся в степи, пожирая лебеду. Бурьян слева, бурьян справа.
На сельских улицах — покосившиеся заборы, рухнувшие дома. И вдруг — каменные хоромы за высокой кирпичной оградой. Здесь живет новый русский кулак.
Либералы орут со всех углов, что кулаки — были и есть трудолюбивые крестьяне, сельские предприниматели, одним словом краса и гордость России. А откуда у них начальный капитал?
Из разграбленной совхозной собственности. Или — от спаивания односельчан самогоном.
А посмотрите родословные кулаков! Там сплошь — белобандиты или тюремщики. Да и сами кулаки часто имеют по две-три судимости. Что же касается мифа о их трудоспособности, то они работают только в начальный период своей деятельности, а потом на них вкалывает целая армия батраков за бутылку самогона.
Сельская элита— председатель АО, участковый, глава администрации, староста — все за последние годы отстроились, хотя уже давно местное АО — банкрот. В селе, где зарплата не превышает четырехсот рублей, вдруг открывается бар-ресторан и магазин "Престиж". Местная элита и кулаки частенько наведываются в эти заведения.
Жестокая эксплуатация обедневших односельчан, скупка земельных участков, использование госимущества и служебного положения в личных целях — вот с чего богатеют современные кулаки. Им плевать на страну, они все тащат в свои волчьи норы...
Звезды высыпали на небо. Луна. Ночную тишину прорезал ружейный выстрел. Недобитая кулацкая гнида отпугивает померещившийся во тьме продотряд".
"СЛЮЩАЙ, РЫНОК ХОЧИШЬ?" Надо сказать, что нынешний кулак боится не столько продотряда, сколько вступления страны в ВТО. Сейчас он получает субсидии, тянет из "схваченных" банков безвозмездные ссуды, списывает долги. Богатеет. Через год лафа отойдет кулаку, как в 1992 году отошла рядовому колхознику. Если сейчас пустеет, ветшает дом "бедного Фили", то с вступлением в ВТО будут заколачивать окна досками и оборотистые "Хори". Одно из условия вступления в ВТО — снижение дотаций сельскому хозяйству. Нынче в бюджете, и на подпитку кулака в том числе, заложено 15 миллиардов рублей. Через год будет в два раза меньше и так далее.
В центре России кончится деревня — останется на некоторое время только на Кубани, пока жив батька Кондрат.
А либералы все умиляются: нас зовут в ВТО! Нас давно ждут там!
Действительно манят ладошками и немцы, и итальянцы. Американцы вообще двумя руками. Почему?
Представьте, вдруг кавказцы, держатели московских рынков, стали звать под своды своих храмов чревоугодия вологодских и ярославских мужиков. Прикиньте, зачем? Ну разве что грузчиками, охранниками, уборщиками.
Кавказцы более одномерны и прямы, потому и не зовут. Если можно так выразиться, они более дружественны. Европейцы всегда действовали многомернее и изощреннее. Если кавказцам невыгодно окончательное ослабление России, то европейцам — выгодно. Потому они готовы на первых порах даже "поступиться принципами", снизить тарифы на зерно и удлинить переходный период.
Лишь бы коготком зацепить.
Только старая советская гвардия насмерть стоит у границ ВТО. Есть такая "партия" — Союз товаропроизводителей. Командует ею бывший союзный премьер-министр Николай Рыжков. Они за то, чтобы Россия вступала в ВТО "с полностью конкурентоспособным сельским хозяйством".
НЕГРУ НА РУСИ ХОРОШО Думаете, только кулаки и голытьба остались в русских деревнях? Нет. Там еще есть негры. Натуральные. Потомственные.
На 270 километре Рязанского шоссе я менял у машины колесо. Мне помогал один поддатый абориген. По ходу дела рассказывал: "Прошлым летом, значит, в "Прохладе" сидим с мужиками. Кафе такое у нас в деревне один ханыга открыл. Уже порядком нагрузились. Да после вчерашнего к тому же. Вечер. Темновато было в помещении. И вдруг заходит черная баба с четверыми такими же черными пацанами. Я думал, с болтов сорвался. Пора пить кончать. Отвянь! Потом гляжу, нет. Настоящая негра. И по-нашему лопочет. Ручкается со всеми. Фаней звать.
В общем, как у нее дело вышло? Мужика ейного в Зимбабве враждебное племя укокошило. Родня перевезла семейство в Россию. Тут у них уже целое землячество. Ей полдома в нашей деревне купило это землячество. Вспомнил, "Ичумби" называется. И стала она жить в Маркове.
Бабы помогли ей огород развести. Кормов дали в акционерном обществе. И она в первую же зиму трех поросят выкормила. А потом ей ссуда пришла из "Ичумби". Она трактор, "Владимирец" взяла. Новенький. Ее старшему парню четырнадцать, так он в ейной негритянской бригаде за механизатора стал.
Она скоро вторую половину дома выкупила. Денег ей опять же свои послали. Она двух наших наняла на ремонт. Лучший дом во всей деревне получился.
Генка Тараканов, он у нее дом ремонтировал, посватался — согласилась.
Нынче пятым беременна".
ЧУЧХЕ ПО-КИЕВСКИ В то время как Путин вталкивает нас в ВТО, Кучма осваивает идеи чучхе.
Через четыре месяца Русь двинет на Крым. В поездах на границе ждите усиленного шмона на предмет продуктовой контрабанды. Правительство Украины запретило ввоз продуктов более чем на 400 рублей. Банка икры, пара упаковок ветчины, бутылка "Кьянти" будут приравниваться к продуктовой интервенции и конфисковываться.
Украина ценит свой суверенитет, хотя и односторонне, только в отношении к России. Это старый спор славян. Но в принципе и нам не избежать подобных мер в борьбе за дешевый батон хлеба, но уже не на Первом украинском, а на Западном фронте. Вспомним опыт братьев— славян в январе 2003 года. Возведем кордоны по всей западной границе. Вот только кто станет бороться за дешевый кусок хлеба? Неужто Путин? Не стыкуется что— то. Его правительство сейчас с головой ушло в переговоры с ВТО.
В эти дни во Франции, в Лилле, к примеру, собрались сталевары всего мира. И наши там. Они уже практически вступили в ВТО еще два года назад. Поначалу стальной экспорт пошел в гору. И они делали соответствующие "розовые" доклады Путину. По их нашептыванию он и форсировал соитие с Западом. Но сейчас, в эти дни, от сталеваров требуют сократить производство на 40 процентов. Если закроете, мол, неэффективные производства — останетесь на рынке, не закроете — взвинтим пошлины на сталь.
Так же совсем недавно удушали наших нефтяников. Было приказано "оттуда" сократить добычу. И сократили. Буровики взвыли. В январе намерены приехать на Горбатый мост стучать касками. За ними приедут сталевары. Потом и мужики с вилами и косами.
Мужики будут требовать пошлинных рогаток для заморского зерна. Подумалось, что сейчас у каждого мужика, тем более у кулака, тракторишко имеется. Может, скинутся, наконец, не на бутылку, а на солярку и двинут своим ходом на Путина.
А все потому, что Путин спешит. В то время как китайцы упирались на переговорах шестнадцать лет. Уругвайцы — семь. Японцы — шесть. Он решил — за полгода.
Засуетился после 11 сентября, после нью-йоркских взрывов. Как бы поддался диктату террористов. Дрогнул. Хотя и называет эту суету "благоприятной политической конъюнктурой".
1.0x
