Author: Валентин Сорокин
ЦВЕТЫ НАДЕЖД
29(398)
Date: 17-07-2001
В канун 65-летия со дня рождения от души поздравляем известного русского поэта, нашего постоянного автора и давнего друга Валентина Васильевича СОРОКИНА и шлем ему искренние пожелания здоровья, успехов в творчестве и прежней неиссякаемой энергии в борьбе за Россию.
Творчество — свет: оно, врачуя, спасает душу... Потому и возвращается к нам прежнее ощущение себя и жизни.
Автор
ВНОВЬ
Вновь со мной,
седым и молодым,
Ты прошла по листьям золотым,
Где кружились весело над нами
Стаи, стаи золотыми снами.
И казалось — на тропинке той
Ты была багряно-золотой...
И в ладони наши не простое
Солнце падало, а золотое.
Словно в далях колокольных лета
Нас встречал с тобою ангел света.
Только жаль — ему не превозмочь
В этот мир вползающую ночь.
4.10.2000 г., 64-я больница
ГОРЕ
Памяти экипажа "Курска”
Моряки умолкли — горе, горе,
Черное, живое, у дверей...
Белой пеной Баренцево море
Смоет слезы жен и матерей.
А невесты? Кто она, невеста?
В миг, когда тоскливо и темно,
Прилетит, откуда — неизвестно,
Ласточкой в любимое окно.
Моряки умолкли и не видно
Маяков спасительных во мгле,
Никогда так больно и обидно
Не бывало на родной земле.
До зари четвертой, льющей ало
Звездный свет, безволью вопреки,
Подавали бедствия сигналы
Из глубин свинцовых моряки.
Тех, кого мы править пригласили,
Глушит равнодушие и свих:
До сих пор скрывают от России
Гибель героическую их...
Моряки умолкли. Горе, горе,
Не гневи народа и не тронь, —
Вся Россия — Баренцево море,
Вся Россия — ветер и огонь!
26.12.2000 г., 50-я больница
ЗОЛОТОЙ ВЕЕР
Золотые листья осени,
Что случилось, в самом деле:
Вы меня совсем забросили —
Поднялись и улетели.
Ну а я, с тоски и голода
По моим полям великим,
За стеной бетонной города
Снова стал угрюмоликим.
Солнце прячется на Севере,
День прощальней и короче.
В золотом осеннем веере
Слышу оклик я из ночи:
Это мама вещим голосом
Преграждает путь к бездонью
И мои седые волосы
Гладит бережно ладонью.
Много ей страданий выпало, —
Мама, мама, в Поднебесной
Нас, поэтов, столько выбыло
По тропе своей отвесной.
Посмотри, она не рушится,
А над нею листьев стая,
Чуть меня касаясь, кружится,
Золотая, золотая!..
3.10.2000 г., 64-я больница
ПЕРВАЯ ВЬЮГА
Тосклива Родина моя,
Поля, холмы да буераки.
Плывут, плывут ее края
В осенней сырости и мраке.
Но я люблю ее до слез,
Как скифский ветер любит море,
Пусть я не радость ей принес,
А думу русскую и горе.
И я, седой, еще иду,
Еще пространства караулю.
Чужую долю я найду,
Свою ли повстречаю пулю?
И ты не трать ревнивых сил,
Мы не поборем неудачу,
Пока я дедовых могил
Перед собой не обозначу.
Пусть жизнь и время кувырком
Летят, ты оглянись, подруга:
Над чьим же это бугорком
Склоняется и плачет вьюга?!
1.01.2001 г., 50-я больница
ГОРИТ ЗВЕЗДА
Я часто вижу, я часто слышу древний народ мой,
истерзанный войнами с пришельцами
и обворованный своими негодяями.
Горит звезда, горит звезда
И эта ночь, и эта ночь
Откатывает поезда,
Как громовые вздохи, прочь.
А я не сплю, тебя люблю,
И звездный мир грустит со мной,
Я парус памяти креплю
Над самой ласковой волной.
Пусть принесет, пусть принесет
К тебе волна, к тебе волна
И упасет, и упасет
Ту красоту, что нам дана.
Она растет во глубине
Моей страны, твоей страны,
Ведь на ее вулканном дне
Цветы надежд погребены.
Подсолнух на меже полег
И ландыш на лугу опал,
Вдоль трассы русский василек
Каблук заморский растоптал.
А разольется по земле
Ветров пылающих прибой
И в одуванчиковой мгле
Нас не найдут уже с тобой.
2000-2001
ТЫ ПОМНИШЬ
Давно ли это было с нами,
Мы разминуться не могли:
Летели низко над лесами
Во мгле осенней журавли.
Они роняли крик в просторе,
Среди холмов, среди долин,
Мы тихо слушали их горе,
И ты — одна, и я — один...
Любовь, любовь, и ты крылата,
Ты, помня заповедь всегда,
Ни в чем, ни в чем не виновата
Летишь и плачешь сквозь года.
А нас гнетет печаль-забота,
Мы сами, словно журавли,
Не по велению ль кого-то
Вдруг растворяемся вдали?
Мы растворяемся, и слышит
Душа земли, душа небес,
Как мир коробит и колышет
С цепей срывающийся бес.
2000-2001
ВДОЛЬ МОРЯ
Мы не азиаты, не западники,
мы — потомки древних ариев,
да, да, древних и гордых ариев...
Я знаю, сейчас ты вдоль моря идешь,
Меня ты не помнишь, меня ты не ждешь.
Но молния грянет, и я над водой
Зарею, как парус в стихии седой.
И так ты захочешь умчаться туда,
Где горная в звезды уперлась гряда.
С времен сотворения божеских дней
Прильнули Европа и Азия к ней.
Невеста, жена моя, мудрая мать,
Тебе ль не дано эту ночь понимать:
Разорвано небо и месяц под мглой
Сшивает два мира алмазной иглой.
А ты одиноко вдоль моря идешь.
Кого же ты помнишь,
чего же ты ждешь?
2000-2001
МОЯ ДОРОГА
Что ни день, моя дорога уже,
Облака над нею злей и злей,
Никому я, кажется, не нужен,
Только холм зовет, как мавзолей.
Выйду в поле — золотое поле,
Лес, еще зеленый и густой,
Сколько знал я горя и недоли
В этой жизни, лживой и пустой.
Преданы ли, проданы, таковский
Наш удел, а пулей мир горазд, —
Завтра хмыкнет олигарх московский
И меня с тобой перепродаст.
Их отцы законом конституций,
Верностью Отечеству клялись,
Погребли под пеплом революций
Свой народ и кровью напились.
Разомкни-ка очи, дорогая,
Сквозь ворота Спасские, да, да,
Движется все та же, не другая,
Темная и грозная орда.
Слава Богу, если ветер встречный
В грудь ударит, не хазарский меч,
Где не прочь звездой шестиконечной
Русский бунт враги предостеречь!..
2000-2001
СРЕДИ СКАЛ
Город Аркаим —
столица мистических ариев на Урале...
Вырос я в лесах дремучих,
Где острей и крепче взор,
Среди скал, таких могучих,
Среди речек и озер.
Из нетронутой природы
В дорогом моем краю
Взмыли белые народы
В звездный мир тропу свою.
А теперь за мглою темной
Мы в России не видны —
Меж улусами огромной
И разрушенной страны.
Ты гляди, гляди в просторы,
Дали пей и ветер пей,
За горами — свет и горы,
Стаи звездный голубей.
Ты, глазастая подруга,
Звездных пламенных невест,
Не сравнишь дремотность юга
С грозным гулом этих мест.
Древней славой не гордимся,
Без унынья и прикрас
Мы живем и пригодимся
Вперед и еще не раз!..
2000-2001
ЛИШЬ У НАС
Реют ветра в полях,
И через шум и дрожь
С юга на журавлях
В гости спешит к нам дождь.
Солнечный барабан
Звоны сорит и свет,
Много я видел стран,
Краше России нет.
Ночью взойдет луна
И вдоль дорог кругом
Светом — трава полна,
Светом разбужен гром.
Дай мне свою ладонь,
Губы мне, губы дай,
Звездный летит огонь
В Африку и Китай.
Русская жизнь — любовь,
Это — и я, и ты, —
Свет опьянил нам кровь,
Свет окропил цветы.
Тихо поют леса,
Храмы звонят в мольбе.
Мамы моей глаза
Бог подарил тебе!..
2001
КОГДА ПРОЩУСЬ
Когда со всеми я прощусь на свете,
Когда стряхнуть бессонницу невмочь,
Меня уносит мой уральский ветер
В сосновую врачующую ночь.
Там хорошо: в берлогах спят медведи
И старый филин дремлет на суку,
И ни друзья не видят, ни соседи
Мою неистребимую тоску.
От юности и до седых раздумий
Я знал, храним сиянием святынь:
Россия — жертва фараонских мумий
И суетливых извергов пустынь.
Они внедрились бомбой и гербами
И, раскрутив кровавые дымы,
Поустелили русскими рабами
Мерзлотные просторы Колымы.
Ты говоришь: "А ты наитьем страшен!"
Да, говорю, и ты побереги
Детей своих, уже России нашей
И вены перерезали враги.
Моя душа изверилась, устала,
Ты посмотри, кому у нас почет?
А кровь течет по грозненским кварталам
И по московским улицам течет.
За спинами измен и компромисса
Она течет в окопах и в гробах,
И даже у казнителя Бориса
Не стерлась на пропоистых губах.
Строители тюремного погоста,
Чья стража ненасытна и остра,
Вы над народом русским холокоста
Безжалостные обер-мастера.
Со всеми я простился бы на свете,
Но там, на знаменитом берегу,
В моем краю взлететь не может ветер
И стонут горы в гиблую пургу.
3.02.2000
МЕРЗАВЕЦ
Я видел около расстрелянного Дома Советов убитых детей...
Мы проиграли битву поименно,
И нет для победителей даров,
Отволновались красные знамена
И отзвенели струны гусляров.
Нас предали, нас бросили на милость
Чужому трону и чужой молве,
Вчера орда по Западу катилась,
А ныне прошумела по Москве.
Теперь кричат колокола крутые,
Как гнали пленных в иговой тиши
В интеллигентных галстуках батыи
И в золотых погонах торгаши.
Спустившись к нам с вершин библейских мифов,
Взяв Колыму за ледяной погост,
Иуды нас, потомков гордых скифов,
Обрушили в суды и в холокост.
На тракте и на площади брусчатой
Враги железом утвердили власть:
Где их сапог подошву отпечатал,
Казненных кровь обильно пролилась.
Смерть, уравняв сословия и классы,
Берет своих героев на учет
И через генеральские лампасы
В могилы запрещенные течет.
А обернувшись яблоневым садом,
Притормозит свинцовый бег пурги
И вызреет мятежным звездопадом —
Глаза в огне лучей побереги.
Живу ли я, расстрелян, упаду ли,
Но и в гробу, заметив, я бы встал:
Вон мальчугана просверлили пули,
А ж средь толпы крылом затрепетал!..
...Ты, царь Борис?! Ты нанятый мерзавец,
Похмельная мальтийская свинья,
Тебя сжигала ненависть и зависть,
Знать, проклят ты и дом твой, и семья.
Орудий гулы, сплевы пистолетов,
Ползут драконы танков по земле.
Прощай Дворец,
прощай наш Дом Советов,
Мой белый лебедь, канувший во мгле.
Мы пропадем, а явится мессия,
Что крепь Христа под сердцем ощутил, —
Не плачь о нас и не жалей, Россия,
Нас, кто тебя, одну, не защитил.
Посмотрит гость космический раскосо
Вокруг
и скажет: горе не беда,
Была, мол, здесь страна великороссов,
Теперь цветет полынь и лебеда.
В ночь 5 октября 1995 года
1.0x
