РУССКАЯ НОЧЬ

Author: Виктор Верстаков
РУССКАЯ НОЧЬ
15(384)
Date: 10-04-2001

* * *
В подвале убогой церквушки
гнилая солома в углу,
чужие — с помойки — игрушки,
крысиный помет на полу.
Еще вы не видите это,
поскольку подвал без окна,
и в нем электричества нету,
и ночь за дверями темна.
Зато вы услышали звуки
сквозь трещины на потолке,
и детские слабые руки
в своей ощутили руке.
Божественная литургия
в святую пасхальную ночь
заменит ли вам, дорогие,
бездомного сына и дочь?
Последние спички сгорели.
Ну что, разглядели беду
в России, на Пасху, в апреле
в две тысячи первом году?
ПУТЬ
Смириться с несвободой,
с безлюбьем, нищетой,
с поруганной природой,
с продажной красотой.
Изгнать заботы века
из сердца и ума.
Не ждать от человека
ни слова, ни письма.
Переселиться спешно
в провинцию, в леса,
и жить себе безгрешно,
и верить в чудеса.
Плоть изнурить трудами,
бессонницей, постом,
поднять Христово знамя
с молитвенным крестом.
Язык освоить птичий,
медведя приручить.
И во святом обличьи
безгрешно опочить.
Нетленными мощами
продолжив бытие,
оплакивать ночами
смирение свое.
ВЕРНЕМСЯ
Мы смерти тоже не боялись,
но как не выполнить приказ?
И мы ушли, а вы остались,
остались умирать за нас.
Просить прощения не вправе,
мы видим въяви и во сне,
как мы уходим, вас оставив
на поругание в Чечне.
Прощенья нет, но мы клянемся,
когда опомнятся верхи,
мы к вам вернемся, мы вернемся,
чтоб нашей кровью смыть грехи.
И в грозный день последней битвы
вы с нами встанете в строю,
своим явленьем и молитвой
прощая Родину свою.
СЛУЧАЙ В ВИФАНИИ
Опять о Марфе и Марии
я вспоминаю и грущу.
В другой земле, в года другие
следы их вечные ищу.
В их доме около подножья
скалистой Масличной горы
неоднократно с Сыном Божьим
трапезничали две сестры.
Точнее, Марфа хлопотала,
Мария же у ног Христа
сидела и Ему внимала.
Чья совесть более чиста?
Сестры, которая кормила,
прислуживала у стола,
иль той, которая забыла
про неотложные дела?
Однажды Марфа возмутилась,
спросив у Гостя, почему
Он оказал Марии милость
в безделии внимать Ему?
Ответ Господень был суровый:
что, мол, сестра ее права,
что нужно слушать Божье слово,
а остальное трын-трава.
Пусть я повольничал с цитатой,
но речь Христа была жестка,
что подтвердил в главе десятой
евангелист и врач Лука.
Марии ж дела было мало —
устала Марфа или нет.
Она сестры не понимала.
И не поймет сто тысяч лет.
* * *
Я человек двадцатого столетья,
двадцатого от Рождества Христа,
Которому я, впрочем, не чета:
не смог ни жить, как Он, ни умереть я.
Сравнения и святотатства нет,
другую мысль вложу в стихотворенье:
плевал я на любые измеренья —
не может жить во времени поэт.
Я блудный сын, ушедший в никуда
из дома, края, государства, века
и даже из себя как человека,
хотя и возвращаюсь иногда
в свое пространство и свою эпоху.
Но Боже мой, как скучно в них и плохо! —
А надо ждать до Страшного суда.
* * *
Восстановили храмы
на месте прежних ям.
И выкопали яму,
чтоб строить новый храм.
Дощатою оградой
замкнули рубежи,
чтоб не бросали взгляды
московские бомжи.
И сыпят в яму кучи
бетона и камней,
чтоб храм стоял получше,
потверже, поровней.
Но все же, если руку
на сердце положа,
не стоит эта штука
ни одного бомжа.
* * *
Вожди и воины Державы,
судьбу познавшие сполна,
и в поражениях есть слава,
но нам победа суждена.
Пройдем по кручам и по долам,
освобождая города,
и права нет мечам тяжелым
почить от грозного труда.
Россия только отступила,
Россия не побеждена.
Есть в мире сила выше силы, —
и ей победа суждена.