В ЗАЩИТУ ДОМА СВОЕГО

Author: Владимир Бондаренко
В ЗАЩИТУ ДОМА СВОЕГО
14(383)
Date: 03-04-2001
ВСЕ СМЕШАЛОСЬ в доме Ростовых. Там, где когда-то по гениальному замыслу Льва Толстого состоялся первый бал Наташи Ростовой. Там, где с 1933 года решались судьбы отечественной литературы, где работали, спорили, читали рукописи и отдыхали с друзьями Михаил Шолохов и Александр Фадеев, Андрей Платонов и Леонид Леонов, Борис Пастернак и Константин Паустовский. Там, где почти шестьдесят лет бурлила жизнь Союза писателей СССР, там сегодня пока еще неприметно скользят порученцы одного из самых двурушных ельцинских негодяев, склизкого и предавитого Сергея Филатова. Начинал он когда-то предательством своего отца — прекрасного рабочего поэта, закончил предательством Державы, предательством народа, ну и, конечно, громогласным предательством партии, в которой он состоял. За свою предавитость его и Ельцин-то не шибко жаловал, кинув ему от своих щедрот кормление от бедноватой интеллигенции. Это тебе не газ Черномырдина, не нефть Березовского и даже не электронные СМИ Гусинского. Хватает, конечно, на икру с коньячком, но аппетиты-то растут, а тут в самом центре Москвы роскошное, почти бесхозное здание Союза писателей, почему бы не попользоваться для пополнения своего интеллектуального запаса. Говорят, там бродят рассерженные тени героев Льва Толстого, заряжает свой пистоль Пьер Безухов, вынимает саблю Андрей Болконский. Ничего, дюжие охранники расправятся со всем толстовским наследием. Говорят, гневаются былые обитатели Дома писателей, вспоминает о революционных мерах Михаил Шолохов, задумчиво смотрит на свой маузер Всеволод Вишневский, и даже красный граф Алексей Толстой грозится устроить филатовцам хмурое утро. Ну с этими коммуняками ренегат Филатов не собирается церемониться. Все продраит душем Шарко, чтобы даже памяти о советской литературе в стенах не оставалось.
Но почему же знаменитый писательский особняк, почему же легендарный дом Ростовых стал как бы бесхозным. Что даже не ахти какая коммерческая вошь типа Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ легко перехватила у писателей все права на владение ?
Потому что власти России — что ельцинский режим, что его наследник путинский режим, не нуждаются в опоре на великую русскую литературу. Скорее наоборот, делают все, чтобы народ наш перестал опираться в своем развитии на литературу, чтобы перестал относиться к литературе всерьез. По большому счету, им враги и Александр Пушкин со своим гневным протестом "Клеветникам России", и Михаил Лермонтов с "Бородино" и "Валериком", и Федор Достоевский, и Лев Толстой. Все, кто своим словом хотели влиять на народ и в минуты опасности реально влияли на него, вдохновляли его. Все позорнейшее ельцинское десятилетие лукавые властители, кровожадные временщики не желали видеть себя в зеркале литературы. И потому делали ставку лишь на либеральных мосек, копирующих далеко не лучшие образцы западной развлекательной культуры. Историки будущего еще будут удивляться тому феномену нашего западничества. Когда либеральные писатели, по-обезьяньи копируя западных мастеров литературы, при этом избавляются от их антибуржуазности и бунтарства. Все десять ельцинских лет наши литературные демократы угождали власти и финансовым воротилам, призывали к кровавой расправе с инакомыслящими патриотическими писателями. "Раздавите гадину" — это кровавое пятно нашей писательской образованщины образца 1993 года. И надо удивляться мужеству писателей-патриотов, писателей-державников, отрезанных от телевидения, от большинства средств информации, от крупнейших издательств и журналов, и не впадающих в уныние, более того, по-прежнему влиятельных в народе .
ДЛЯ МЕНЯ НЫНЕШНЯЯ БОРЬБА за Дом Ростовых — это не борьба за 1023 квадратных метра, или же за 2500 квадратных метров. Это не борьба за льготную аренду и за сроки безвозмездного пользования. Да это все будет принадлежать писателям, или же не будет и навсегда уйдет в филатовсие бездонные карманы, к "нищим ельцинским вельможам", прохиндеям и борцам за права чикотилы, которые, по едким словам Юнны Мориц, "голодают на кремлевских приемах и делят нищету с президентом". Это все так. И юридически спор идет за конкретные тысячи метров, конкретные сроки аренды и конкретные льготы. Но за этим стоит отношение режима в целом к значимости русской литературы, за этим частным решением стоит отношение власти к идеологии общества и к его духовности и морали. Дом Ростовых в глазах врагов России — это еще один из монстров великодержавности. В чем-то он равен космической станции "Мир". В дебатах по станции "Мир" высокопоставленный предатель Коптев тоже переводил внимание граждан на некие технические детали устаревшего проекта, и по этим деталям он был прав. Но все знали, что "Мир" при определенном финансировании может послужить России еще немало лет. И все знали, что с потоплением "Мира" у нас уже в обозримом будущем своей новой станции не будет. Космическая составляющая нашей страны стремительно похудела. Поразительно, как поэт Юрий Кублановский этого не понимает и при своей якобы державности поименовал на страницах "Труда" эту станцию советским монстром? Такие державники не понимают значимости и Дома Ростовых. Дом Ростовых — еще один советский монстр, отправляемый на затопление умными грефовскими управленцами из Мингосимущества. А с ним топится и вся советская литература. Потому и не пришли на митинг в поддержку Дома Ростовых обещанные писатели-демократы, что не нужна им былая значимость русской литературы. Не нужен им былой литературоцентризм. Не нужны ни чеховский "Остров Сахалин", ни толстовское "Не могу молчать", ни "Двенадцать" Александра Блока. А о желанных квадратных метрах они тайком с Филатовым договорятся. Но какова позиция президента Путина? О самом Доме Ростовых он может и не знать, но последовательно все шаги Путина в области культуры — антигосударственны и антинациональны. От назначения министром культуры сомнительного дельца Михаила Швыдкого до финансовой поддержки из бюджета исключительно соросовских журналов, от посещения абсолютно незначимого в России радикально-либерального ПЕН-клуба, подписавшего позорную прочеченскую декларацию, до государственной поддержки всей грефовско-матвиенковской камарильей незаконного насильственного захвата у писателей Дома Ростовых. Или Владимир Путин до сих пор в своем ребячестве не понимает, зачем нужна России литература, или играет в ту же разрушающую Россию игру по дегуманизации народа и общества.
Борьба за Дом Ростовых велась уже целых десять лет. Ровно десять лет назад, в августе 1991 года, по заданию влиятельнейших сил Евгений Евтушенко почти параллельно с развалом Советского Союза развалил Союз писателей СССР. Все получилось по той же классической схеме: целились в коммунизм, а попали в Россию. Целились в соцреализм, а попали в литературу. Жалко было не кабинетов в Доме Ростовых, которые никогда рядовым писателям и не принадлежали. Жалко было разрушения творческого союза, столь необходимого всем без исключения литераторам. Вслед за разрушением Союза писателей рухнула издательская система, рухнула книготорговая сеть, литература оказалась не нужна никому. И лишь стойкость наших славных писателей-фронтовиков Юрия Бондарева, Михаила Алексеева, Михаила Лобанова, стойкость писателей-почвенников Валентина Распутина, Василия Белова, Евгения Носова. Стойкость последнего советского поколения бывших сорокалетних Александра Проханова, Владимира Гусева, Сергея Есина, Владимира Личутина. Дипломатичность и гибкость, позволявшие писателям уцелеть в самые жестокие времена, но бескомпромиссность в главном, в сокровенном таких наших писательских талейранов, как Сергей Михалков, Валерий Ганичев, Феликс Кузнецов. Молодая задиристость Александра Сегеня и Юрия Козлова, Сергея Сибирцева и Николая Переяслова. Плюс надежная опора на провинцию, на все уголки России, где писательская жизнь ни на минуту не затихала, в нищете и гонимости прорывалась к своим читателям славными именами Виктора Потанина и Александра Бологова, Виталия Маслова и Виктора Лихоносова, Николая Коняева и Бориса Екимова. Плюс знамена нашей литературы, несущие миру правду о времени и мире журналы "Наш современник" со Станиславом Куняевым и "Москва" с Леонидом Бородиным, не дали погибнуть русской литературе. И в результате мы выстояли. Мы прошли через битву за другой наш писательский дом — на Комсомольском проспекте. Мы вписали в историю литературы трехдневное стояние в обороне от мельтешащих ельцинских чиновников и лакействующих жестокосердых либералов. Мы прошли через Дом Советов и октябрь 1993 года. И наши стихи и романы уже навсегда оставят в памяти людской именно наше видение этого этапа борьбы за Россию. Мы служили и служим не власти. Не партиям и движениям, а России. Русская великая литература никогда не стыдилась такого служения: "Все у меня о России, / Даже, когда о себе" — эти строчки великолепного русского поэта Владимира Соколова могут быть одним из девизов нашей борьбы за литературу. Борьбы за умы читателей.
Если власти по-прежнему не нужна такая литература, тем хуже для власти. Тем она ненадежней и хлюпистей.
В ПЯТНИЦУ 29 МАРТА на Горбатом мосту, славном своей обороной в октябре 1993 года, у Дома правительства состоялся впервые в истории России митинг протеста российских писателей. Звучал голос нашего старейшего классика Сергея Михалкова, выступали поражающие всех своей стойкостью не сдающиеся времени фронтовики — Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Владимир Бушин. Никто из либеральствующих радикалов не может сказать, что на митинге шла борьба за квадратные метры. Какие метры нужны председателю Союза писателей России Валерию Ганичеву, лидеру московских писателей Владимиру Гусеву, поэтам Валентину Сорокину и Людмиле Щипахиной? Все понимали, что если насквозь фальшивый коммерциализированный Фонд социально-экономических и интеллектуальных программ, возглавляемый Сергеем Филатовым, утвердится в Доме Ростовых, то для всех писателей, всех национальностей, всех убеждений, всех возрастов он будет потерян навсегда, вместе со своей историей, с легендами и с реальными достижениями отечественной литературы ХХ века.
Все последние годы Дом Ростовых был в распоряжении Международного сообщества писательских союзов, почему они потеряли контроль над всеобщим писательским владением — это долгая история. Виноватых много. Виноваты и те, кто привел наемника Тимура Пулатова в дом Ростовых в 1991 году вместе с Евтушенко и увертливым хамелеонистым Савельевым. Виноваты и те, кто поддерживал самоуверенного и жесткого восточного владыку в его всесильных правах все эти годы, до самого последнего времени, кто потворствовал и смотрел сквозь пальцы на все сомнительные коммерческие сделки, приведшие к тому, что на территории Дома Ростовых расположились десятки коммерческих фирм, удушливые ресторанчики, турагентства.
Я понимаю, что в самые темные годы, может быть, Пулатов был завесой, хорошей ширмой даже для спасения самой литературы. Ни Юрию Бондареву, ни Петру Проскурину в 1993-м или 1996-м годах власть бы не доверили. И дом еще тогда бы отобрали.
Понимаю, что действовать самым решительным образом надо было раньше. Когда еще здания были на балансе МСПС. Мы упустили многое. Очень многое...
Но неужели для нынешнего руководства России, вроде бы избавляющегося от ельцинского привкуса разрушительности и коррумпированности, ельцинский выкормыш и прихватизатор интеллигенции Сергей Филатов, абсолютно ничего не значащий ни для общественного сознания, ни для истории, важнее, чем живой классик, любимец детворы и, не забывайте, автор нашего государственного гимна Сергей Михалков? Читатель, забудьте о конкретных метрах и сроках, подумайте, почему признанный писательский центр, знакомый всем литераторам СНГ, да и мира тоже, Дом Ростовых перейдет из ведения писателей в ведение одного из тысяч коммерческих фондов? Я надеюсь, Сергей Владимирович Михалков переломит эту дурную тенденцию и тем самым сделает еще одно благородное дело в защиту великой русской литературы. Обращаюсь я и к уважаемым писателям-демократам. Сегодня филатовцы уверяют вас, что будут помогать демократическим писателям. Но кто об этом вспомнит, когда они закрепятся в здании? Своя рука — владыка. Хочу — казню. Хочу — милую. Не так ли вы упустили поликлинику? Не так ли упустили все дома творчества на Украине и в Прибалтике? А ведь было законное право на нашу писательскую собственность, которую по всем международным законам нельзя ни приватизировать, ни национализировать. Готов заключить пари с Битовым или Василенко: не пройдет и несколько лет, и в доме писателей не останется даже духа писателей. Ни левых, ни правых.
Почему демократы струсили и не пришли на общий писательский митинг, мы же вместе сообща призывали писательский народ? Напечатали призыв одновременно в "Завтра" и в "Литературной газете". Но кроме бедного Паши Басинского, пришедшего на митинг по долгу службы в "Литературке", и нескольких молодых литераторов, безразличных ко всем союзам, но понимающих ценность Дома Ростовых, никто их наших российских "союзников" не явился. Вот так, Света Василенко, и будем мы терять последние остатки единого писательского имущества. А заодно будем терять собственную значимость в глазах читателей. Неужели не ясно до сих пор, что только вместе мы могли бы вернуть не один лишь Дом Ростовых, но и все остальное. От издательств до домов творчества. Мы могли бы вернуть место литературы в жизни общества...
МИТИНГ ДЛИЛСЯ ДВА ЧАСА.На мой взгляд, он удался на славу. И погода способствовала. Настроение поднимала и память о совместной борьбе. Вот идет долговязый, добродушный Слава Горбачев. Не его ли я видел здесь же 3 октября 1993 года в рядах добровольческого полка? Чудом выжил. И не сломался. И пишет, и живет. И борется. Из тех же дней выхватывает память Валеру Хайрюзова. Олега Кочеткова. Все здесь, все митингуют.
И все так же, как в дни осады дома писателей в Хамовниках в 1991-м, спорит с телерепортерами, убеждает в нашей правоте журналистов нестареющий Юрий Васильевич Бондарев.
Постоять за своих. Порадеть за народ — святое русское дело. И друзья нам в этом были и будут. Понимающие важность нашего союза и нашей России якут Коля Лугинов и татарин Ямиль Мустафин. С нами и Мустай Карим, и Расул Гамзатов. Не случайно писателя Ниязи слушали так же внимательно на митинге, как и писателя Проскурина. И выступали они так же страстно.
Станция "Мир" сгорела и утонула где-то в Тихом океане. Мы остались без космоса. Неужели так же сгорит и утонет в прожорливом чреве филатовцев и иных лихих коммерсантов, с бутафорским эфесом без шпаги, и писательский Дом Ростовых? И мы останемся без литературы? Россия, останови свое падение. Без русской литературы не будет и русского космоса, и русской армии, и русской экономики. Коммерсанты, вон из Дома Ростовых. Вас проклянут ваши же дети. Не надо бесчестить имя Наташи Ростовой. И где же вы, Андреи Болконские? Когда придете к власти в России?