ЗАЧЕМ СТРЕЛЯЛИ?
3(372)
Date: 16-01-2001
ПОКУШЕНИЕ на Орджоникидзе, одного из самых "крутых" московских чиновников, занимающегося в столице тем же, чем Путин в Петербурге при Собчаке, взволновало публику, но как-то не так. Или СМИ изображают взволнованность публики как-то не так. Или волнуется совсем не публика. Или она все же волнуется, но совсем по другому поводу.
За что стреляли? Как выясняется, причин могло быть миллион, по одной на каждый, принадлежащий раненному (дай Бог ему здоровья, кажется, пошел на поправку). Водителю меньше повезло, но ему от общественного сочувствия почти ничего не досталось. Общество сочувствует богатым, когда они тоже плачут, а бедные могут обливаться слезами сколько угодно — им другие, такие же бедные, сочувствовать не желают. Вот хоть царскую семью взять: и царевен жалко, и Александру Федоровну, и самого Николая Александровича, а вот доктор Боткин, слуги там... Ну, да. Жалко тоже. Немножко. За компанию. Если бы их шлепнули без компании, как миллионы других в те годы, было бы и вовсе все равно.
Зачем палили? Хотя не первый случай в Москве, а уж про Питер и говорить нечего — там всю дорогу пальба. И уж никто не плачет, а даже смеются нервным смехом. "Вы еще живы? Даже странно..."
Вот и думаю, разве не осталось больше никакого иного способа договориться? Хотя почему не осталось, даже бандиты в последнее время предпочитают обходиться без кровопролития, делят какие-то сферы влияния, секторы рынка. А чиновники вот гибнут.
Может быть, в выстроенной и отлаженной системе взаимоотношений появилась еще одна, кем-то неучтенная сторона?
Как это может быть?
Случилось однажды так, что депутат Московской городской думы Николай Московченко написал письмо на имя мэра Москвы Юрия Лужкова. Обыкновенное дело, конечно, депутаты много пишут разных писем, и даже порой самому высокому начальству.
Но это письмо, оформленное вдобавок как депутатский запрос, то есть официальный документ, отвечать на который нужно обязательно и в установленный срок, было из разряда особенных:
"Уважаемый Юрий Михайлович!
Прошу сообщить, привлекались ли к уголовной ответственности (когда, где и по какой статье Уголовного Кодекса осуждались ли и на какой срок) следующие должностные лица правительства Москвы: первый заместитель руководителя Строительного комплекса — руководитель Департамента внебюджетной политики строительства города Москвы Краснянский Леонид Наумович; бывший первый заместитель руководителя Строительного комплекса — начальник Координационно-аналитического управления Штернфельд Владимир Давидович.
Депутат Московской городской Думы по 03 округу Н. М. Московченко".
Вопрос, заданный мэру депутатом, мог сравниться разве что с ударом по нижнему мужскому достоинству — о туманном прошлом ряда видных руководителей строительного комплекса Москвы давно вполголоса говорят промеж себя столичные чиновники, но в отсутствие в Москве хотя бы подобия оппозиционной мэру прессы, разговоры так и остаются разговорами, не более. Тем более все знают, что именно руководитель ОА "РосШтерн", принадлежащего Штернфельду, был выдвинут на выборах мэра в качестве "резервного" кандидата, на тот случай, если остальные участники, поняв бесперспективность борьбы, снимут свои кандидатуры и тем самым попытаются сорвать выборы. Такое доверие первого лица дорогого стоит. Что же касается г-на Краснянского, то это второй, после В. И. Ресина, человек в стройкомплексе, что в столичной табели о рангах очень много — ведь именно Ресин, а не вице-мэр Шанцев, не второй столичный сенатор Платонов, тем более не остальные первые вице-премьеры, — вместе с Лужковым удостоился чести жить в доме на Осенней улице с Ельциным. Именно к Ресину, наряду с Лужковым, приставлена персональная охрана от службы безопасности президента — немалый номенклатурный знак отличия. И вот у такого человека Краснянский — первый зам.
Собственно, уже при голосовании запроса остальные депутаты были озадачены столь странным поводом к переписке с мэром. Ведь городская прокуратура легко могла бы дать необходимые сведения депутату даже не по официальному запросу, а просто так, по телефону. Но, как выяснилось чуть позже, копия запроса, направленная прокурору города М. А. Авдюкову, не дала ожидаемого результат: мол, нет, не привлекались и не осуждались, и быть такого не может. А была полученная престранная бумага:
"Уважаемый Николай Михайлович!
Ваши депутатские запросы в отношении привлечения к уголовной ответственности лиц, замещающих государственные должности города Москвы категории "А" и "Б", и должностных лиц правительства Москвы Краснянского Л. И. и Штернфельда В. Д. рассмотрены.
К сожалению, Ваша просьба о предоставлении запрашиваемых сведений на указанных лиц не может быть удовлетворена, поскольку прокуратура Москвы не располагает такой единой информационной базой данных.
За получением интересующей Вас информации Вы вправе обратиться в ГУВД г. Москвы".
В общем депутат имеет право обратиться в милицию. Ценная консультация, конечно, но если таких данных нет, то почему по запросу депутата прокуратура сама не хочет запросить эту информацию там, где, она полагает, эта информация содержится? Рациональный ответ только один: прокуратура Москвы и близко не хочет подходить к лицам, интересующим депутата Московченко. Возможно, это связано и с тем, что, согласно только что принятому закону города Москвы "О порядке согласования при назначении на должность и освобождении от должности отдельных должностных лиц в городе Москве", прокурор города вместе с судьями подпадает под перечень должностных лиц, утверждаемых Московской городской думой, а лица, прошлым которых интересуется депутат, не подпадают?
Но еще удивительней оказался ответ мэра Москвы:
"Законом города Москвы "О государственной службе города Москвы" и федеральным законодательством не предусмотрен сбор сведений о привлечении к уголовной ответственности или судимости граждан, поступающих на государственную службу.
Согласно статьи 11 Федерального закона "Об информации, информатизации и защите информации", данные сведения отнесены к категории конфиденциальной информации, распространение которой возможно только с согласия физического лица либо на основании судебного решения".
То есть, вопреки ожиданиям, ответ был дан уклончивый — не можем знать. А немного позже депутат получил разъяснение, от которого любое понятие о демократическом устройстве власти рассеивается как дым:
"Согласно части 1 статьи 8 Закона города Москвы "О государственной службе города Москвы", государственным служащим является гражданин Российской Федерации, исполняющий обязанности по государственной должности государственной службы города Москвы за денежное вознаграждение, выплачиваемое за счет средств бюджета города Москвы.
Частью 2 статьи 4 указанного Закона определено, что государственная должность государственной службы — государственная должность категории "Б" или "В", включенная в реестр государственных должностей государственной службы города Москвы.
Государственные должности города Москвы, в соответствии с частью 1 статьи 4 Закона города Москвы "О государственной службе города Москвы, отнесены к категории "А" и не включаются в Реестр государственных должностей государственной службы города Москвы. Следовательно, лица, замещающие государственные должности города Москвы, отнесенные к категории "А", не являются государственными служащими города Москвы и на них не распространяются ограничения, связанные с прохождением государственной службы, установленные федеральным законодательством и законодательством города Москвы о государственной службе".
КОРОЧЕ ГОВОРЯ, самые главные должности в Москве являются неконтролируемыми, неподотчетными другим структурам власти, и по сути — несменяемыми, ибо Устав города Москвы, признанный Конституционным судом России противоречащим Конституции в целом ряде своих положений, устанавливает такую систему приемки-передачи власти, что при желании ее действительно можно не передавать никому.
И очень конкретный пример — вице-премьер столичного правительства Иосиф Орджоникидзе, как раз и относящийся к категории "А". Он был первым, кто занял должность руководителя внешнеэкономического департамента столицы еще при Г. Х. Попове, когда Лужков был всего лишь председателем Мосгорисполкома (заметим, тогда он утверждался в должности Моссоветом и публично отчитывался перед депутатами о проделанной работе).
С тех пор Иосиф Николаевич менял только названия своей должности, но не ее содержание — он контролировал внебюджетный валютный фонд столицы, который составляет сегодня порядка 500 миллионов долларов. Поступление средств и их расходование. Практически единолично, поскольку ежегодный отчет перед Мосгордумой сильно отличается от рассмотрения бюджета. Лично мне, сугубо субъективно, эта процедура напоминает просто издевательство над законодательной властью. Но это, повторяю, субъективно.
Нередко весь процесс проходит в один день, депутатам называются только самые общие параметры — все это напоминает слушания в Государственной думе по оборонным статьям бюджета. Но с обороной все ясно. Почему же столь большая секретность окружает этот столичный внебюджетный фонд?
Допустим, гостиница "Рэдиссон-Славянская", в народе прозванная "Рэдиссон-чеченская", что о ней известно? Что владеет ею некто чеченец по национальности, что из-за гостиницы этой убили американца по фамилии Тейтум, что номера в ней очень и очень дорогие. А какой процент этой собственности принадлежит городу? А приносит ли городу эта собственность доходы и в каком, хоть примерно, размере? Лично мне это неизвестно, хотя как гражданин имею полное право интересоваться.
Главный проект Орджоникидзе, который он называет как дело всей его жизни, — московское "Сити". Только в этом году в наблюдательный совет этого Территориального образования с особым статусом (кто и каким законом вводил этот статус? что на этот счет прописано в Конституции?) вошли представители Мосгордумы. Что там строят, сколько это стоит? Известно вот, что котлован вырыт самый большой в Европе, видимо, как раз к столетию Андрея Платонова. А вот кто и когда утверждал бизнес-план всего этого проекта, кто определял, что именно эти вложения крайне необходимы именно сейчас городу Москве? Когда и в какой форме вернутся затраченные деньги в карманы налогоплательщиков и вернуться ли вообще?
В городе Москве на эти вопросы можно вполне официально получить ответ — НЕ ТВОЕГО УМА ДЕЛО! Москвичи раз и навсегда определили свое отношение к расходованию городских средств, распределению столичных доходов и судьбе городской собственности — они сделали это, избрав себе мэра. Дальше демократический процесс в Москве идет без их непосредственного участия. Нельзя же всерьез считать участием в управлении городом избрание депутатов городской думы, которых имеет возможность послать куда подальше любой столичный столоначальник.
В аналогичном положении находится и назначаемая депутатами контрольно-счетная палата — этот орган создан для контроля над расходованием бюджетных средств. Но ясно как божий день, что при наличии таких огромных и практически неподконтрольных депутатам внебюджетных фондов столичная бюрократия освобождена от необходимости нарушать бюджетные законы. Правда, все равно проверки КСП обнаруживают нарушения в расходовании бюджетных средств в строительном комплексе, в частности в микрорайоне "Митино-8А". Но это все крохи, да и как может быть иначе, если, по признанию председателя столичной КСП Виктора Двуреченских, сделанном на заседании Мосгордумы, только по двум из 32 запросов палаты столичным органам исполнительной власти вообще пришли хоть какие-нибудь ответы! А 30 были просто проигнорированы...
И НА ФИНАЛ — последний штрих. Как утверждают СМИ, недавно президент потребовал от Лужкова отстранить от должности наиболее одиозных чиновников столичной администрации — первого вице-премьера Толкачева, отвечающего за имущественный комплекс, начальника столичной торговли Малышкова и Иосифа Орджоникидзе. И получил вежливый отказ.
Из истории средних веков известна формула: вассал моего вассала — не мой вассал. На этот раз все произошло в точности по этой средневековой формуле. Чиновник столичной администрации класса "А" не может быть смещен никем, кроме своего сюзерена — мэра столицы. Причем при назначении и отставке чиновников класса "А" мэр никому не обязан ничего объяснять. Никто не знает, какими качествами должен обладать кандидат на высокую должность. Никому неизвестно, какие качества могут занятию должности препятствовать. Во всяком случае, ни судимость, ни возраст, ни отсутствие каких-либо специальных знаний такими препятствиями не являются.
Кто сегодня может придумать существующей системе власти иное название, кроме феодального строя?
Теперь есть и вопрос, один-единственный, может быть, слегка наивный: а какими инструментами обладает общество, чтобы исправить возможные кадровые ошибки лица, присвоившего себе заодно и право на безошибочность? Как быть, если иные статьи Конституции РФ в Москве могут быть подвергнуты обоснованному сомнению, а какие-то слова той же Конституции выглядят в столице России и вовсе уж издевательски? А статьи с правом народа на восстание в Конституции 1993 года издания нет, восстание подавлено именно во имя этой новой Конституции.
А теперь посмотрим на покушение на Орджоникидзе с иной точки зрения — обывательской. Два киллера используют почему-то автоматы Калашникова калибра 7,62, давно снятые с производства, но именно поэтому легко доступные на "черном рынке". Стреляют в проезжающую по узкому переулку машину вице-премьера вместо того, чтобы перегородить ему проезд, благо вазовская "пятерка" у них имеется. Вдобавок находятся оба на линии огня, все время рискуя попасть под выстрелы партнера. Потом почему-то не производят ставшего уже хрестоматийным "контрольного" выстрела, не используют имевшийся подствольный гранатомет. Более того, бросают свою машину и убегают пешком... Не наводит ли это на мысль о том, что киллеры волновались, что у них не завелась машина, что они просто были непрофессионалами? Совсем, как в романе Володихина "Террористы", когда группа интеллигентов выбирает жертву, чтобы привлечь внимание, выбирает оружие — автомат Калашникова — единственное, с которым с грехом пополам умеют обращаться, и стреляет по машине, чтобы, не дай Бог, не встретиться глазами с жертвой.
Зачем стреляли-то?
Анатолий БАРАНОВ
1.0x
