ЗВЕЗДА РУССКОГО РАЯ

Author: Денис Тукмаков
ЗВЕЗДА РУССКОГО РАЯ
50(367)
Date: 12-12-2000
ЖИТЬ ГАЗЕТЕ "ЗАВТРА" выпало в безвременье страшной катастрофы. Единая, живая Чаша переполнилась, опрокинулась, рухнула и разбилась вдребезги. Ничего не осталось. Исчезла наша Родина — милая, любимая, которая дороже жизни и счастья — даже слово такое больше не употребляют. Разбрелись народы, братья наши, которые пировали за общим столом, а теперь превратились в чужих, в изгоев, в отребье. Русский народ, собиратель земель, был разрезан на ломти, отдан в рабство панам и баям, тает в жерновах, из его косточек делают муку и засевают ими неродящую землю. Оборвалась связь времен, мы болтаемся без прошлого и будущего, слепые, подвешенные на злом крюке в застенках у недругов. Сгорели дотла все прежние ценности и идеалы, истины и герои, мы словно в трясине, где ни одного твердого места. Даже в гимне сто тысяч русских слов не могут найти себе места. Вместо Чаши — миллионы осколков; и я осколок, и ты — осколок. Мы — осиротевшие дети Родины.
И лишь на самом донышке наших опустевших душ сохранился, мерцает, никак не потухнет маленький огонек, не дающий нам погибнуть. Какое-то воспоминание, отголосок, неясное предчувствие, нечто на уровне инстинкта или родовой памяти. Что-то, о чем раньше и думать было некогда, что подразумевалось, как само собой разумеющееся. Каждый огонек в отдельности — своя сокровенная тайна, но вместе они образуют необъятное пламя выше неба, его языки притягиваются, разжигают друг друга, питают сами себя. Вглядимся, что это за огонек?
Победа. Там, на дне души, не изгладилось слово "Победа". Уголек, что таял в потухшем костре из песни. Сначала это просто слово. С детства знакомое, сладкое с горечью на язык, как кровь на искусанной губе. Слово ласкающее, манящее, отгоняющее морок сна. Произнести его — и прибавится силы, исчезнет тревога и смятение. Слово, вздымающее человека над собственным жалким телом, отрешенным и не страшащимся, готовым идти до конца, напролом, чего бы ни стоило, ради Победы. Слово, которое рука сама пишет с большой буквы, поднимая его, как оброненное знамя. Слово, перед которым каждый готов поставить местоимение "наша".
Потом приходит воспоминание. 45-й, рухнувший купол рейхстага, салют из огней и человеческого счастья, Парад, Жуков на белом коне, поверженные штандарты к ногам народа-героя, сверкающие ордена на груди ветерана, самый любимый, самый искренний праздник. Воспоминание расцветает, захватывает, бьется в груди: ну да, конечно, у нас осталась еще Победа, одна на всех, бесценная. Победа как высший триумф нашей Родины, доказательство ее величия и праведности, как торжество добра над злом, как главное событие уходящего века — нашего века.
Сколько раз ее пытались отнять у нас, снять с груди растерзанной страны! Над ней издевались, улюлюкали, принижали. Исправляли книги, оскверняли памятники, плевались на награды стариков, пускали на сувениры простреленные в боях знамена. Все напрасно — никакая грязь не пристала. Потому что Победа превратилась в мистический символ, стала самой глубокой, трепетной частью нашей души, вжилась в плоть нашу, в слезы наши, бежит с кровью по венам. Мы все, до последнего человека, пропитались Победой, и с нами пропиталась ею земля под ногами, приняла нас, сроднилась навеки, держит нас на весу, своих защитников. Победа в нас теперь неотъемлема, как дыхание, как вера. Победа — наша религия и смысл существования.
Действительно, чувство Победы — это уже не просто праздничное состояние души один день в году. Победа превратилась в религиозное самосознание русского народа. Победа как божественная категория оказалась способной вместить в себя самые дорогие для нас образы. Беззаветная любовь к Родине, экстатическое ощущение народного всеединства, бесстрашие перед лицом смерти, справедливость как торжество правды, красота, сменяющая мерзость пожарищ, — все важнейшие принципы нашего естества смыкаются в Победе, в русском синониме Бога. Словно солнце над землей, религия Победы делает равными "красного" и "белого", нищего и богатого, истово верующего и атеиста. В этом символе заложена преемственность времен, всех наших Побед во все века, и с ними — дерзкий вызов грядущему. Духовный символ обретает плоть в виде непреходящих ресурсов Победы, заложенных в русском пространстве, русском неизбывном гене и воспаленном, идеалистическом мышлении. Как у любого вероучения, у религии Победы есть свои провозвестники, свое священство, своя паства и свои мученики. В этой религиозной философии хватит места художникам и полководцам, историкам и политикам, провидцам и футурологам. В Победе есть упование на чудо и вера в неискоренимость и неизбежность добра, у нее есть свои ритуалы и сонм святых. И конечно, у нашей общей религии Победы есть стремление к великому идеалу, к Будущему — в щедрый Русский Рай, к новому Небу и новой Земле.
ПОБЕДА НЕИЗБЕЖНА. Вся русская история тому подтверждение, и у нас больше нет другой. От Святослава к Александру Невскому, от Дмитрия Донского к Минину и Пожарскому, от Петра Великого к Кутузову, от Скобелева к Жукову, сквозь грозы, пепелища, разорения шла череда наших венчающих, непокорных, праведных Побед. Каждый век мы должны были доказывать право на Победу, отстаивать ее заново — и каждый раз это удавалось. И в ХХ, самом страшном столетии, мы, окруженные, юные, наивные, одержали такую великую Победу, что на несколько десятков лет заставили Землю вертеться по нашим законам, сделали XX век Русским веком.
Никогда наши Победы не были политическими маневрами или подлыми набегами, или захватническими войнами. Мы отстаивали Родину, сражались с супостатом, с исчадиями ада, с врагами рода человеческого, и поэтому Бог был на нашей стороне, и мы побеждали. Знание об этом впитывалось с материнским молоком, оно воспевалось в колыбельных, хранилось в волшебных сказках, где витязь сражается со змием, бьются насмерть мировое добро и мировое зло. И витязь непременно побеждает, потому что миром правят не хаос и не слепые силы природы, а божественная правда и красота. Эта великая уверенность в Победе добра передавалась в поколениях, от волхвов в Киевскую Русь, от Московского княжества в Русское царство, от Российской империи в Советский Союз, наполняя существование русского народа священной миссией — через всю историю нашу мчится, невидимый и лучезарный, всадник с небесным копьем, Георгий Победоносец. Взгляд его направлен в даль времен — туда, где случится последняя, апокалиптическая битва. Мы победим в ней: это стало законом, по-другому и быть не может.
Победа неизбежна, поэтому нынешняя катастрофа ничего не значит. Пребывая в ней, мы лишь оттачиваем зрение, очищаем душу, лелеем, куем, восхваляем, предвидим нашу будущую Победу. Исполняемся мужеством, агрессией, целеустремленностью. Как было когда-то: "На Берлин!" — и больше уже ничего не страшно, и сама смерть сторонится тебя, потому что твоя цель — святая, выше человека и человечества.
Победа неизбежна, потому что она слишком сильно нужна нам; без нее все теряет смысл. Без Победы солнце остановится на небе и жены перестают рожать, без Победы нам и жить не стоит. Победа неизбежна, потому что никому не под силу вытравить из нас эту удивительную веру, огонек на дне души, который хранит в себе и стар и млад — на дыбе и в гульбе, в молитве и отчаянии. Эта вера давно стала осязаемой, словно химический элемент, словно железо, которое вечно будет пребывать на земле, в каких бы формах оно ни содержалось — в церковном кресте или в танковой броне.
Религия Победы примирит распавшиеся поколения, разделенный народ, потушит междоусобицу, воссоединит “красную” и “белую” России. Так произошло в 40-е, когда марксистская страна была окрылена поддержкой Православной церкви, рассеянного "белого" движения, всех сословий; когда коммунистическая власть обратилась к имперской традиции, вынесла из нее победные знамена гвардейских полков, с орденами и погонами, с новым державным гимном, с воззванием к русским как к героическому, стойкому, богоносному народу. Когда в окопах и в тылу не было различий в происхождении и языке и на фронт одинаково рвались и "враги народа", и их конвоиры. Когда все люди слились воедино, отбросив не важные больше различия, и победили, став цельным советским народом-победителем.
Даже сегодня, во дни всеобщего раздора, далекая уже Победа сближает людей: праздничные шествия одинаково дороги для власти и оппозиции, москвича и киевлянина, русского десантника и чеченского ветерана. Это единственный день в году, когда, словно призрачная сказка, возрождается на несколько часов в свете и красе Советский Союз, былая Родина парит в небесах. В этот день незнакомые, уставшие, нетерпимые друг к другу люди готовы обняться, поднять тост "за нашу Победу!", и неразделенное вино льется рекой. Сколь же трепетно и любовно станут относиться друг к другу русские люди, когда дело станет за нашей будущей Победой, еще более тяжкой, непосильной, отдаленной, — Победы, от которой, как и прежде, будет зависеть судьба общего для всех Отечества! Вероучение Победы — вот что есть истинная национальная идея России.
“Красная” и “белая” России объединятся и потому еще, что каждая из них дала Родине своих мучеников, взрастила хлеб на крови героев. Как можно различить, чья смерть во имя Родины была весомей: белых воинов былых времен или красных солдат Великой Отечественной? Цепь русских героев не прерывалась никогда, и страстотерпие православных святых, от Бориса и Глеба до Николая II, смыкается с мученичеством и подвигом Панфиловцев и молодогвардейцев. Гастелло, Космодемьянская, Карбышев, Матросов — эти красные герои атеистической России столь же достойны быть причислены к лику святых, ибо пролили кровь за Родину, превратились в священномучеников русской Победы. Если и было, что делить им, — то давно забыто на небесах; примирившись, “красные” и “белые” витязи пируют вместе, в общих незримых дозорах охраняют наши пороги. Россия станет единой, когда кости “белых” и “красных” будут похоронены в братской могиле, и рота почетного караула произведет сорок залпов в честь всех героев нашей общей Победы.
Вера миллионов питается кровью святых. Но мученики Победы есть не только в прошлом — и наше время рождает нам великие подвиги. За десять лет Россия восполнилась новыми героями. Величайшей нашей победой стал октябрь 93-го, защита Дома Советов.
Как методично били по нему танки, рвали живое мясо, распинали белое тело гвоздями снарядов. Как завороженно поддерживали каждый новый залп зеваки на мосту, били в ладоши, кричали "торре", словно на корриде. Как надрывалось телевидение, смаковало черные пробоины, призывало добить непокорных. Как потом вымарывали из людской памяти тот черный столп дыма, расстрелы, аресты. Восстание было потоплено в крови, плоть усмирена, расстреляна, сожжена в крематориях, и казалось, мир не выдержит этой катастрофы, обрушится, погребет всех под собой. Но ведь павшие сражались за правое дело, за Родину, за народ — и поэтому их дух не был убит, излетел из огненной смерти, покрыл собой всю Россию. Этот неистребимый дух восстания окрылил нас, обрушился на врагов, сломал хребет ельцинизму. Словно проклятые, все палачи Дома Советов нашли за эти годы смерть, позор и унижение. А восстание октября 93-го вжилось в народную память, превратилось в икону, обросло легендами, песнями, тостами. В этом и есть наша Победа — духовная и вечная.
Праведные мученики всегда побеждают, а их личный подвиг перекраивает сознание всего народа. Так стало с солдатом Евгением Родионовым, не отрекшимся от креста и обезглавленным в ваххабитском плену, — когда он станет святым, его образок будут надевать для мужества бойцы, идущие в бой. Это случилось с бессмертной Шестой ротой, чей героизм потряс чеченские ущелья, наполнил русских солдат бесстрашием, перевернул ход второй чеченской войны. Это ждало и подводников "Курска" — на самом деле, это советское название "Варяга"! — их лодка лежит неподвижно, но народное самосознание всколыхнулось, пробудилось от тяжелого сна, заново обретает, как после болезни, память о своих прежних походах и величии. И когда придет наша Победа — новый, самый большой атомный подводный крейсер будет назван "Курском".
НО ЧТОБЫ ДОСТИЧЬ Победы, внутренний героический дух народа должен подтверждаться внешними ресурсами, новыми сибирскими дивизиями Сталина. Взгляните, ими мы одарены столь щедро, что всякий раз, едва встав на ноги, готовы делиться с другими народами. Как детскую считалку, мы повторяем слова: "Мы владеем. Мы желаем. Мы умеем", — формулу трех важнейших ресурсов будущей русской Победы: пространства, генофонда и мышления. Гигантское, первозданное, многообразное русское пространство с его недрами, водами, коммуникациями, границами служит источником вещественных богатств и геостратегической инициативы. Юный, здоровый, бурлящий русский этнос растекся по всей Евразии, наводнил материки и океаны, не чует преград, азартно вгрызается в земные богатства, нацеливает взор в космос, расталкивает другие народы, захватывает их в свою огненную орбиту, превращает в русских. Движение русского гена вовсе не завершено, он даст фору прочим этносам — как дряблым и закосневшим, так и едва родившимся, беспомощным. Наконец, самобытное, исключительное, парадоксальное русское мышление, как средоточие гениальности и духовности народа, способно дать нам сегодня передышку, изобрести чудо, вывести завтра на недосягаемые высоты — в научный отрыв, в промышленную революцию, в межпланетные экспедиции.
Еще один, самый важный ресурс Победы, пока не явлен нам. Это — лидер. Будущий вождь нации. Он придет обязательно, как это всегда случалось в истории. Возможно, он уже где-то здесь, спит сладким сном в люльке в забытом Богом селе среди степей или сибирских лесов, или таежных льдов. Вождь отыщется сам, и такая в нем будет мощь и правда, и любовь, что люди примут его, сплотятся вокруг него, сольются с ним в единстве. Не поводырь для слепых, но наконечник копья. Не муж среди детей, но первый из равных. Из разбитых осколков он сотворит заново русскую Чашу. Русские ученые придадут ей идеальную форму, насытят крепостью, сделают неразбиваемой. Русские художники распишут Чашу дивными видами и образами будущего. Русские мистики и старцы укроют от злых чар, вдохнут в ее глину душу. И Родина оживет.
Вождь займет свое заветное место, поднимется в полный рост посреди мировых пространств и времен, обратится лицом в грядущий век, бесстрашной грудью навстречу сатанинскому огню. Вождь проведет свой народ сквозь конец истории и столкновение цивилизаций, технотронный фашизм и ядерное крошево — к последней битве между мировым добром и мировым злом посреди планеты Земля. И в великий день над полем битвы взойдет, заблистает, затмит солнце, согреет всех вокруг похожая на Орден Победы звезда Русского Рая.
Тот Рай на земле видели наши пророки. Вглядываясь в заснеженные русские сумерки, в черную таежную ночь, в бело-розовые городские рассветы, в высокую синь полдня, они различали райские очертания, ловили закрытыми веками их ласкающий свет и потом всю жизнь пытались воплотить наяву. Строил Новый Иерусалим, площадку под Москвой для второго пришествия Господа, патриарх Никон. Провидел о физическом воскрешении всех мертвых на Земле философ Федоров. Прокладывал между галактиками пути для людских исканий космист Циолковский. Сопротивлялся вселенской энтропии в повседневных трудах всего человечества экономист Подолинский. Раскрашивал коней и детей в их истинные, райские цвета художник Петров-Водкин. Изгонял смерть из оживающих механизмов писатель Платонов. Мостил проспекты райских кущ и городов генералиссимус Сталин. Ощущал повсюду в снегах и облаках России вечно живую и мыслящую ноосферу ученый Вернадский.
В бесстрашии и любви пела о вечной Родине и о Победе газета "Завтра".