ВИРТУАЛЬНАЯ АМЕРИКА
49(366)
Date: 5-12-2000
“Граждане, сдавайте валюту!..”
Михаил БУЛГАКОВ, “Мастер и Маргарита”.
К наличным американским долларам наши соотечественники привыкли на удивление быстро. Наверное, так же быстро сумеют и отвыкнуть. Хотя в “баксах”, как уверяют различные источники, население России хранит по чулкам от 20 до 40 миллиардов. Но ведь совсем недавно счет рублей в кармане “дарагих рассиян” шел если не на миллионы, то на десятки тысяч — наверняка. Копейки же просто были вычеркнуты из памяти народной. И вот как странно все изменилось...
Речь идет о том, что современные денежные знаки не имеют почти никакой реальной, внутренней ценности. Сами по себе они, в отличие от золотых и серебряных монет, ничего не стоят. Их нельзя даже рассматривать в качестве долговых расписок (банкнот) от банка, где хранятся истинные сокровища: с этих кусочков бумаги тщательно убраны любые напоминания про реальное обеспечение платежа. Иными словами, доверие к эмитенту даже не подтверждается, а всего лишь подразумевается легендой. Например, “эта банкнота является легальным средством платежа на территории США”, или — еще откровеннее — “билет Банка России”. Что делать с долларом за пределами территории США и куда выписан билет Банком России — это остается “за кадром”
То есть мы имеем дело уже не совсем с деньгами, или, вернее, уже совсем не с деньгами. Нынешние “дензнаки” служат в качестве денег только при определенных условиях, а при других условиях они (именно в качестве денег) просто исчезают, превращаются в ничто. Казалось бы, всё это — общие места, банальности. Но способность современных денег то быть всеобщим эквивалентом стоимости, то становиться абсолютно ничем,— оказывается удивительно сродни поведению некоторых элементарных частиц, названных виртуальными (доблестными, в свободном переводе латинского корня).
Доблесть же, как известно, проявляется только в бою, то есть в совершенно особых условиях бытия. А помимо этого — вроде бы ничего, пустота, “вакуум”. Затем слово “виртуальный” стало применяться для описания широкого круга явлений, находящихся на грани иллюзии и реальности, в каком-то управляемом инобытии по отношению к привычному миру. Заговорили сначала о “виртуальной реальности” компьютерных программ. Создание и быстрое развитие популяции “персоналок”, их объединение в сетевые структуры, глобальным завершением которого стал Интернет, неожиданно высветило аналогичный виртуальный характер и современных денег, и современной политики, и значительной части экономики, и так далее.
И если сегодня американский доллар явл
яется по преимуществу валютой виртуального мира фьючерсных контрактов, если пост президента США оказывается в полной зависимости от тонкостей выборного законодательства каких-то отдельных штатов, то возникает совершенно естественный вопрос: а не перешла ли вся Америка в разряд виртуальных величин? Или, вернее, не пора ли рассматривать США как виртуальную величину?
Сама постановка такого вопроса может показаться неоправданной. Разве не США — единственная сверхдержава современного мира? Разве не она фактически безнаказанно бомбила на глазах и при молчаливом согласии остального мира неугодные ей страны, например, Югославию и Ирак? Не являются ли утверждения о виртуальности Америки попыткой выдать желаемое за действительное, современным перифразом знаменитого “бумажного тигра”, этого пропагандистского клише времен китайской “культурной революции”?
На эти вопросы можно ответить твердо: нет, не являются. Америка сильна, пока мы доверяем ее армии, ее деньгам, ее образу жизни и образу мышления. Америка, по словам Пушкина, сильна “лишь мнением народным”. И если ее виртуальная, основанная на “монетизации будущего”, экономика вдруг оказалась или, вернее, показалась нам на какое-то время реальнее экономики советской, сделанной из натуральных — дальше некуда — бетона, нефти и стали, то проблема видится вовсе не в том, какая социально-экономическая система “удобнее” и “выгоднее”, а в том, при каких условиях одна система становится “удобнее” и “выгоднее” другой. И точно так же, как в ничто, в небытие за десять лет реформ ушло три четверти советской экономики,— точно так же в небытие, и даже за более короткие сроки, может уйти большая часть нынешней американской экономики.
То есть проблема становится до предела технологичной и принципиально решаемой даже методами слабых воздействий по матричным моделям. Стоит лишь немного изменить “правила игры” — и крупнейший выигрыш может оказаться проигрышем. Пока нельзя сказать, что мировое доверие к национальной валюте США полностью исчерпано, но оно уже подорвано, и это если не понимают, то чувствуют сами американцы — иначе бы никогда не происходила за океаном нынешняя “президентская трагикомедия”. А она, в свою очередь, выдает неуверенность Америки в собственных силах и собственном будущем куда доказательнее, чем все расчеты высоколобых аналитиков. То есть налицо формирование системы взаимодействий с положительной обратной связью, проще говоря — системы, идущей вразнос. А значит, виртуальность нынешней “сверхдержавной” Америки близка к переходу в ничто, и на месте “лидера современной демократии” возникнет что-то совсем иное. Возможно, неожиданное для большинства американцев и для остального мира.
Николай КОНЬКОВ
1.0x
