НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ "Перспективы социализма в России", прошедшая 3-4 октября с.г., можно сказать, подвела итоговую черту под целым этапом в истории отечественной общественно-политической мысли. По приглашению Центра общественных наук МГУ и его руководителя Юрия Михайловича Осипова собрались прежде всего настоящие подвижники науки, никогда не ставившие собственные интересы выше интересов истины. Мало того, эти носители объективного знания, их концепции, их мнения оказались востребованы Народно-патриотическим союзом России. Присутствие в зале Геннадия Андреевича Зюганова не выглядело чисто протокольным мероприятием. Лидер оппозиции внимательно следил за выступлениями ученых, за ходом дискуссии, поскольку провозглашенный на недавнем съезде НПСР курс на обновление не может быть реализован без обновления теоретической базы действий, без тесной увязки теории с общественно-политической практикой.
В годы ельцинизма властные структуры не прислушивались к мнениям ученых, если те расходились с официальным курсом "демократически-монетарных реформ", позволявших безнаказанно обогащаться на разграблении страны. В этих условиях оказалось, что очень многим отечественным "ученым-обществоведам" гораздо важнее оклады и должности, чем поиск истины, и ради этого они с легкостью стали утверждать прямо противоположное тому, что утверждали ранее. Впрочем, подобное большинству из них было далеко не в новинку — и в советские времена они успешно "колебались вместе с линией партии", обслуживая интересы высшего политического руководства страны. Эта профанация общественных наук в условиях глобальной научно-технической революции дорого стоила нашему обществу и государству.
Если в средние века философия, согласно крылатому изречению Фомы Аквинского, была не более, чем "служанкой богословия", то после отказа партийно-государственной верхушки нашего общества от "марксистского эксперимента" и развала СССР отечественные философы в массе своей сознательно пошли в услужение компрадорской демократии. Словно не было в истории науки слов Галилея, произнесенных им после своего отречения перед судом инквизиции: "И всё-таки она вертится!", не было Мартина Лютера с его: "На том стою и не могу иначе!" Словно не изучение действительной жизни, ее анализ, создание на основе анализа целостной, синтетической картины мира и правильный прогноз развития, а авторитетная интерпретация "догматов веры", на сей раз "демократической", подчинение объективного знания текущей политической и даже экономической конъюнктуре вновь оказались основными принципами современного научного знания.
Конечно, и наука, и сами ученые при всем желании не могут жить изолированно от общества, в некоей "башне из слоновой кости" — равно как не могут укрыться в подобной башне, скажем, искусство и его творцы. Напротив, настоящая наука и настоящее искусство по природе своей абсолютны, всечеловечны, они не ограничиваются какими-то классовыми или национальными рамками — истина едина для всех и проверяема практикой. Причем практикой в широком, общественно-историческом смысле. Можно было сколько угодно клеймить генетику и кибернетику в качестве буржуазной лженауки, но теперь уже никак нельзя отрицать эффективность методов ДНК-инженерии и существование персональных компьютеров. Можно было сколько угодно утверждать особую, "арийскую" физику, но та вовсе не помогла, а, скорее, помешала своим апологетам создать ядерную бомбу и атомные реакторы.
В этом отношении наши так называемые "общественные науки" в целом продемонстрировали свою полную несостоятельность: и как инструмента анализа, и как плавильни синтеза, и как оракула прогноза. Не исключено, что данное обстоятельство, в ряду прочих, послужило основой для известного утверждения Г.А.Зюганова, что "в ХХ веке Россия исчерпала лимит на революции". Очевидно, уже в начале XXI века ситуация может радикально измениться. И тот качественный прорыв, который, по общему мнению, состоялся в результате обсуждения перспектив социализма в современной России, тоже свидетельствует в пользу такой возможности.
Характерно, что перед началом конференции ее участники минутой молчания почтили память о жертвах "черного октября" 1993 года. Как заявил в своем вступительном слове Ю.М.Осипов, семь лет назад в эти осенние дни люди погибали, отстаивая правду против лжи, и не их вина, что ложь победила. Это наша общая вина, вина всех, кто остался жить, и наш долг — быть достойным памяти погибших. Эти слова, подобно камертону, задали уровень обсуждения основной проблемы: социализм и Россия. Да, конференция, по замечанию Ю.М.Осипова, была задумана не в качестве политического, пропагандистского мероприятия, не в качестве собрания единомышленников, а как научная дискуссия, где должны быть озвучены различные мнения о социализме и обсуждены различные аспекты бытия России в современном мире. Так оно и произошло. Но все-таки в зале и на кафедре оказались именно те люди, которые в октябре 1993-го были не на ельцинской стороне баррикад,— именно те люди, для которых "черный октябрь" стал символом трагедии России, а не символом торжества демократии.
За два дня работы было заслушано свыше двух десятков докладов — почти половина запланированного объема. Докладчиков не торопили, почти после каждого выступления из аудитории задавались вопросы — атмосфера конференции напоминала атмосферу, скорее, какого-нибудь открытого научного семинара, чем политического мероприятия. Тексты всех докладов, и доложенных, и недоложенных, будут, как обещалось, опубликованы в коллективном сборнике материалов конференции. Помимо московских ученых, выступали специалисты из Ярославля, Ленинграда, Владимира. География, может быть, не самая широкая, но по нынешним, тощим для ученых, временам — достаточно представительная. Чтобы дать представление об уровне сделанных докладов, о понимании проблем и характере аргументации, наверное, есть смысл остановиться на самых ярких и содержательных выступлениях, отступая от порядка их последовательности на конференции. Также следует отметить, что данное изложение не претендует на абсолютную точность и полноту, а тексты всех докладов предполагается издать отдельной книгой в начале 2001 года.
"СОЦИАЛИЗМ ЖИВ и как идея, и как реальность. Это феномен не только прошлого, но и настоящего, и будущего. Его необходимо изучать, его необходимо понимать",— заявил Ю.М.Осипов в своем докладе "Постсоциалистический социализм". Основную задачу его выступления можно охарактеризовать как попытку очертить круг проблем, связанных с понятием "социализм" в современном мире. "Мы находимся в точке исторического бытия после социализма. Можно, конечно, спорить на тему, был ли у нас социализм или было нечто иное, только названное социализмом, но не имеющее отношения к какой-то идеальной схеме социализма. Можно спорить на тему, что такое социализм, являются ли реальными моделями социализма, скажем, австрийская или шведская общественные системы. Можно спорить о том, какова сегодня теоретическая основа социализма, работает ли в современных условиях марксизм. Да, мир изменился, назрела потребность нового дискурса. Термины "социализм" и "капитализм" уже не всегда достаточны для определения нынешнего общества. Где общий кризис капитализма, если понимать под капитализмом сообщество самых развитых стран мира? Разве это сообщество не освоило новые производительные силы гораздо более успешно, чем те системы, которые мы именовали социалистическими? И разве не отказались от советского социализма люди, выросшие в этой общественной системе, полностью представлявшие собой продукт этой общественной системы? Готов ли сегодня человек жертвовать своей личностью ради каких-то общественных целей? Дело ведь не в идеях — идея социализма трансцендентна и плохо определима — дело в идейности самих людей. Мир меняется стремительно. Социализм — некое великое ожидание человечества. Тем не менее, наблюдается постепенная социализация западных обществ, своеобразный ползучий переход к социализму. Мы оказались в расщелине между миром прошлым и миром будущим. Нам нужно предпринять героическое усилие, чтобы сориентироваться, и никакие докторские диссертации здесь не помогут, они не в состоянии заменить работу теоретической мысли". Наверное, статус организатора и ведущего, который предоставляет трибуну различным точкам зрения, воспрепятствовал Ю.М.Осипову высказаться более определенно по всему спектру обозначенных им проблем, но многие его, казалось бы, малозначащие фразы все же обозначали позицию самого ученого: "Социализм — продукт западной цивилизации, способный найти свое воплощение только в незападном обществе… Западное общество строится по другим принципам, там уже сняты проблемы совести, правды, моральной ответственности людей друг перед другом… Капитализм обращается к порочной природе человека, социализм — к его идеальной природе… Необходима воля к социализму, а значит, появляется вопрос, как воспитать людей, которые способны осуществить эту волю…"
Выступавший следом за Ю.М.Осиповым в качестве содокладчика Сергей Георгиевич Кара-Мурза охарактеризовал весь "советский проект" как попытку бегства от капитализма, поскольку последний возник и развивался как глобальное явление, препятствуя другим странам занять ту же экономическую нишу на планете. Развитие "автохтонного" капитализма, по мнению оратора, требовало не только полной закрытости от Запада, но и целого комплекса внутренних и внешних условий, который реализовался только в случае Японии. Все остальные попытки, в частности, в России и в Китае, оказались обречены на неудачу, вызвали социалистические проекты спасения этих стран от экспансии западного капитала, от превращения их хозяйственных систем в "дополняющие экономики" мировой капиталистической системы. "Перепрыгнуть" через капитализм не удается. Но историческая альтернатива, стоящая перед Россией, достаточно проста: или гибель русской цивилизации, или новый социалистический проект. Докладчик отметил, что за последние десятилетия в мире появилось множество обществ-гермафродитов, сочетающих в себе признаки капиталистического и социалистического строя. Так, "шведская модель" была охарактеризована им как "протестантский социализм", а тайваньское общество — как "мимикрия под капитализм". По мнению С.Г.Кара-Мурзы, о современном обществе нельзя судить по вторичным признакам, необходимо исследовать его генотип, иначе любые попытки реформ будут травмирующей мутацией социального организма, как это и произошло с Россией. Здесь никаких серьезных сдвигов за десятилетие "рыночных реформ" не произошло, мы по-прежнему не знаем общества, в котором живем. Первоначальные успехи советского проекта вызвали теоретическое головокружение, которое не позволило объективно исследовать опыт социалистического строительства в других странах и, более того, привели к навязыванию советской модели как единственного образца социализма. Между тем советский мобилизационный проект был чрезвычайно специфическим явлением, который сформировался на базе культурной матрицы крестьянской общины. Когда крестьянская община была разрушена как основа жизнеустройства процессами урбанизации, сами собой сформировались новые культурные матрицы, обусловившие и выход из мобилизационного проекта, и распад Советского Союза. В качестве признаков этой новой матрицы докладчик назвал инфантилизацию общественного сознания и повсеместное делегирование собственных интересов сословию "начальников". Теперь идет приспособление структур прежнего советского общества к условиям "дикого капитализма", в результате чего Россия постепенно врастает в новый социалистический проект. Нынешние "малые предприятия" изоморфны "крестьянскому двору" А.Чаянова. Россия сегодня живет и выживает благодаря теневым структурам советского типа — в противном случае за "годы реформ" вымерло бы не 8 миллионов, а около половины населения страны. Уже сегодня можно констатировать, что "гражданского общества индивидуалистов" у нас не будет, не будет и какой-то единой для всех идеологии. Современная общественная наука описывает эти процессы неадекватно. Евроцентристский понятийный аппарат рассыпался, нового пока нет. В этих условиях резко возрастает роль творческого меньшинства, которое берет на себя ответственность за судьбы страны и общества. На вопрос из зала о том, можно ли назвать его концепцию "творческим меньшевизмом", С.Г.Кара-Мурза отреагировал вполне благодушно: "Называйте как хотите, хоть горшком…"
ДОКЛАД АЛЕКСАНДРА ВЛАДИМИРОВИЧА БУЗГАЛИНА,профессора политэкономии МГУ и главного редактора журнала "Альтернативы", назывался "Будущее социализма" и состоял из ряда тезисов. А.В.Бузгалин утверждал, что на наших глазах в мире происходит рождение качественно нового, постиндустриального типа общества, наблюдается глобальный перелом, отмирание классов, государства и т.п., что, по мнению докладчика, свидетельствует о преодолении отчуждения труда и отчуждения человека от общества. Нельзя ограничиваться рамками России и забывать, что мировое развитие идет по спирали, по синусоиде, а потому линейные экстраполяции по типу "раз сегодня всё плохо, завтра будет еще хуже", как минимум, некорректны. То, что сегодня наблюдается в РФ, это продукт полураспада советского социализма в условиях глобального капитализма, первый шаг к качественно новому обществу. У России есть перспективы на будущее, потому что у нее гигантский творческий потенциал. Необходимо внести творческие начала в детские сады, школы, ВУЗы. Силы, которые ведут общество в будущее, идут не сверху, а снизу. В толще современного российского общества происходят нелинейные процессы. "Мы работаем с представителями сорока трудовых коллективов России, которые активно выступили против передела собственности, защищают свои интересы на производстве. О них нигде не пишут и не говорят, средства массовой информации замалчивают их борьбу, но работать с ними интересно", — сказал докладчик. Значительную часть своего выступления он посвятил недавним событиям в Праге, куда, по его словам, "мы смогли направить наших товарищей", в числе которых было названо имя Бориса Кагарлицкого. "Социализм умер. Да здравствует социализм!"— этот перифраз известной французской поговорки А.В.Бузгалин сделал ударной концовкой своего доклада.
Разумеется, в ходе научной конференции были высказаны и противоположные точки зрения. Стоит отметить выступление "легального антимарксиста" советских времен, как он сам себя представил, Игоря Васильевича Бестужева-Лады. Докладчик напомнил, что изобретатель термина "социализм", француз Леру (1834 г.), противопоставлял этот термин не "капитализму", а "индивидуализму". С тех пор возникло множество различных толкований "социализма", из них шесть И.В.Бестужев-Лада выделил в качестве основных, но дело не в словах, а в том, что за ними кроется. Упрощая, можно сказать, что споры ведутся вокруг двух способов зарабатывания денег обществом. При этом под "социализмом" подразумевается командная экономика, когда люди находятся в общей казарме, пусть даже со всеми удобствами, управляются и снабжаются из единого центра. А под "капитализмом" подразумевается, напротив, максимум свободы для разбойников-предпринимателей. При этом подразумевается, что те, разбогатев, поделятся своим богатством со всем обществом, предоставившим им такую свободу. У нас была командная экономика, казарменный труд и казарменная идеология. Эта казарма провалилась в соревновании с рынком, хотя нет ничего гнуснее рынка.
Ту же линию отрицания социализма как жизнеспособной системы организации общества проводил Игорь Ростиславович Шафаревич. По его убеждению, неизменному еще с конца 60-х годов, социализм не просто нежизнеспособен, но является смертельной болезнью для любого общества. Первоначальная эффективность социалистического производства достигается чрезмерной эксплуатацией и уничтожением части общества, нарастанием экономической и управленческой энтропии, а в конце концов приводит к стагнации и гибели общества, что можно наблюдать на исторических примерах от Древнего Египта вплоть до наших дней.
Еще одним критиком "реального социализма" выступил Борис Васильевич Ракитский. "Социализм — не для теперешней России",— заявил он, поскольку социализм есть общество без эксплуатации, а мера эксплуатации в нынешнем российском обществе вряд ли будет уменьшена, что открывает путь фашистским, национал-социалистическим идеологиям. 30 миллионов деклассированных люмпенов ждут нового фюрера, дуче или "отца народов", которые всегда приходит вроде бы с социалистическими идеями. Социализм есть творчество масс, а массы в нашем обществе лишены человеческого достоинства. Люди предпочитают падать в голодных обмороках, но не протестовать, не бороться за свои права, которых как бы и не существует. Сразу после революции и до середины 30-х годов ситуация была совершенно другой. Тогда люди отстаивали свои права с оружием в руках, было социальное творчество масс, были заложены предпосылки социализма. Но сталинский террор свел это творчество на нет, а ельцинские реформы лишь продолжили дело Сталина, когда государственная власть перестала даже делать вид, что защищает интересы народных масс, а занялась своими собственными проблемами.
ВО МНОГИХ ДОКЛАДАХ были высказаны нестандартные мысли, которые могут быть использованы для разработки новых политических и экономических подходов. По мнению Александра Ивановича Колганова, утверждение, что именно слабость объективных предпосылок революции предопределила печальный исход советского эксперимента, — общее место. Однако необходимо посмотреть, что происходило с этими предпосылками уже в советскую эпоху. Прогресс материально-технической базы социализма — налицо. Была проведена индустриализация страны, выросло качество рабочей силы, поднялась производительность труда. Но, тем не менее, темпы и глубина этих процессов оказались недостаточными. Так, качество рабочей силы было в СССР 80-х годов значительно ниже уровня развитых капиталистических стран, доля неквалифицированного ручного труда достигала 40% всех трудозатрат. Наблюдалась низкая индустриализация аграрного сектора и сферы услуг. Еще хуже обстояли дела с общественными отношениями. Самодеятельные объединения работников для защиты своих интересов, в первую очередь профсоюзы, резко ужали свою деятельность по сравнению с послереволюционным периодом. Экономические связи осуществлялись не через рыночные механизмы и не через свободные ассоциации производителей, а через бюрократические, внеэкономические по своему существу формы. Мобильность трудоспособного населения также обеспечивалась не добровольными, а принудительными мерами. Попытка реализовать систему национального счетоводства через государственные банки столкнулась с отсутствием реальных товарно-денежных отношений и собственно денег. В результате СССР 80-х годов был дальше от социализма, чем СССР периода НЭПа. Это и привело к "перестроечному" кризису. Однако в результате "курса реформ" вместо демократии мы получили формальные атрибуты буржуазного парламентаризма, вместо кооперации — мелкий частный бизнес. Этот архаический и паразитарный капитализм отбросил нашу страну далеко назад, особенно в самых современных областях производства. Положение усугубляется еще и тем, что формирование рабочего класса в СССР протекало в совершенно иных исторических условиях, чем на Западе, в условиях "классического" капитализма. В Советском Союзе практически не было конкуренции наемной рабочей силы и, соответственно, нет порождаемого такой конкуренцией классового самосознания. Наши рабочие по-прежнему воспринимают государство как конечного работодателя и гаранта их социальных прав, хотя нынешние власти усиленно отказываются и от того, и от другого. Поэтому ближайших перспектив у социализма в нашей стране нет. Но крот истории продолжает рыть. Крупное машинное производство — основа капиталистического строя, уходит в прошлое. В этих условиях любая модернизация производства есть реальный шаг к социализму, поскольку формирует постиндустриальные островки в море "дикого капитализма". Нынешняя реставрация капитализма означает и должна рассматриваться прежде всего с точки зрения формирования объективных предпосылок нового социализма. На основе капиталистических производственных отношений Россия не выйдет из ранга третьеразрядной державы. Ее может спасти только социализм.
Андрей Евгеньевич Городецкий рассмотрел теорию "догоняющих модернизаций" России, от реформ патриарха Никона до наших дней. В качестве особой черты всех российских модернизаций докладчик указал на то, что иные, чуждые нашему образу жизни и культуре, модели власть почему-то стремилась перенести на русскую почву целиком, без изъятий, не применяясь к отечественным традициям. Это замечание касается властей и духовных, и политических, и экономических. Если рыночный монетаризм — то без всякого вмешательства государства, если пролетарская революция — то с "военным коммунизмом", если создавать армию и флот по европейскому образцу — то обязательно брить бороды, если церковные реформы — креститься по-гречески и ввергать в огонь старообрядцев. В то же время, пристально следя за внешним объемом модернизации, российские власти постоянно утрачивают ее внутренний объем, сплющивая ценностное пространство реформ. В качестве примера докладчик привел известную формулу буржуазной демократии "Свобода. Равенство. Братство", в которой, по его мнению, у нас всегда выделяется одна составляющая в ущерб другим, из-за чего система ценностных координат становится в лучшем случае плоской, а в худшем — линейной.
Возражая И.В.Бестужеву-Ладе, Ричард Иванович Косолапов обозначил сущность социализма как сосредоточение власти и собственности в руках трудящихся, включая в последнее понятие и "работников умственного труда". Научный подход предполагает выделение главных, определяющих свойств любого явления, любого объекта исследования. И "социализмов" не может быть шесть или восемнадцать, поскольку при всех различиях реализации социалистического строя в разных странах есть его фундаментальные, разработанные марксизмом-ленинизмом критерии, и уходить от них, размывать эти критерии — занятие, недостойное ученого. Р.И.Косолапов остановился на том потенциале развития, который заложен в теории научного социализма, на взаимодействии производства-потребления в рамках социалистического общества, отметив, что "диктат государственного производства" не был в достаточной мере уравновешен "диктатом общественного потребления", специально указав на мысль В.И.Ленина о социализме как строе цивилизованных кооператоров — имелась в виду кооперация не только производительная, но и потребительская. Нынешний уровень потребления в стране недопустимо занижен, что сказывается и на текущем уровне производства, и на оценке его перспектив (инвестиции). Удовлетворение всех, и прежде всего базовых жизненных потребностей человека, а не получение максимальной прибыли? должно быть оценкой эффективности общественного производства. Нынешняя экономика удовлетворяет лишь вторичным, статусным потребностям ничтожно узкого круга людей, отчуждающих в денежной форме результаты труда всего общества. Учитывая приблизительные оценки вывоза капитала в 30 млрд. долл. за год и зная российский ВВП на душу населения (приблизительно 2000 долл.), можно сказать, что экономика РФ ежегодно экспортирует труд 15 миллионов рабов — приблизительно пятой части всего трудоспособного населения страны. После этого все разговоры о "рыночной экономике" и "демократии" выглядят сознательным обманом людей. В ХХ веке идеи, овладевая массами, действительно становятся общественной силой. И вся мощь западной пропаганды сегодня направлена на то, чтобы внушить массам ложные идеи. И каждый ученый, каждый журналист, каждый человек должнs сделать осознанный выбор между гонимой правдой и торжествующей ложью.
ВОПРОСАМ ГЛОБАЛЬНОЙ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ российской экономики было посвящено выступление Сергея Юрьевича Глазьева. Оглашенные им цифры снижения инвестиций в сферу реального производства и предложенных правительством приоритетов государственного бюджета на 2001 год являются грозным симптомом надвигающейся катастрофы. Если в условиях пятикратного недоинвестирования производства 40% бюджета направляются на обслуживание внешнего долга, который в результате не сократится, а вырастет, то характеристика нынешнего кабинета министров как персонала, обслуживающего насос по перекачке государственных доходов за рубеж? не выглядит значительным преувеличением. В основе экономического роста 1999-2000 годов лежат тенденции, заложенные в первой половине прошлого года, но они уже близки к исчерпанию своего потенциала. Необходимо 2-3 года, чтобы Россия встала на ноги в экономическом отношении, но истекающий резерв времени тратится на поддержание статус-кво. Продолжается и усиливается вывоз капитала из России, распродаются остатки государственной собственности. Государство самоустраняется из экономики и социальной сферы, подрывая тем самым основу глобальной конкурентоспособности нашего общества.
Борис Сергеевич Хорев также посвятил свой доклад объективным препятствиям, стоящим на пути спасения современной России от поразившей ее катастрофы. В их ряду самой первой является проблема вымирания и деградации населения РФ. По данным докладчика, только за первое полугодие текущего года оно сократилось на 425 тысяч человек и достигло уровня 145,1 млн. Не хватает квалифицированных кадров в промышленности и науке. Эти процессы усугубляются растущей неконкурентоспособностью целых отраслей российской промышленности на внешнем рынке. Б.С.Хорев привел слова главы компании ЮКОС М.Б.Ходорковского (экс-МЕНАТЕП), что нефтедобыча изношена уже на 98%, и замены выбывающих мощностей не предвидится. Мировые цены на топливо и электроэнергию добьют российское производство окончательно. Но даже и на роль сырьевого придатка Запада Россия не сможет претендовать, поскольку разведка новых месторождений также не ведется, а разведанная в советское время ресурсная база будет исчерпана в самое ближайшее время. Правительство же делает вид, что этих проблем не существует. Его курс не выдерживает никакой критики и ведет страну к катастрофе.
Своеобразной смысловой кульминацией конференции стало выступление Александра Александровича Зиновьева. Характеризуя состояние "постсоветского" общества, он заметил: "Всё можно быстро восстановить: армию, сельское хозяйство, промышленность. Нельзя восстановить только человеческое сознание. За ельцинское десятилетие подросли совсем другие люди, изготовленные для другой жизни, с которыми мы уже не сможем найти общий язык. Для нас их способ мышления выглядит как массовое умопомешательство — настолько изменены ориентиры сознания, приспособленные для обслуживания западного "сверхобщества". Нынешнее преуспеяние Запада имеет в своей основе грабеж всей планеты — не только сырья, но в первую очередь интеллектуальных сил, поскольку в антикультурном пространстве западного сверхобщества невозможно массовое воспроизводство способных к творчеству людей. СССР, напротив, был нацелен именно на их воспроизводство. Советский опыт во многих отношениях уникален и не понят до сих пор. Даже в годы брежневского "застоя" был колоссальный прогресс, но он происходил в таком измерении, что остался незамеченным. Мало того, что в СССР с опережением на 50 лет было построено сверхобщество — это была поразительно эффективная система, сверхэкономика, не имевшая аналогов ни по степени занятости, ни по минимальному уровню социального паразитизма. Крах СССР неминуемо приводит к краху России. Для того, чтобы оставаться современным обществом, мы должны иметь минимум 100 миллионов здоровых людей работоспособного возраста, обеспечить им соответствующий уровень образования, поскольку спектр необходимых сегодня профессий насчитывает около 10 тысяч наименований. Ничего подобного нет и не предвидится. Сегодня возрождать Россию как мировую державу — всё равно, что пытаться на телеге улететь в космос. Отвечая на вопросы аудитории, А.А.Зиновьев дал весьма жесткую оценку фигуре Путина: "Социальная функция новой власти — утвердить завоевания горбачевско-ельцинского антикоммунистического переворота. Будь на месте нынешнего президента даже гений трех аршин во лбу, или, наоборот, последний дебил, действия государственной машины в принципе были бы теми же самыми. Никаких иллюзий здесь у меня нет".
Даже по этим, неизбежно поверхностным, заметкам о конференции, надеюсь, видна вся многомерность поднятых учеными проблем нашего общества и государства. И если политическое время на кремлевских курантах по-прежнему устанавливают "либерал-реформаторы" типа Илларионова, Грефа и Мау, то народно-патриотическая оппозиция будет сверять свои часы по гораздо более точным инструментам.
Материалы конференции подготовил Владимир ВИННИКОВ
45(362)
Date: 5-11-2000
