ГОСУДАРСТВЕННИКИ

Author: Николай Анисин
ГОСУДАРСТВЕННИКИ
1(318)
Date: 4-1-2000
МЫ — У РАЗБИТОГО КОРЫТА. В упадке все кругом, растет только преступность. Наступило житье — как встал, так за вытье. Но нам дадена золотая рыбка — талант и грамотность народа, огромные природные ресурсы, ядерный щит.
Дни наши впереди, да защипаны у нас пироги. Главная проблема России — создать новый политический субъект или новую партию власти. То есть единую внутренне группу — силу, которая способна установить в обществе оптимальные правила игры, выработать здравые проекты развития и добиться их исполнения.
Есть два способа формирования такой партии власти — снизу и сверху. Оба они в минувшем веке у нас использовались. Припомнив, как это было, можно предугадать — как будет.
Россию, которую мы потеряли в 1917 году, Говорухин с Михалковым воспели в одах-фильмах. Советские историки написали о ней тьму книг, где доказывалось, что они неуклонно загнивала и потому сгинула. Кому больше верить?
В царствование Николая II была отгрохана Транссибирская "железка" в семь тысяч километров. Причем пути на ней прокладывались быстрее, чем на американской Трансатлантической магистрали. На Волге перед Первой мировой торговый флот в два раза превосходил по грузоподъемности весь речной флот Германии. Блистали ударным трудом русские шахтеры — добыча угля в империи за двадцать лет возросла в шесть раз. Тканями из России были завалены азиатские рынки. Русская деревня учетверила закупки сельхозтехники и тащила в Европу горы зерна и сливочного масла.
Российская империя не загнивала, а вкалывала, как никогда раньше. И, стало быть, как никогда раньше, хорошо жила — никто при вольном найме не будет пыжиться изо всех сил без приличного дохода.
Царская власть труду и капиталу не мешала, а помогала. Но на нее фыркали со всех сторон — и тем яростней, чем лучше шли дела в стране. Переобуваясь из лаптей в сапоги, русский человек расправлял плечи — и море казалось ему по колени. А поскольку возможности его росли медленнее, чем желания, то претензии к власти валом валили. У недовольства ею были причины субъективные. Но были и объективные.
Известно письмо Чехова Горькому: "Алексей Максимович, скажите Савве Морозову, пусть он не якшается с аристократами. Они наедятся, напьются за его счет и хохочут над ним, как над якутом".
Савва Морозов закончил Сорбонну. Но он, русский промышленник с дипломом Парижского университета, был для дворянской элиты презренным туземцем. А эта элита делала погоду в государстве. И хотя ее власть бизнесу Морозову не вредила, он в конце концов начал финансировать партию бунта.
Дворянство в России к началу ХХ века было в значительной мере нерусским по крови и почти сплошь нерусским по духу. Оно говорило меж собой по-французски и одевалось в чужеземные одежды, танцы и музыка у него были из Европы и в Европу же оно ездило транжирить деньги. В глазах крестьянина дворянин-помещик со времен Петра I выглядел своего рода иностранным оккупантом. Но когда в 1905-1907 и 1916-1917 годах в России заполыхали тысячи помещичьих усадеб, дворянство так и не поняло, что переобувшийся в сапоги крестьянин терпеть оккупацию больше не намерен.
Российская империя рухнула не от того, что у нее была скверная социально-экономическая политика. Напротив, ее крах предопределил не провал, а успех этой политики, которая пробудила у народа чувство собственного достоинства и вызвала к жизни незатребованную ранее энергию. К взрыву народной энергии столпы империи оказались абсолютно не готовы. Они проиграли идейно требовавшим республики разночинцам, которых вскармливали Шифф, Ротшильд и прочие еврейские банкиры, и не нашли в себе сил отказаться от наследственных привилегий. Но не сумели их и защитить — не отважились расстрелять даже пятерых бузотеров-февралистов. Из политического субъекта дворянская партия власти превратилась в политическую кашу, и в феврале 17-го ей пришлось допустить к рулю государства смесь интеллигентских политструктур, у которых было много властных амбиций, но не было ни понятной народу идеологии, ни подходящей ему экономической стратегии, ни отвечающей моменту военной доктрины. Одну политическую кашу сменила другая. Воюющая страна, по сути, лишилась субъекта власти и стала распадаться. Верхи общества не смогли родить эффективную команду политиков-управленцев, и сотворение ее пошло снизу — через Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
С августа 17-го в Советах стало активно распространяться влияние Российской социал-демократической рабочей партии большевиков, отличившейся в стычке Временного правительства с генералом Корниловым. РСДРП (б) была крепче других партий организационно и имела решительное и волевое ядро руководителей. Этим можно объяснить ее популярность среди низов и успех в захвате власти в октябре 17-го. Но этого явно не доставало, чтобы власть удержать.
Падение большевиков много раз предсказывалось и ни разу не состоялось, несмотря на аморальность и абсурдность многих их действий и проектов. Им прощались прегрешения в частностях потому, что в главном они не расходились с народом. Большевистская идея о царстве справедливости без богатых и бедных была народной идеей. Народ в массе своей чувствовал себя при прежнем режимом никем, а большевики предложили ему стать всем. Выдвинув великие цели, созвучные душе русского человека, партия большевиков получила шанс использовать великую русскую энергию и сумела превратиться в новый субъект власти, который отбил все нападки господствующих ранее сословий и стал единственным вершителем судьбы России.
За четыре года большевики скрепили разорванную территорию государства, еще за пять восстановили дореволюционный уровень производства и бурными темпами стали наращивать экономический, интеллектуальный и военный потенциал страны.
ПОВТОРИМ ВЫШЕСКАЗАННОЕ: большевизм как политический субъект состоялся благодаря энергии русских низов. Но тьму ключевых постов в партии и государстве получили евреи. На недовольство в обществе еврейским засильем можно было не обращать внимания в двадцатые годы, но его стало невозможно не замечать в тридцатые, ибо на Западе у России появился потенциальный враг необыкновенной мощи. Устоять против агрессии германского нацизма, сплотившего немецкий народ в единый кулак, нельзя было, не сплотив Советскую власть с народом на основе русских национальных идеалов. Интернационализм, как вскоре показал опыт войны в Испании, не способен устоять против национализма.
Учитывая это, Сталин отказывается от трактовки дореволюционной истории как проклятого прошлого, убирает из проекта Конституции ограничение прав бывших белогвардейцев, прекращает гонение на православие и начинает чистку антирусски настроенных еврейских кланов во власти.
К 1939 году на руководящие посты в государстве и партии было выдвинуто 500 тысяч новых работников. Из 333 секретарей обкомов и крайкомов было заменено 293.
Известный политик царской России Шульгин, размышляя в начале двадцатых о будущем вожде страны, писал: "Он будет истинно красным в волевой силе и истинно белым по задачам, им преследуемым. Он будет большевик по энергии и националист по убеждению".
В лице Сталина Советская Россия получила именно такого вождя. И созданный снизу большевистский субъект власти он перекроил сверху в соответствии с национальными задачами.
После победы в войне, когда патриотизм кадров уже не вызывал сомнений, решающим условием для карьеры были уже знания и опыт работника. В 1946 году Сталин ввел в высшие эшелоны власти большую группу матерых практиков из провинции, в том числе — Кузнецова, Патоличева, Игнатьева, Никитина, Жаворонкова. Свежую кровь в политический субъект Сталин вливал всегда вовремя и всегда ту, в которой нуждалась страна.
Но он не успел создать законодательно обеспеченный механизм обновления кадров. В результате не стало во главе партии Личности, не стало в стране и нормальной кадровой политики. При Хрущеве и Брежневе перемены в партии власти происходили, как правило, вследствие либо борьбы амбиций, либо — смерти, но не в интересах дела.
Одряхлевших и трусливых сменяли им подобные, ибо новое назначение давалось только после долгого протирания штанов на нижестоящих ступенях служебной лестницы. Набор молодежи во власть осуществлялся по принципу: ты не должен быть умнее начальника. При всем том курс страны определяли ангажированные Хаммером и Максвеллом советники, которые писали доклады с программными установками — яковлевы, арбатовы, примаковы, иноземцевы. Под их мудрым руководством мы пропустили научно-техническую революцию, закапывали деньги в бессмысмленные стройки, гноили свои продукты и закупали их на Западе.
Но к началу перестройки в стране была власть. Она все держала под своим контролем, но ничего не могла изменить в лучшую сторону. Наш политический субъект не окочурился, он был жив, но страдал импотенцией. И если бы случилось чудо и страну возглавил не пустозвон Горбачев, а человек с долей мозгов товарища Сталина, то все нынешние достижения Китая померкли бы в сравнении с достижениями СССР. Но Горбачев не приступил к поиску управленческих талантов, а организовал травлю дряблой, но верной национальным интересам партии власти. Ее пинали в прессе и новоиспеченном парламенте, деморализовали и в августе 91-го разгромили. С ней вместе ушла в небытие и советская империя.
У Ельцина, до того как он получил всю полноту власти в Российской Федерации, никакого своего социально-экономического курса не было и, соответственно, не было собственной кадровой политики. Но когда настало время выбирать курс, он повел себя не как глубокий эконом, отличающий хорошее от плохого, а как беззастенчивый политик, для которого главное — получить социальную опору, позволяющую сохранить власть.
Такую опору для себя Ельцин увидел в сотворенной Горбачевым прослойке "новых русских" — в спекулятивно-финансовой буржуазии. Они и связанные с ней криминальные структуры обладали тем энергетическим потенциалом, который был важен в политике и которого в то время не было ни у чиновничества, ни у армии, ни у интеллигенции, ни у профсоюзов. Под эту опору были подогнаны и кадры.
Первым лицом в ельцинском правительстве стал журналист из партийных органов печати Егор Гайдар. Вторым де-факто — философ из Свердловского института повышения квалификации металлургов Геннадий Бурбулис. Вся огромная собственность российского государства передавалась в ведение доцента из Питера Анатолия Чубайса, назначенного зампредом правительства и председателем Госкомимущества. Внешнеэкономические связи РФ были отданы в руки старшего научного сотрудника академического НИИ Петра Авена. Посты вице-председателей правительства получили также московский журналист Михаил Полторанин, директор завода стеклотары из Камышина Валерий Махарадзе и завотделом столичного института Борис Салтыков.
Как мы видим, никто из ведущих деятелей правительства не прошел школы государственного управления на разных ее ступенях. И это было не случайным, ибо им ничем управлять и не надлежало. Их задачей было — создать в стране искусственный хаос и введением неконтролируемых цен и халявной приватизацией сказать спекулятивной буржуазии: обогащайся, как сумеешь, хватай, все, что сможешь, но поддерживай власть.
Выбор Ельцина был точен. В 93-м его социальная опора помогла ему добиться единовластия, в 96-м она, поработав, как надо, переизбрала его на второй срок, и он продолжил тот же курс и ту же кадровую политику. Одни министры уходили, а их кресла занимали точные их копии.
На сегодняшний день у нас, по сути, нет политического субъекта, который управляет страной, а есть политическое прикрытие для тех, кто нажился на приватизации и финансовых аферах. Власть не обеспечивает развития страны, а лишь поддерживает убогий статус-кво. Новое в современной политике состоит лишь в появлении противоречий между федеральным центром и региональными властными структурами. В течение всей минувшей кампании по выборам в Госдуму они грызли друг друга, но при этом не мешали ворам дожирать страну.
Выход из недр Кремля на политическую сцену Владимира Путина и начало им военной операции по разгрому бандформирований в Чечне и у некоторых аналитиков, и у обывателей породили надежды на качественное изменение нынешней власти. Путину выгодно для роста популярности истребить чеченских бандитов — и стране выгодно. Путину нежелательно иметь теневую экономику и пустую казну — и стране нежелательно. Личные интересы и.о.президента Путина совпадают с интересами большинства населения. Так не значит ли это, что он, въехав через три месяца в Кремль на белом коне, приступит к капитальной реконструкции партии власти и совершит то же, что и Сталин, — создаст сверху новый политический субъект, который будет работать на большинство и Отечество в целом?
СТАЛИН БЫЛ БОЛЬШЕВИКОМ ПО ЭНЕРГИИ и национал-патриотом по убеждениям. Личностный потенциал Путина и его убеждения нам неведомы. Но мы точно знаем: Сталин добился огромных властных полномочий своим умом и волей. Путина же выдвинула в премьеры кучка покровителей воров. А сами воры говорят сейчас о желании сделать его президентом и вручить ему необъятную власть. Воры способны иметь искренние намерения возвести державу всеобщего блага, но получиться у них может только собственный процветающий "общак". Путин накануне думских выборов явно дал понять, чей он ставленник, когда публично с благодарностью принял от Кириенко экономическую программу воровского прикрытия — Союза правых сил. Построение необходимого стране политического субъекта сверху в сжатые сроки ныне маловероятно. Скорее всего, он будет формироваться постепенно снизу — по мере раскрепощения энергии в остатках советского политического субъекта.
Три года назад мы видели в Чечне растерянные жалкие воинские части и генералов, которые покорно капитулировали перед мухобойкой Лебедем. Теперь там воюет армия, способная грамотно побеждать, и есть там русские генералы, готовые ради торжества святого дела бросить вызов любому политическому тяжеловесу.
Три года назад многим из нас казалось, что наш доблестный некогда военно-промышленный комплекс сыграл в ящик. А сегодня он выдает новые виды первоклассного оружия.
Три года назад в стране не было отчаянных, не на жизнь, а на смерть, бунтов трудовых коллективов против захватчиков собственности, а ныне — мы имеем пример рабочих Выборга.
Три года назад десятки миллионов наших граждан голосовали за государственника Зюганова, и теперь его партия, сохраняющая ген державостроения, несмотря на полную информационную блокаду, побеждает на парламентских выборах.
У народа есть вера в будущее и есть, пусть и придавленная пока, могучая энергия, которая может питать построение новой, запросам страны отвечающей, партии власти. Есть нитка — дойдем до клубка.