“ШЕВАРДНАДЗЕ ОТВЕТИТ ЗА ВСЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ!”

Author: Игорь Гиоргадзе:
“ШЕВАРДНАДЗЕ ОТВЕТИТ ЗА ВСЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ!” (Беседа с Александром ПРОХАНОВЫМ)
51(316)
Date: 21-12-99
Александр ПРОХАНОВ. Игорь Пантелеймонович, мы полтора года не виделись, помню, как вы на лазурном берегу Средиземного моря мечтали о скором возвращении в родную и милую вам Грузию. Но вы по-прежнему в изгнании. Как вы все это время жили? Гоняют вас по белому свету ищейки?
Игорь ГИОРГАДЗЕ. Понимаете ли, не успеваешь думать об этом, потому что полностью занят одной проблемой: как в ближайшее время спасти Грузию от ненавистной народу власти? На сегодня я вне досягаемости для Шеварднадзе. Но я уязвим в другом: не все понимают, что преступную власть Шеварднадзе нельзя сменить парламентским путем. Это заблуждение висит в политическом воздухе Грузии. Но последние парламентские выборы уже поставили точку, и народ понял, что никаких выборов, никакой демократии, никаких парламентских изменений в Грузии быть не может. Шеварднадзе показал: судьба выборов решается в кабинете министра внутренних дел Грузии. Еще после прошлых парламентских и президентских выборов в этом признавался сам министр внутренних дел. Это истинная правда, и иллюзий ни у кого не осталось.
Вопрос сейчас стоит так: смирится ли народ Грузии с тем, что над ним издеваются, будет ли он покорно ждать очередной лжи с очередными выборами, или заявит президенту: "Хватит!", не допустит его до президентских выборов, которые должны состояться в апреле будущего года, и скажет свое веское "Нет!" всему его режиму. Вот что меня сейчас волнует.
А. П. Но если у народа нет элиты, или если эта элита разрознена либо контролируется врагом, то народ никогда не будет самостоятельным. Если его довести до отчаяния, то может вспыхнуть бунт. А если этот момент пропустить, то отчаяние может быть таково, что народ просто ляжет на землю и никогда не поднимется. Что творится с грузинской элитой, с грузинским политическим самосознанием?
И. Г. Полностью согласен с вами. Элита в Грузии очень разношерстна, как, наверное, везде, но прежде чем говорить о ней, надо себе четко представить, что такое народ Грузии после двадцати семи лет безраздельного правления в Грузии Шеварднадзе. Это униженый, надломленный, потерявший свое национальное лицо народ. Народ обманутый — сначала восхвалением системы партийной коррупции, которую Шеварднадзе пестовал в Грузии с 1972 года, а затем — обещаниями "сказочного капиталистического будущего". Но самое страшное, что Шеварднадзе поставил народ на колени перед нищетой, голодом, деградацией. Грузинская женщина стала торговать телом. Грузинский мужик готов наняться в рабы американцу, немцу, турку, — к кому угодно, лишь бы достать корку хлеба. Местные мужчины в Турции плюют в глаза нашим мужчинам, глядя, как они завозят живой товар. Живой товар в лице наших гордых грузинок. Не менее страшная трагедия: привыкший к мирной жизни, не воевавший почти двести лет, грузин со “вторым пришествием” Шеварднадзе взялся за оружие, его глаза налились кровью, и он стал стрелять в своих братьев.
Все это надо учитывать, когда мы говорим об элите. К сожалению, большая часть нашей интеллигенции показала свою продажность. Эти с одинаковым рвением хлопали первому секретарю ЦК Компартии Шеварднадзе, потом с таким же подобострастием аплодировали Гамсахурдиа, а после того как Шеварднадзе убил первого президента Грузии, они еще более бурными аплодисментами встречали убийцу. Они поддерживали его и в антиабхазской, и в антиосетинской истерии, они его поддерживают сегодня во всех его подлых начинаниях.
Но сохранилась меньшая часть элиты Грузии, которая ушла в себя, в подполье, протестует как может. Но может она немного, потому что репрессивный режим Шеварднадзе поставил и загнал в угол малейшее свободомыслие, малейшую попытку или стремление к изменению в лучшую сторону положения в Грузии. Поэтому сейчас вся надежда на то, что возмущенный народный разум вытолкнет на поверхность лидеров, может быть, еще не известных, но пламенных, готовых в полном смысле к самопожертвованию в борьбе за спасение. Сейчас речь идет ни о каких-то реформах, а о спасении нации.
А. П. Опыт великой Индии или опыт негритянского движения в Штатах говорит нам, что лидеров создает и выковывает именно такая страшная полуоккупационная реальность, в которой находится сейчас Грузия. Поднимается какой-то светоч, духовный лидер: Махатма Ганди или Мартин Лютер Кинг, — который своим подвижничеством, своей невооруженной жертвенностью поднимает за собой народ. Возможно ли в Грузии появление такого светоча? И как вы, вдалеке от Грузии, можете влиять на этот процесс?
И. Г. Вы правильно уловили суть того, что ожидает Грузию. Грузию ожидает волна гражданского неповиновения, всенародного протеста. Возможно ли это без организации, самопроизвольным способом? Нет, исключено. Сегодня необходимо месяцами работать над тем, чтобы разбудить какую-то часть народа, объяснить, что надо делать. Конечно, если бы я был на родной земле, это решалось бы проще. Но главное, в нашем народе остались еще природная гордость, его стремление к свободе. И то, что сегодня Шеварднадзе так нагло, на весь мир, при поддержке западных "демократий", сфальсифицировал результаты парламентских выборов, это подталкивает народ к сплочению вокруг новых лидеров. В самом ближайшем будущем мы будем свидетелями того, что народ скажет свое решающее слово. Уже сегодня происходят бунты и выступления, и это гражданское сопротивление будет нарастать. На это я и мои соратники работаем сегодня: сплотить народ, призвать его к гражданскому неповиновению.
А. П. Как вы представляете формы своего возвращения в активную грузинскую политику? Либо на волне этого народного возмущения, которое начнет сметать режим, после чего вас примут и обнимут? Либо, может быть, вы мыслите себя грузинским Гарибальди, который высадится из челноков где-нибудь у берегов Поти? Или с группой единомышленников, как Кастро, будете брать казармы Манкада?
И. Г. Если бы во мне не было внутреннего отрицания гражданской войны, то я бы давно вернулся в Грузию по-гарибальдийски. Я вас уверяю, что мой поход из Поти до Тбилиси занял бы несколько дней. И ни одна крыса в окружении Шеварднадзе не осмелилась бы противостоять тому натиску, с которым бы я вошел в столицу. Но я не сделал это в 1995 году, когда для меня убрать с политической арены Шеварднадзе было делом часа, — не сделал потому, что кровь 18-летнего мальчика не стоит того, чтобы идти на такие шаги. Не пойду я на кровь и сегодня. Но по сравнению с тем временем ситуация изменилась. Сегодня не нужно никаких заговоров. Сегодня мы гораздо сильнее Шеварднадзе, сплоченнее его и организованней. Наших сторонников в народе больше. И если Шеварднадзе противопоставит требованиям возмущенного народа свою силу, он даже не представляет, какой яростный отпор он тогда получит.
Сколько мы еще будем жить в раздробленной Грузии? Когда грузин смотрит через Ингури, как когда-то советские войска смотрели на Халхин-Голе на противоположный берег. Не должно этого быть. Мы должны свободно ездить в Гагры, из Сухуми к нам должны приезжать гости, цхинвалец не должен бояться приехать в Тбилиси. Шеварднадзе семь лет кормит народ обещаниями, что он объединит Грузию. Никогда он ее не объединит! Это не его задача, и он не сможет объединить Грузию. Поэтому я думаю, что мое возвращение в Грузию связано с тем, что народ в конце концов решит объединиться. И примет ту силу, которая реально может объединить Грузию, представляю я и мои соратники.
А. П. Мне, конечно, неизвестны все конспиративные аспекты вашей деятельности как за рубежом, так и в Грузии, но я чувствую ваше присутствие по факту выхода той нашумевшей газеты "Свет", которая, по-видимому, является вашей газетой, газетой ваших сторонников, которая вышла в Грузии на двух языках, русском и грузинском, которая вызвала такой истерический вопль Шеварднадзе. Мы здесь, в России, ненавидящие и презирающие его, порадовались, что, наконец, нашелся клюв, который ударил его в темя и вырвал у него этот вопль ненависти, ужаса и отчаяния. На какие силы вы опираетесь в Грузии? Является ли эта сила партией или это общественное движение, или это спецструктура в армии?
И. Г. Я благодарен своим единомышленникам, которые помогли мне с газетой "Свет". От одного вида этой газеты Шеварднадзе испустил такой вопль, который, наверное, он не испускал даже тогда, когда его бомбили в Сухуми и он из бункера кричал: "Я вступаю в СНГ!" Ужас эта газета вызвала огромный. И я втройне благодарен своим соратникам, что эта работа будет продолжаться. Но главное — я ощущаю огромную поддержку грузинского народа. Если опираться на непредвзятые социологические опросы, то сегодня 85 процентов населения четко стоит на позициях отрицания антинародной власти Шеварднадзе. 85 процентов активно или пассивно не желающих видеть Шеварднадзе и его мафию во главе Грузии. Речь идет сейчас о смене режима, а не об определении путей развития. Вот та основная опора, на которую я рассчитываю.
Но и это еще не все. Есть ли у нас сторонники в силовых структурах? Конечно же, есть. Это люди, которые видят всю пагубность дальнейшего развития событий по шеварднадзовскому сценарию. Много ли их? Могу сказать с абсолютной уверенностью в правоте этих цифр. 60 процентов армии — это наши сторонники. Около 70 процентов сотрудников МВД — наши сторонники. Около 60 процентов сотрудников спецслужб — наши сторонники.
Много ли наших ставленников среди тех партий и общественно-политических организаций, которые остались вне парламента? Естественно. Во всем ли мы единомышленники? Нет. Но мы единомышленники по крайней мере в одном: мы против этого режима.
А. П. В последнее время, возможно, впервые за постсоветский период, обострились отношения между Москвой и Тбилиси. Ельцин и Шеварднадзе, по существу, духовные братья. Они поступили со своими народами одинаково. Тот и другой находятся под контролем Запада, и их отношения коррелируют западные магистры. Но вот в связи с чеченской кампанией отношения вдруг испортились. В российской прессе, в российских аналитических кругах исследуется казус создания в северных районах Грузии, в закрытых районах и ущельях базового района для борьбы Хаттаба, Басаева и других чеченских террористов с Россией. Туда откочевывают на излечение раненые чеченцы, туда перетаскивают наиболее важных русских пленных, там устраивают склады продовольствия и боеприпасов на случай длительной войны. Там же развертывают тренировочные лагеря, устанавливают очень мощный информационный всекавказский узел связи. Там, по-видимому, будет устроен и штаб террористов, если их уничтожат в Грозном. Что вам известно об этих шагах Шеварднадзе? Это вызов или это делается для того, чтобы осуществить какую-то новую стратегию?
И. Г. С 1996 года в различных интервью я одинаково отвечал на вопрос: "Кто такой Шеварднадзе в Закавказье?". Я говорил и повторяю: пока Шеварднадзе будет править в Тбилиси, он будет оставаться частью составного плана, который начался с развала Союза и неминуемо продолжится развалом России. Я заявлял не раз и повторяю снова: враги России желают развалить Россию путем окружения ее очагами медленно тлеющих, периодически вспыхивающих военных конфликтов. И в этом Шеварднадзе активно участвует. У Шеварднадзе никогда не было добрых отношений с Россией, начиная с того момента, как он в составе горбачевской компании задумал и осуществил план развала Советского Союза. Уже с тех пор все его помыслы и практические шаги направлялись против интересов России. Посмотрите, что он делает. Он через океан притягивает в Грузию, на эту пресловутую трубу, транснациональные корпорации, расположенные за несколько тысяч километров, вытесняя из региона интересы государств, которые там физически находятся: Армении, Ирана, России. Шеварднадзе ведет сегодня антироссийскую политику, осуществляя планы тех сил, которые стоят за транснациональными компаниями.
Если коротко резюмировать то, что делает Шеварднадзе на Кавказе: он хочет доказать нашему народу, что Грузия может быть счастлива назло России. Да не может этого быть! Невозможно жить под одной крышей назло друг другу. Можно жить во благо друг другу. Чем отличается политика Шеварднадзе, за которую он получает баснословные деньги от своих покровителей, от того подхода, что предлагаем мы? Мы говорим, что в Грузии, в Закавказье и на Кавказе мы должны жить интересами тех народов, которые представлены в регионе. И привлекать сюда чужие интересы, только исходя из общих интересов региона. Я не говорю, что мы должны замкнуться в своем регионе и не выходить никуда и вариться в своем соку. Ни в коем случае. И трубы надо проводить. И маршруты торговые, и новые дороги, соединяющие Черное море с Каспием и с Персидским заливом. Но это должно быть единое мнение региональных государств, учитывающее их интересы, и лишь после этого привлекающее интересы других держав. Иначе это выльется в постоянно тлеющие, холодные или горячие, локальные и глобальные конфликты.
То, что Шеварднадзе предоставляет сегодня территорию Грузии для антироссийских сил, — это очевидно всем. В первую очередь это создание условий для использования территории Грузии в борьбе чеченских террористов против Российской армии. Зная шеварнадзовские методы и имея информацию из очень достоверных источников, я не сомневаюсь: он будет делать все, чтобы идти на дальнейшее обострение конфликта с Россией. И будет использовать здесь не только чеченскую карту. Есть масса других вариантов, и видимых, и невидимых, к которым он обязательно будет прибегать, оставаясь постоянно гноящейся занозой в южном подбрюшье России.
А.П. А что это за проект с трубой? Ведь вокруг этого проекта, по существу, вертится вся современная история Кавказа и близлежащих территорий. Я думаю, что даже последние убийства в Ереване так или иначе связаны с этой трубой. Насколько эта труба реальность, экономический фактор, и насколько — блеф, который позволяет нашим противникам вращать огромными политическими и территориальными массивами. Почему Шеварднадзе так уцепился за эту трубу?
И. Г. Трубопровод Баку-Джейхан — это та самая козырная карта, которая способна продлить политическое существование Шеварднадзе в регионе. Он уцепился за эту трубу не потому, что она будет приносить сто миллионов долларов ежегодно за транзит нефти через Грузию. Он и те, кто стоит за этой трубой, прекрасно знают, что экономически это не самый дорогостоящий проект. Да и с точки зрения стабильности такой вариант прохождения трубы тоже весьма сомнительный, потому что Грузия находится в состоянии войны с собственным народом внутри, и с Абхазией, и с Осетией. Помимо этого, маршрут трубы будет пролегать через те регионы Турции, которые контролируют курды. Здесь все решает не экономика, а геостратегия. Труба — это повод для военных структур НАТО через экономику вторгнуться на Кавказ. Заполучив эту трубу, Шеварднадзе рассчитывает именно с помощью натовского оружия присоединить к Грузии Абхазию, Осетию, и в целом удержаться у власти. Все прекрасно понимают: и политический, и биологический ресурс Шеварднадзе исчерпан, конец его близок. И эта труба — как последняя соломинка для Шеварднадзе, с помощью которой он рассчитывает выплыть из бурного потока, уносящего его с политической арены.
Я сейчас намеренно не скажу вам альтернативные варианты этому трубопроводу, в результате которых Грузия будет иметь минимум 500 миллионов долларов ежегодно. Эти варианты существуют, они мирные, прибыльные, не антагонистические, они учитывают интересы всех участвующих сторон.
А.П. От друзей-грузин я слышал, что в Грузии вынашивается идея создания общественного трибунала, который бы судил Шеварднадзе. Как вы думаете, какие преступления можно было бы вписать в "список Шеварднадзе"?
И. Г. Такой трибунал необходим для подготовки того, что неминуемо последует после нашего прихода к власти. Шеварднадзе мы будем судить, судить народным судом. И народ Грузии предъявит Шеварднадзе обвинение в тягчайших преступлениях. И они не будут ограничиваться периодом так называемого "второго пришествия", когда его вытурили из политики Советского Союза и он вернулся в 1992 году в Грузию. Его преступления намного масштабней, и это сегодня известно широкому кругу людей даже в Грузии, хотя вся его деятельность была на виду в Грузии. Это дичайшее преступление против народа Грузии, совершенное им в бытность первого секретаря ЦК Компартии Грузии: оболванивание масс, ложь и коррупция, основы которой заложил Шеварднадзе. Шеварднадзе пришел во власть через подкуп, через вхождение в преступную щелоковскую группировку. Через деньги он зацепился за власть и создал порочный круг, когда первые секретари обкомов и горкомов были его наместниками в районах Грузии, и фактически каждый район имел свою цену. Начальник милиции, прокурор, управляющий горторга должны были отдавать определенную сумму за должность, и эти коррупционные ручейки взяток стекались к первому секретарю, который сам отстегивал Москве, в Политбюро, в ЦК. Эта порочная система была выпестована в Грузии Шеварднадзе. Мы все это прекрасно помним.
Но в первую очередь мы покараем Шеварднадзе за развязывание войны с Абхазией, с Осетией, за военный переворот, за убийство первого президента Грузии.
Смерть Гамсахурдиа — это очень серьезное преступление Шеварднадзе. Ведь Шеварднадзе пришел к власти в результате переворота декабря 91-го — января 92-го. Пришел к власти, но не мог быть президентом при живом Гамсахурдиа. Поэтому за Звиадом началась охота. Удалось заманить его из Чечни в западную Грузию, и здесь Шеварднадзе уже не доверял ни мне как руководителю спецслужб, ни Комитету госбезопасности в целом, потому что мы занимались поиском Гамсахурдиа, а ему нужны были отстрел, ликвидация, уничтожение. В этой работе он больше полагался на министра внутренних дел, на своего холуя Квирая. Президента убили спящим в доме, где он скрывался.
На весь мир было объявлено, что в ночь с 31 декабря на 1 января 94-го года Гамсахурдиа покончил жизнь самоубийством. Для того, чтобы это так и вошло в историю, со стороны Шеварднадзе было сделано все, вплоть до якобы уступки требованию семьи Гамсахурдиа не проводить судебно-медицинской экспертизы. Из Германии был даже доставлен один из ведущих специалистов в судебно-медицинской области, но экспертизу так и не провели. Я не знаю почему против экспертизы была супруга покойного президента. Вернее, я догадываюсь: она не хотела, чтобы ненавистные руки Шеварднадзе прикасались к телу ее супруга. По-человечески я понимаю. С точки зрения юридической, конечно, это был большой промах со стороны семьи.
На заседании государственной комиссии, членом которой я был, я единственный настаивал на проведении судебно-медицинской экспертизы в отношении убитого, подчеркиваю, убитого Гамсахурдиа. Для меня это было совершенно очевидно. Входное отверстие от пули было в области виска, а выходное отверстие с противоположной нижней стороны челюсти. Я не знаю, как человек может стреляться, держа пистолет к виску под наклоном 45 градусов сверху вниз. Там есть много других деталей, по которым можно было сразу догадаться, что это убийство. Да и потом, первый президент Грузии Звиад Гамсахурдиа не был человеком, который покончил бы жизнь самоубийством. Он из Чечни вернулся в Грузию не для того, чтобы умертвить себя, а для того, чтобы вернуть себе власть. Иначе ему незачем было возвращаться.
Он был захоронен тайно, первое время даже не объявляли, что он погиб. Многие не верили. Уже потом, когда стало бессмысленно скрывать этот факт и семья уже хотела получить тело, его вновь откопали, и сейчас он похоронен в Чечне. Но после нашего возвращения состоится перезахоронение его тела. Гамсахурдиа будет похоронен с почестями и предан грузинской земле: он был первым президентом Грузии, и смерть его была мученической.
Мы припомним Шеварднадзе и другие политические убийства, которые начались в Грузии задолго до времени его “второго пришествия” в 1992 году. Мы предъявим ему обвинение в убийстве бывшего секретаря ЦК Гогичаишвили, бывшего председателя совета министров Грузии Патаридзе. Мы предъявим обвинение в непонятных исчезновениях и самоубийствах, начиная от его водителя и кончая некоторыми руководителями городов и районов, в том числе первого секретаря Батумского горкома. За убийство его правой руки и некогда ближайшего друга Сулико Хабиашвили. Мы обвиним его в гибели тех детей, которых в 1983 году безжалостно расстреляли при захвате самолета. Этого хватило бы на десять шеварднадзе. И судить мы его будем по законам народной Грузии.
А. П. В разговоре с представителями спецслужб мне дали понять, что в Грузии существует подполье. Что покушения, которые шли на Шеварднадзе, будут продолжены, что все его панические крики и инсинуации, связанные с якобы готовящимся на него покушением со стороны примаковской внешней разведки, продиктованы зыбкостью его положения. Мне кажется, что такого рода инсинуации могла бы породить связка Шеварднадзе с примаковским антагонистом Березовским. Что такое Березовский в кавказской политике, неужели это такой геостратег, который действительно в состоянии ворочать континентами?
И. Г. Начну с того, что когда фамилия Примакова начала фигурировать в связи с его якобы участием в покушении на Шеварднадзе, последний оказал Березовскому медвежью услугу. Евгений Максимович Примаков — это политик того стиля и уровня, который даже из самых высоких целей не пошел бы на такие примитивные методы.
Сообщения о "покушении" появились тогда, когда Примаков стал возглавлять идущий на выборы общественно-политический блок, имевший второй рейтинг после КПРФ. В хоре голосов "против" захотел поучаствовать и Эдуард Амвросиевич в своих коротеньких президентских штанишках. Голос оказался визгливым, писклявым, неубедительным, и Шеварднадзе в итоге даже извинялся перед Примаковым за свои слова.
Ну и, конечно, Шеварднадзе воспользовался случаем привязать и меня к этому делу. Он заявил, что были перехвачены телефонные разговоры между Примаковым и Гиоргадзе, что, дескать, все и доказывает. Единственное, что они могли перехватить по телефону, так это мои поздравления, переданные моим же друзьям в связи с тем, что Евгения Максимовича назначили премьером. Но Шеварднадзе — примитив, он вырос в милиции, и поэтому все мерит по своим меркам. Неужели по телефону можно перехватить заговор с намерением ликвидировать или уничтожить президента государства?
Кстати, эта тема обвинений меня в организации покушений на Шеварднадзе уже давно приелась. Первое покушение абсолютно четко обсуждалось на суде — ни одного показания против меня, ни вещественного, ни свидетельского. Второе, февральское, покушение, когда его бронированный "мерседес" атаковали, а Шеварднадзе сидел на даче, ожидая результата, тоже рассыпалось. Сейчас, оказывается, это делали звиадисты, а не Гиоргадзе.
Как-то мой друг сказал: "Слушай, может быть, ты разозлишься и действительно что-то сделаешь?" Я говорил и говорю: меня не столько обижает эта терминология, что ты террорист и т.д. — меня оскорбляет подозрение и сомнение в моем профессионализме. Если бы хоть один профессионал участвовал в покушении на Шеварднадзе, сегодня мы бы с вами разговаривали в Грузии.
Вы совершенно справедливо заметили: подполье в Грузии существует. Но это не то классическое подполье с определенной структурой, с руководством и т.д. Существует то народное подполье, которое рождено ненавистью ко всему, что сделал Шеварднадзе с народом. Это больше партизанщина подпольная, чем структурированное и проплаченное подполье. Народная ненависть витает в воздухе, поэтому он боится. Он арестовывает тех, кто когда-нибудь со мной здоровался, тех, кого я поздравил по телефону, или кого попросил о чем-либо. Но это все до поры до времени. Я хотел бы обратиться к так называемым подпольщикам: "Не надо! Участвуйте лучше в акциях гражданского неповиновения. Докажите Шеварднадзе, что народ против него. Не отдельные личности, не обиженные группы, а весь народ его ненавидит".
Что касается связки Шеварднадзе — Березовский, она афишировалась слишком чрезмерно. Шеварднадзе наивно предполагал, что Березовский сможет урегулировать абхазскую проблему. Я уверяю вас, что сам Борис Абрамович прекрасно представляет свои возможности — он не может быть гарантом урегулирования грузино-абхазского, грузино-осетинского конфликтов хотя бы потому, что пока его друг Шеварднадзе находится у власти, ни абхазцы, ни осетины на мировую с ним не пойдут. С князем на крови договариваться нельзя.