«БОЛЬНО ЗА СТОЛИЦУ!..»

Author: Евгений Мартынов:
«БОЛЬНО ЗА СТОЛИЦУ!..» (Беседа с корреспондентом “ЗАВТРА”)
49(314)
Date: 7-12-99
"Завтра". Самые цветущие годы вашей жизни прошли среди стальных конструкций, которые вы возводили на одной шестой части суши, как в Москве, так и по всему Советскому Союзу. Вы занимались созданием систем противоракетной обороны, вы ставили свои огромные стальные мачты и по кромке Ледовитого океана, и по енисейским берегам, и в среднеазиатской пустыне. Расскажите об этом периоде вашей жизни. Что это было за время?
Евгений МАРТЫНОВ. Это было время большой интересной работы. Это была романтика. Время, когда на объектах оборонного комплекса работали люди-патриоты своей страны. Мы испытывали массу лишений — длительные командировки по три-шесть-двенадцать месяцев, ненормальные условия для жизни. Мы жили в кунгах, в тайге. Когда я начинал, строительная техника была еще несовершенной, да и забрасывать ее в те края было нелегко. Иногда работали лебедками, домкратами, а иногда и вручную надо было что-то протащить, сдвинуть с места, поднять глыбу. И люди не роптали, хотя работали за не очень-то большую зарплату. Я с удовольствием вспоминаю то время — время моей молодости, интересной работы.
У нас был прекрасно оснащенный опытный мощный коллектив из шести тысяч человек. И мы возводили фантастические сооружения.
Что это были за объекты! Тропосферная связь системы "Горизонт". Гигантские мачты для народного хозяйства по берегам Енисея, Оби, Лены — от самого юга до побережья Ледовитого океана. Объекты системы противоракетного нападения.
Мы возводили и знаменитый Енисейский объект, который Америка заставила демонтировать, разобрать и даже настаивала на взрыве фундаментной плиты — но тут уж ничего у них не вышло. Сегодня это сооружение разобрано, конструкции валяются рядом с фундаментом, ржавеют и не приносят никакой пользы.
Это и центры дальней космической связи в Уссурийске и Евпатории. Им нет аналогов. Или, например, полноповоротный радиотелескоп с диаметром зеркала 70 метров. Колоссальное сооружение. Масса конструкции — несколько тысяч тонн. А смотришь — подзеркальная система как будто из кружева сделана. Особенно феерически смотрится эта махина в ночное время, когда это сооружение освещено прожекторами, — тогда без трепета в душе невозможно глядеть на это чудо.
Это и объекты народного хозяйства, в основном черной металлургии. Нас иногда привлекали к подобным стройкам, когда там шел прорыв.
То есть мы работали и на оборону, и на народное хозяйство, и для связи, и для спорта. Но то время оборвалось. Угасла эпоха великих башен. Таких объектов, какие возводили мы, к сожалению, еще долгое время не придется монтировать нынешним строителям.
"Завтра". Возникают картины: бесконечные волнистые безлюдные леса, и над ними вдруг возникают поразительные конструкции — серебристо-красные или белые с сигнальными огнями параболоиды, фантастические, уходящие вверх башни, наподобие вавилонской. Эти оборонные объекты, которые требовали от страны огромных трат и умений, ресурсов, которые заслоняли нас от возможного американского ракетного удара, — таили в себе такое количество технологических открытий, что потом, в другой, следующий период жизни, который мы ожидали с таким напряжением, они могли превратиться в потрясающие города в пустыне или в подводную океаническую советскую цивилизацию. Мы всегда знали, что возможно перенесение этого военного передового опыта в жизнь каждого человека, семьи, города. И как же, наверно, горько и страшно смотреть на эти уничтоженные шедевры!
Е.М. Конечно, это действительно горько осознавать, что труд огромных коллективов, миллионной массы тружеников пошел под нож, под молоток. В Прибалтике взорвали локатор в г.Скрунда. А те объекты, что не взорваны еще, остались в бывших союзных республиках, они уже не приносят пользу ни нам, ни им. Те не в силах эксплуатировать, а нам там работать не дают. И конечно, те новые технологии, что применялись в их первозданном виде для обороны страны, конечно, через некоторое время всегда приносились на пользу народному хозяйству — так было всегда в то время, которые мы вспоминаем с тоской и сожалением.
Только один пример: в 1972-76-х годах я монтировал объекты судостроительного комплекса в Северодвинске: целевым назначением для создания атомоходов систем "Акула" и "Гранит". А вскоре эти объекты уже работали для буровых установок на шельфах морей — они создавались в том же эленге, что и атомоходы.
Где все это теперь?
"Завтра". То, что вы пошли в политику, во многом связано с этим огромным, посетившим всех нас разочарованием по поводу крушения нашей великой Родины и ее обороны. Но почему вы пошли именно в Москву? Что вас толкнуло сюда, какова главная мотивация для, казалось бы, безнадежного боя с монстром Лужкова? Почему вы оставили свое скромное дело инженера и ринулись на штурм этой страшной цитадели?
Е.М. В моей биографии есть особый отрезок. Мне довелось заниматься советской работой на должности председателя исполкома Свердловского райсовета Москвы. По решению партийных органов я был направлен и избран на эту работу в конце 1986 года. Это была большая школа для меня. Я очень близко узнал нужды Москвы и москвичей. Сегодня это для меня не представляет никакой загадки, это уже — в моей крови.
А нужды возросли многократно! На улицах — беспризорные дети. Только в столице России их больше 50 тысяч. Послушайте, ведь не было войны! Как это может уложиться в голове? И об этом спокойно говорят, пишут, но московской властью ничего не предпринимается. А главное, наши дети сегодня гибнут на улицах, мерзнут по колодцам, по подвалам, а рядом строятся дворцы, роскошные особняки. Это же несовместимо!
Или как можно проходить спокойно, когда рядом пожилой человек просит подаяние? Он же все, что имел, отдал стране, народному хозяйству. Он пятьдесят лет положил на строительство Москвы, всей нашей страны. Разве можно спокойно на это смотреть?
Раньше, в советское время, мы всегда смеялись над сообщениями, скажем, из Бомбея или Мехико: "город контрастов". Мы видели дворцы, минареты, висячие сады Семирамиды, и тут же — нищих, побирушек на улицах. С другой стороны, Москва все прежние годы была городом ровным, неброским, очень красивым. Городом, в котором была воплощена идея архитектурной и человеческой гармонии. Сегодня Москва превратилась в Бомбей, в город чудовищного контраста. Идешь по Тверской — восхитительная, бриллиантовая улица, богатая реклама, лимузины, меха, драгоценности в витринах, — непрерывный салют роскоши. И тут же, рядом, — страшное дно: больные СПИДом проститутки, несчастные дети, которые побираются, моют машины.
Я испытываю боль за этих детей, за стариков и за всех нас. В этом блестящем дворцовой мишурой городе мы потеряли свое прошлое, свою любимую работу, свое право на достойную жизнь. Сегодня мы лишены нашей мечты.
Все это и побудило меня дать согласие на решение Пленума городского комитета КПРФ выдвинуть меня кандидатом в мэры.
"Завтра". Кто вас будет поддерживать, где ваш базовый слой? Ведь старики-бомжи не придут на выборы, они не имеют права голоса. Детишки тоже. Проститутки в это время будут отдыхать, все в синяках, после ночных оргий. Кто ваш избиратель?
Е.М. Прежде всего, мой избиратель — коммунисты города Москвы, мои товарищи по партии. Это прежде всего русские люди.
Это оставшийся без работы, без любимого дела рабочий класс. Именно любимого, ведь посмотришь, как трудились раньше — как поэты. Вот сварщик: быть хорошим сварщиком — это значит петь в душе, когда работаешь. Зажигать дугу, накладывать слой металла — его надо красиво положить, качественно. Не всякий способен на это. И сегодня люди эти — на улицах.
Это строители, труд которых — мой труд. Рабочие промышленности, которые, если и работают, то за копейки, без того зажигательного патриотизма, когда нужно было порой задаром отработать в субботу и воскресенье — и шли, и работали.
Это и интеллигенция. Сегодня в Москве интеллигенция тоже оказалась обездоленной, она не занимается своим трудом, не передает знаний. Она сегодня приторговывает на маленьких блошиных рынках, мечтая вернуться к своему прежнему труду.
Это все люди совести, которые не могут равнодушно смотреть на замерзающего на улице старика или на девочку-проститутку.
"Завтра". Страшно становится, когда видишь, как эта миллиардная лужковская инфраструктура опутывает всю Москву. От нее кормятся очень много достойных людей. Это и бывшие спецназовцы, которые вынуждены были бросить свои полки и работать охранниками. Это и бывшие ученые, которые раньше выводили новые сорта деревьев, а сегодня поливают фикусы в зимних садах особняков. Спрут скупил их мозги, их руки, их труд и талант. Как вы, не имея достаточно средств, без агитационных поездов и рок-фестивалей, собираетесь противостоять этому спруту? С какими словами выходите вы на московские площади?
Е.М. Средств нет, но нам их собирают люди — наши единоверцы, наши товарищи по партии. Недавно собрали деньги, чтобы внести залоговую сумму за регистрацию, потому что по времени у нас не получалось собрать подписи. Сейчас мы собираем средства, чтобы выступить в газетах, на радио, по телевидению, хотя это очень большие суммы.
А требования и позиции наши таковы.
Прежде всего нужно поставить власть города под контроль народа. Мы непременно издадим закон о создании народного контроля над властью города.
Обязательно нужно расселить всех московских беспризорников и неимущих. Вчера человек работал, имел стаж, трудился — а сегодня его выбросили на улицу, чтобы просил подаяние. Это беда.
Необходимо вернуть людям те блага, которые они имели при Советской власти. Прежде всего это строительство бесплатного жилья. Не те подачки, которые делаются сегодня, а в тех объемах, что были в Советском Союзе — по 3,5 миллиона квадратных метров в год. К примеру, в прошлом году Лужков дал городу всего лишь 300 тысяч метров бесплатного жилья, остальные три с лишним миллиона — коммерческое жилье.
Мы кардинально улучшим условия работникам здравоохранения. Они — на линии огня, они спасают людей. Сегодня врачи доведены до такой нищеты, что больной всякий раз должен давать деньги, чтобы за ним поухаживали.
Очень важно выполнить уже принятые законы, которые давно введены в действие, но в Москве почему-то не работают: законы о ветеранах, о пенсионерах, о семьях, что живут ниже прожиточного минимума, — они же по закону не должны платить за квартиру и коммунальные услуги больше 42 рублей!
Еще один вопрос — пенсионерам надо немедленно пересчитать пенсии в соответствии с законом, и не менее 1000 рублей. Чтобы наши старики хотя бы питались нормально.
"Завтра". Ваш главный соперник — Лужков. Что представляет для вас нынешний мэр — не как человек даже, а как явление?
Е.М. Мои конкуренты, Лужков, Бородин, Кириенко, — все они в равном смысле представители этого самого явления, они плоть от плоти друг друга, они всегда были стратегическими союзниками.
Что же касается конкретно Лужкова… Он называет себя хозяйственником: строит дворцы, храмы, монументы, не замечая при этом нищих беспризорных детей. Это кощунственно. Так, наверное, не главное — быть хозяйственником. Главное — совесть сохранить, душу человеческую не потерять. Важно иметь свой идеал, никогда не предавать его и нести его людям.
Мы строили Советский Союз — сегодня нет такой страны. Мы возводили один из красивейших городов мира — сегодня нет и его. Эти реформы, которые Лужков всегда рьяно поддерживал, привели нас на грань могилы. Я не могу это больше терпеть. Вот поэтому я и пошел против Лужкова.