42(307)
Date: 19-10-99
"ВОЙНА ЦИВИЛИЗАЦИЙ" НАЧИНАЕТСЯ С ПЕРЕВОРОТА
Военный переворот, произошедший в Пакистане 12 октября, был абсолютно спокойно воспринят населением этой страны, в которой целые поколения жили под властью военных. В парламентской демократии, которую пакистанцы требовали ввести на митингах и демонстрациях в конце 80-х годов, народ успел разочароваться. За полувековую историю Пакистана армия уже несколько раз брала власть в свои руки, и поэтому свержение очередного премьер-министра Наваза Шарифа не кажется жителям этой страны каким-то исключительным, чрезвычайным событием. Совершенно по-другому воспринимают переворот в Пакистане за пределами этой страны. Приход к власти военной хунты в стране, обладающей ядерным оружием, все больше становится "знаковым" событием, с которого начинается отсчет новой эпохи в международных отношениях, которую С.Хантингтон назвал "столкновением цивилизаций".
На внешнем плане причины военного переворота в Пакистане кажутся предельно прозрачными. Несколько месяцев назад индийские войска разгромили вторгшихся на территорию Кашмира пакистанских спецназовцев в секторе Карги. Операция по захвату Кашмира, разработанная пакистанскими военными, провалилась, а премьер-министр Наваз Шариф не проявил особого рвения в политическом "прикрытии" операции, заявив, что представители армии действовали по собственной инициативе. Военные были возмущены таким поведением премьера, расценив его как "предательство национальных интересов". Однако на Наваза Шарифа надавили США, оказавшиеся после пакистанского вторжения в Кашмир в крайне сложном положении: Пакистан формально находится в американской сфере влияния, зависит от американской военной помощи, и даже безразличная реакция США на действия Пакистана была бы расценена Индией как потворство агрессии. А поскольку вторжение в Кашмир совпало по времени с "миротворческой операцией" НАТО на Балканах, вызвавшей массовые протесты в России и Китае, то конфликтовать еще и с Индией американской администрации не хотелось. После завершения вооруженного конфликта Индия и вовсе начала адресовать свои претензии в адрес Пакистана американцам напрямую, усиливая внешнеполитическое давление. В свою очередь, США требовали от премьер-министра Пакистана "усилить контроль над армией", что последний и попытался осуществить. И когда 11 октября Наваз Шариф попытался отправить в отставку председателя комитета начальников штабов вооруженных сил Пакистана генерала Первеза Мушаррафа, реакция армии была вполне, по пакистанским понятиям, логичной и прогнозируемой.
"КАСТОВАЯ" АРМИЯ
Другой "прозрачной" причиной переворота, побудившей пакистанскую армию взять власть, было опасение "упустить время" для адекватного ответа на новую индийскую геополитическую доктрину, взятую на вооружение окончательно утвердившимся у власти в Дели религиозными националистами. В Пакистане многие убеждены в том, что Индия после победы Атала Бихари Ваджпайя будет развиваться в "китайском направлении" и займется строительством мощного национального государства с глобальной сверхзадачей и "имперской" идеологией. На смену пацифистско-плюралистическим доктринам ИНК, согласно которым Индия объявлялась страной "ста народов" и "ста религий", приходит концепция одной доминирующей религии и одной главенствующей нации. Возможно, что в самое ближайшее время Индия действительно станет одним из ключевых субъектов мировой политики, радикально отличающейся от привычной "старой Индии", ведомой Неру и кланом Ганди. Конкурировать с "новой Индией" Пакистан в условиях даже ограниченной парламентской демократии не может. В этом контексте вполне оправдано предположение, что военные решили взять власть не просто для того, чтобы отправить в отставку неугодного премьера, а через 90 дней объявить новые выборы, но на гораздо более длительный срок.Обеспечить максимально возможную мобилизацию всех военных, экономических и финансовых ресурсов на решение этой задачи может в условиях Пакистана только авторитарный военный режим, подобный тому, который существует сегодня в Турции, где армия является доминирующим политическим фактором. В этой связи стоит отметить, что турецкая и пакистанская армии как социально- политические институты имеют между собой много общего. В обеих странах армии представляют собой замкнутые "кастовые" образования, сплоченные железной дисциплиной и общими корпоративными интересами, отстаивать которые военные готовы любыми средствами. При этом высший офицерский состав, и особенно генералитет, формируется при содействии некоего западного партнера, "курирующего" проблемы военного строительства этого государства. В случае с Турцией этим "партнером" выступает Израиль, где на основании соглашений о военном сотрудничестве проходит обучение элита турецкой армии. Для Пакистана такими партнерами до недавнего времени были США и Великобритания, при содействии которой пакистанское государство и возникло 52 года тому назад.
Надо отметить, что методы "контроля" США и Великобритании над территориями исламского мира существенно отличаются.
Технология контроля над мусульманским странами, реализуемая США, достаточно примитивна. США делают ставку на откровенно марионеточные режимы, держащиеся "на плаву" исключительно благодаря американскому военному присутствию на их территории.
Классическим примером такой стратегии являются Саудовская Аравия и Кувейт, равящие династии которых вот уже 20 лет опасаются повторить судьбу иранского шаха. Естественно, что королевские дома Саудидов и ас-Сабахов постоянно следуют в фарватере американской политики, даже не пытаясь претендовать на какую-то независимую позицию. В этом аспекте полезно помнить, что активность "граждан Саудовской Аравии и Кувейта" на Северном Кавказе, действующих "по собственной инициативе", просто не может не быть санкционирована американскими спецслужбами.
В то же время Великобритания действует через влиятельные политические элиты, которым предоставляется относительная самостоятельность в выборе внешнеполитической позиции. Например, находящаяся в сфере английского влияния Иордания оказалась единственной из всех арабских стран, которая могла позволить себе сохранять отношения с Ираком в 1990-91 годах, когда страна оказалась в международной изоляции после ввода войск в Кувейт.
БРИТАНСКИЙ ФАКТОР
В 80-х годах Пакистан, управляемый военным диктатором Зия-уль-Хаком, был главным союзником "Большого Запада" по войне в Афганистане, которую США рассматривали как важнейший участок борьбы с СССР в мировом масштабе. За эти годы сотрудничество пакистанских военных, занимавшихся боевой подготовкой афаганских моджахедов в тренировочных лагерях возле Пешавара, с американскими и британскими спецслужбами стало еще более тесным. Результатом их совместной работы уже после вывода советских войск из Афганистана и падения Наджибуллы стало создание движения "Талибан", у руля которого стали "перевербованные" американскими и пакистанскими спецслужбами бывшие военные и политические руководители ДРА. В силу этих факторов Пакистан до сих пор пользовался статусом «уважаемого союзника» США и Великобритании, оказывавших ему открытую дипломатическую поддержку. Однако с тех пор ситуация существенно изменилась, и теперь США уже не могут осуществлять прямое политическое "прикрытие" пакистанским спецслужбам и вооруженным силам, играющим сегодня роль основного проводника западных интересов в исламском мире. Нести ответственность за действия Пакистана стало для США слишком накладно, а внутренних рычагов воздействия на ситуацию в стране американцы не имеют. Однако такие рычаги имеются у Великобритании, работающей на "мусульманском поле" и выстраивавшей свои каналы влияния в исламском мире на протяжении более чем двухсот лет. Пакистан, вместе с Иорданией, новый король которой — наполовину этнический англичанин, долгое время служивший в британской армии, находится с бывшей британской метрополией в несравненно более близких отношениях, чем, к примеру, с цивилизационно близкими им мусульманскими странами. Военно-политические элиты этих стран в своем большинстве состоят из выпускников Оксфорда или британских военных академий, что дает Великобритании влиять на ситуацию в этих странах, используя многочисленные "неофициальные контакты" и агентуру британских спецслужб. Учитывая этот факт, вполне возможно, что "глубинным" фактором, во многом обусловившим нынешний военный переворот в Пакистане, был внутренний конфликт между корпоративно сплоченными "англофильскими группировками" и кланом Шарифа, безуспешно пытавшимся выйти на уровень прямого взаимодействия с США. Однако Шариф показался американцам не столь уже необходимым, и ограниченная поддержка США не спасла его от свержения. Теперь же ситуацию в Пакистане будут курировать, как это было в 50-х годах, британские спецслужбы, действующие в тесной связке с захватившими власть пакистанскими генералами — выпускниками британских военных академий, а также возможными «преемниками» Шарифа на посту премьер-министра, который при отмене пакистанской конституции будет чисто декоративным. Наиболее вероятной кандидатурой на роль «гражданского» лидера Пакистана выступает сегодня бывший капитан сборной Пакистана по крикету Имран Хан, имеющий родственные связи с верхушкой британского истеблиш- мента. Этот популярный в Пакистане политик женат на дочери английского лорда и крупного магната Д.Голдсмита, в свое время бывшего ключевой фигурой произраильского лобби на Британских островах, а в начале 90-х годов водил дружбу с принцессой Дианой, участвуя вместе с ней во всевозможных «благотворительных акциях». Сегодня Имран Хан активно сотрудничает с целым рядом британских политиков, активно разрабатывающих «кавказскую тему», и выступает с требованиями предоставления независимости Чечне.
Новый политический формат пакистанского режима, сильно напоминающий «турецкую модель», позволит Западу преодолеть целый ряд ненужных "формаль- ностей" и более плотно контролировать и направлять действия пакистанской военной верхушки, перед которой западные покровители ставят важные стратегические задачи. Управляемый военными Пакистан готовится на роль "региональной сверхдержавы", в сферу влияния которой должны войти Афганистан и часть республик Средней Азии, а также — «курирование» Чечни по образцу сотрудничества пакистанского режима с «пешаварской семеркой».
АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ СЦЕНАРИЙ
Однако переход Пакистана к военной автократии таит для Запада и целый ряд потенциальных проблем, которые могут возникнуть уже в самое ближайшее время. Дело в том, что в вооруженных силах присутствует, помимо англофильской прослойки, и другое достаточно влиятельное течение, представители которого убеждены в том, что Запад все равно когда-нибудь обязательно "сдаст" Пакистан более важной в стратегическом отношении Индии. К последним, по некоторым сведениям, принадлежал бывший начальник разведки Зия-уд-дин, которого Наваз Шариф собирался назначить высшим военным руководителем Пакистана вместо Первеза Мушаррафа. Сторонники "антизападной" линии настроены на то, чтобы всячески укреплять связи с Китаем, традиционно имевшим враждебные отношения с Индией. Пакистан действительно имел очень тесные связи с КНР в 60-70-х годах, а по некоторым данным КНР даже посодействовал изысканиям пакистанских ученых, создававших ядерное оружие. В той или иной форме контакты между пакистанскими и китайскими военными и деятелями ВПК не прекращались и в 80-х—90-х годах. Примечательно, что до сих пор значительная часть боевой техники, находящейся на вооружении пакистанской армии,— китайского производства. С течением времени обученному в Великобритании генералу Мушаррафу, являющемуся безусловным противником "прокитайской" фракции, будет все труднее сдерживать антизападные настроения, а вероятность прихода к власти сторонников оси "Пекин-Исламабад" будет возрастать. И вполне вероятно, что переворот, происшедший 12 октября,— еще не последний в истории Пакистана.
