АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ РУСИ
40(305)
Date: 5-10-99
8 ОКТЯБРЯ (25 сентября по юлианскому календарю) 1392 года преставился преподобный Сергий, Радонежский чудотворец, по праву считающийся главным святым Русской земли.
В начале XIV века, когда юноша Варфоломей (мирское имя преподобного) поселился в лесу на Маковце к северу от Радонежа, Русская Церковь пребывала в глубочайшем упадке. В монастырях процветало так называемое "особножительство" — овдовевшие богачи, постригаясь в монашество, "приватизировали" кельи попросторнее, заводили прислугу (из монахов-простолюдинов) — в общем, "спасались" с комфортом. Игумены таких монастырей превращались в состоятельных помещиков. Под стать монашеству вело себя и женатое духовенство. Народ же, лишенный духовной опоры, стремительно деградировал. В то время на Руси не было ни одного святого монаха...
В Житии преподобного есть потрясающий эпизод: игумен Сергий пристраивает одному из рядовых монахов сени к келье, взяв в качестве оплаты решето, наполненное гнилым хлебом...
Лишь имея на руках грамоту от константинопольского патриарха, Сергий решился прикрыть эту "частную лавочку" и сделать свой монастырь нормальным: "общежительным". Общежительный монастырь — это своего рода "духовная коммуна", где все имущество общее, все живут в одинаковых кельях, одинаково молятся и одинаково трудятся.
Монастырь, основаный преподобным (как и первая деревянная церковь, срубленная его руками), был посвящен Пресвятой Троице. Сам по себе такой выбор неложно свидетельствует об особом избранничестве преподобного, ведь Пресвятая Троица — суть православия, вершина христианского богомыслия — до сих пор нигде (даже на Востоке) не была предметом сугубого умозрения...
Апостол Иоанн утверждал, что Бог — есть любовь. На первый взгляд — ни к чему не обязывающий поэтический эпитет. Однако в контексте Троицы это определение приобретает буквально математическую точность. Взгляните на икону Рублева (Сергиева ученика, гениально воплотившего в красках замысел своего великого учителя). Чем наполнено пространство между ангелами, символизирующими Божественные Ипостаси? Любовью. Друг к другу и к нам. Подлинная любовь жертвенна — контур чаши, стоящей на столе, повторяют фигуры боковых ангелов. Центральный ангел, традиционно ассоциируемый с Христом,— это Божественная Жертва, свидетельство Божественной Любви. Родственна тайне Божественной Жертвы и тайна Божьего Самоумаления ("кеносиса"). Тютчевское: "в рабском виде Царь Небесный..." — иллюстрация именно этого Божественного парадокса...
Преподобный Сергий, в первую очередь, уникальный боговидец-мистик. Никакой другой взгляд на святого, просто, не имеет права на существование, как не имеет права на существование столь модная нынче абстрактная “духовность”. Как, между прочим, не имел права называться “совестью нации” (что это, вообще, за звание такое?!) Д.Лихачев — “ученый”, списавший Святое Православие в утиль с формулировкой “культурное наследие”, автор “переводов” с русского на русский, бессменный “подписант” самых зловещих “открытых писем” (в том числе в октябре 93-го), “духовник” преступника-президента...
Итак, преподобный Сергий понятен лишь как возвышенный созерцатель и усердный подражатель Пресвятой Троицы. Постижение Сергия — это со-ревнование с ним в постижении тайны Пресвятой Троицы. Подражание ему — есть уподобление Ей... Через преподобного Сергия русские люди узнали, что подлинная христианская жизнь — есть единение в духе жертвенной любви, деятельно осуществляемое через самоотверженное служение сильного немощному (то есть подражание Пресвятой Троице). Узнали и увидели, что это такое, на примере самого святого и братии его монастыря...
Давайте представим, что Русь — это общежительный монастырь, а княжества — монахи. Что можно сказать о "монахе" по имени "Москва"? Ничего хорошего. Москвичи — преимущественно мелкие лавочники. Московские князья — самые лицемерные и кровожадные. В культурном отношении Москвы, по сравнению с Тверью или Владимиром, вообще, нет...
Помните, как игумен Сергий рубил сени нерадивому монаху за решето гнилого хлеба? Это пример троичного подхода к проблеме — высокое снисходит, чтобы смиренно послужить низкому. В результате преображается не только, даже не столько объект служения, сколько свидетели этого "обыкновенного чуда". Именно руками таких свидетелей и их учеников была совершена подлинная революция в русском монашестве. Неспособные вникнуть в причудливую богословскую "вязь" троичного догмата, тысячи русских монахов, просто подражали Сергию, а значит и Троице. Ее Жертве. Ее "кеносису". Из "домов престарелых" для состоятельных господ монастыри превратились в тот "духовный скелет", на который столетиями нарастало "мясо" Российской империи. Но монахами дело не ограничилось. "Троичный вирус", выпестованный преподобным в его лесной "лаборатории", "не щадил" никого... И когда под знамена Дмитрия собрались представители девятнадцати княжеств, каждое из которых было во всех отношениях выше Москвы, за их спинами явственно читался силуэт преподобного Сергия с решетом гнилого хлеба в руках...
Преподобный внес в русскую жизнь божественный парадокс. Все, что совершалось им или с его благословения, вступало в непримиримое противоречие с так называемым "здравым смыслом". Он явился вдохновителем кровавого побоища, унесшего жизни лучших представителей нации (хотя с Мамаем можно было попробовать договориться). Сергий вдохновил монашескую реформу, в результате которой Церковь недосчиталось огромных средств — пожертвований набожных богачей, искавших на старости лет комфортабельного иночества (какому боярину или купцу захочется помирать в тесной, холодной келье общежительного монастыря или на лесоповале, работая наравне с монахами "подлого" звания?). "Его молитвами" гордая Тверь и Рязань, блистательный Владимир и Суздаль навсегда лишились остатков самостоятельности в пользу тогда еще ничтожной Москвы...
Попробуйте мысленно перенести в XIV век какого-нибудь технократа-прагматика. То-то бы визгу было о безумствах "красно-коричневого мракобеса".
К счастью, подобных персонажей на Руси отродясь не было (а если и были — права голоса они не имели), и получилось то, что получилось. Русские взвалили на себя ношу имперостроительства. Ученики и последователи преподобного крестили финно-угорский Север. Тюрки (сначала в лице своей знати, а затем все шире и шире) влились в "славянское море". Сформировался великорусский этнос — плод нерасторжимого союза по меньшей мере трех (финно-угорской, славянской и тюркской) составляющих. А в некогда захолустной Москве ослепительным светом зажглась звезда Грозного царя...
Владимир ГОЛЫШЕВ
1.0x
