ЛОШАДЬ В БОЛОТЕ

Author: Владимир Бушин
ЛОШАДЬ В БОЛОТЕ
41(254)
Date: 13-10-98
4 ОКТЯБРЯ в гневной, взволнованной речи на митинге у Дома правительства по случаю пятой годовщины расстрела кровавой ельцинской бандой сотен москвичей генерал А.Макашов употребил слово "жиды". На другой же день в программе новостей, министр юстиции П.Крашенинников пригрозил генералу санкциями по обвинению в разжигании межнациональной вражды.
Какая оперативность! Но где ж были вы или ваши коллеги, мусье, когда, скажем, московские евреи благодаря содействию тогдашнего министра иностранных дел А.Козырева, еврея по происхождению, широко справляли свой религиозный праздник в Кремле близ религиозных святынь русского народа, его древнейших соборов? А ведь это не слово, это оскорбление действием, что, как вы должны знать, гораздо более серьезно. А неужели вы не видели ту знаменитую телепередачу, в которой при участии евреев на глазах зрителей зарезали свинью, на которой было намалевано имя нашей Родины? Или вы считаете, что это всего лишь юмор, который способствует пищеварению и укрепляет дружбу народов? А не приходилось ли вам слышать о книге группы соавторов-евреев, озаглавленной ими "Распродажа Российской империи"? Или взять примеры совсем свежие. Еврей Сванидзе объявляет в своем "Зеркале": "Сегодня — день памяти жертв фашистского террора". А дальше идет телесюжет, в котором жертвами представлены только евреи, одни евреи, никто, кроме евреев разных национальностей. И никаких других сюжетов. Так Сванидзе почтил память многих миллионов людей. Вот вам тепленький еврейский националист, разжигающий межнациональную вражду, ежедневно входя в каждый дом. А 4 октября была передача о жертвах ельцинского террора. И о ком же там шла речь? Опять фигурировал один-единственный еврей — какой-то Брагинский из служащих городской управы. И все это зная, все это видя, вы ловите на слове Макашова! И вы сидите в кресле министра юстиции?..
А.Макашов, конечно, не первый, кто публично употребил крамольное словцо. Известно, что Пушкин не на митинге, не вгорячах, а в своих гениальных произведениях, написанных не спеша и обдуманно, употребил слово "жид" 41 раз, да еще есть на его бессмертных страницах слова "жидовка", "жиденок", "жидок". У Лермонтова "жид" встречается 30 раз, жидовка — 9, есть еще и "жидовин", "жидовский", "жидомор"... Разумеется, все это не дает никаких оснований считать великих поэтов антисемитами. Чтобы увериться в этом, достаточно прочитать две "Еврейские мелодии" Лермонтова или его конгениальный перевод "На севере диком" из Гейне.
К тому же эти слова часто употреблялись ими совсем не в национальном смысле. Так, Пушкин писал: "Читал стихи и прозу Кюхельбекера, — что за чудак. Только в его голову могла войти жидовская мысль воспевать Грецию, где все дышит мифологией и героизмом, — славяно-русскими стихами". Как известно, Кюхельбекер вовсе не еврей. Здесь слово "жидовский" означает "идущий вразрез с общепринятыми взглядами, представлениями". Или вот:

Оставь Петрополь и заботы.
Лети в счастливый городок.
Зайди к жиду Золотореву,
В его, всем общий уголок.

Едва ли человек по фамилии Золотарев — еврей. Пушкин знавал четырех Золотаревых: Алексея Михайловича, Ивана Федоровича, Василия Васильевича и Матвея Алексеевича — все они русские. Здесь имеется в виду последний из них — помощник надзирателя по хозяйственной части Царскосельского лицея. И словом "жид" лицеист Пушкин, приглашая в гости друга, шутливо назвал человека, у которого, попросту говоря, можно пображничать, — шинкарь, что ли:

Мы там, собравшися в кружок,
Прольем вина струю багрову...

В советское время не только слово "жид", но и "еврей", и всякое негативное упоминание о евреях стали преследовать и решительно изгонять даже из произведений русских классиков.
В 1894 году Чехов записал в дневнике: "Такие писатели, как Н. Лесков и С.В. Максимов, не могут иметь у нашей критики успеха (так как наши критики почти все евреи, не знающие, чуждые русской коренной жизни, ее духа, ее форм, ее юмора, совершенно непонятного для них, и видящих в русском человеке ни больше, ни меньше, как скучного инородца). У петербургской публики, в большинство руководимой этими критиками, никогда не имел успеха Островский, и Гоголь уже не смешит ее". (Собр. соч. в 30 томах. Наука. 1980. Москва. Том 17, с. 224). Можно спорить с таким взглядом классика, но наши литературоведы, те же критики и издатели на протяжении долгих лет просто выбрасывали строки, что взяты в скобки и подчеркнуты.
А что на протяжении десятилетий они вытворяли с Блоком! Например, в его известном синем восьмитомнике приводится такая дневниковая запись поэта, сделанная 27 июля 1917 года "История идет, что-то творится; а... они приспосабливаются, чтобы не творить..." Что за чушь? Кто приспосабливается? Опять вырван кусок! И сделал это литературовед Шапиро, проживший всю жизнь под красивым псевдонимом Владимир Орлов. На самом деле, у Блока так: "История идет, что-то творится (в смысле созидается. — В. Б.); а жидки — жидками: упористо и умело, неустанно нюхая воздух, они приспосабливаются, чтобы НЕ творить (то есть, так как — сами лишены творчества; творчество — вот грех для еврея)". Да ведь это точно о недавнем окружении Ельцина на все буквы алфавита от Авена до Ясина! Уж мы нагляделись за эти годы, как они, нюхая воздух, упористо и умело болтая о возрождения России, приспосабливались к тому, чтобы не созидать, а разрушать экономику, нравственность, наш образ жизни.
"И Я ХОРОШО ПОНИМАЮ ЛЮДЕЙ, по образцу которых сам никогда не сумею и не захочу поступить и которые поступают так: слыша за спиной эти неотступные дробные шажки — обернуться, размахнуться и дать в зубы..." Вот генерал Макашов и размахнулся, и дал. И великий Блок его хорошо понимает. Так что если вам, господин министр, вздумается посадить генерала на скамью подсудимых, то не забудьте посадить рядом Чехова, друга Левитана, и Блока, почитателя Гейне.
Да уж заодно не забудьте и Куприна, автора "Гамбринуса", который писал Ф. Д. Батюшкову еще в 1909 году, в пору "черты оседлости" и прочих кошмаров: "Все мы, лучшие люди России (себя я к ним причисляю в самом-самом хвосте), давно уж бежим под хлыстом еврейского галдежа, еврейской истеричности, еврейской повышенной чувствительности, еврейской страсти господствовать, еврейской многовековой спайки, которая делает этот избранный народ столь страшным и сильным, как стая оводов, способных убить в болоте лошадь. Ужасно то, что все мы осознаем это, но в сто раз ужасней, что мы об этом только шепчемся в самой интимной компании на ушко, а вслух сказать никогда не решимся. Можно печатно иносказательно обругать царя и даже Бога, но попробуй-ка еврея! Ого-го! Какой визг поднимется среди этих фармацевтов, зубных врачей, докторов и особенно громко среди русских писателей, — ибо, как сказал один очень недурной беллетрист Куприн, каждый еврей родился на свет Божий с предначертанной миссией быть русским писателем. "Свидетелями именно такого очередного визга, но уже не фармацевтов, а депутатов Госдумы и тележурналистов, мы и оказались ныне, министр.
"Мы, русские, уж так созданы нашим Богом, — продолжал Куприн, — что умеем болеть чужой болью, как своей... Тверже, чем в мой завтрашний день, верю в великое мировое загадочное предназначение моей страны, и в числе всех других ее милых, глупых, грубых, святых и цельных черт — горячо люблю ее за безграничную христианскую душу. Но я хочу, чтобы евреи были изъяты из ее материнских забот... "Думаю, что Куприн, конечно, имел в виду не всех, ну не таких же, хотя бы, как герой его "Гамбринуса", но по отношению к таким, как любимые ельцинские вице-премьеры да министры, советники да помощники, чубайсы да немцовы, — по отношению к этой своре оводов, загнавших Россию в болото, мысль писателя изъять их из материнских забот Родины представляется мне недостаточной.
Если бы вы, министр, были честным и смелым человеком, то давно бы увидели, поняли и объявили: никто столько не сделал для раздувания межнациональной вражды, как сам Ельцин. Это он постарался поссорить Россию и Украину, с кровью оторвав у русского народа Крым. Это он три года молча смотрел пьяными глазами, как чеченские националисты глумятся над русскими, а потом, не умея и не желая найти мирное решение проблемы, бросил на Чечню неподготовленные русские полки во главе с кучкой малограмотных бездарных вояк: Грачева, Куликова, Степашина... Река крови на долгие десятилетия разделила русских и чеченцев... Это он не пошевелил пальцем, чтобы защитить и поддержать русских в бывших республиках Союза, где их превратили в людей второго сорта, и тем самым провоцировал дальнейшее глумление над ними и, естественно, взаимную вражду народов.
Особые заслуги у Ельцина в раздувании антисемитизма. Он окружил себя отбросами еврейской нации — людьми злобными и невежественными, бездарными и наглыми, хищными и беспощадными. Они и без того вызывали отвращение. Навязанный Западом "курс реформ" был чужд России и вел только в болото, а ельцинские выдвиженцы умели только болтать и разрушать, их руками Ельцин выполнял самые грязные и подлые дела — вроде приватизации. И народ возненавидел их люто. Этого русофоба и антисемита, проклинаемого всей страной, вы и обязаны, господин Крашенинников, привлечь к ответственности. Но вы этого не сделаете, ибо вы — раб.

ЕСЛИ ПАТРИОТИЧЕСКИЕ ЛИДЕРЫ ОТДАДУТ ГЕНЕРАЛА МАКАШОВА ФАШИСТАМ НА РАСТЕРЗАНИЕ, ТО ОНИ МОГУТ ЗАБЫТЬ О ПОБЕДЕ НА ДУМСКИХ И ПРЕЗИДЕНТСКИХ ВЫБОРАХ!