Author: Юрий Кузнецов
СВЕТ И ПЕСТРОТА
31(244)
Date: 4-08-98
КРЕСТНЫЙ ПУТЬ
Я иду на ту сторону
Вдоль заветных крестов.
Иногда даже ворону
Я поверить готов.
Даже старому ворону —
Он кричит неспроста:
— Не гляди по ту сторону
Мирового креста.
Ты идешь через пропасти,
Обезумев почти.
Сохрани тебя Господи,
Боль веков отпусти...
А на той на сторонушке
Что-то брезжит вдали...
Хоть на каменной горушке,
Крестный путь, не пыли.
Дальней каменной горушке
Снится сон во Христе,
Что с обратной сторонушки
Я распят на кресте.
ПРИЗЫВ
Туман остался от России
Да грай вороний от Москвы.
Еще покамест мы живые,
Но мы последние, увы!
Шагнули в бездну мы
с порога,
И очутились на войне,
И услыхали голос Бога:
— Ко мне, последние!
Ко мне!
ЗИМНЯЯ ГРУША
Я видел на ветке
последнюю грушу,
Желтела она за версту.
Но вырвала буря
и древо, и душу...
Я грушу поймал на лету.
А буря промчалась.
А груша не знает,
Что нет ни ствола, ни корней,
И в теплой руке
все еще дозревает...
О, груша отчизны моей!
НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ
О, Родина! Как это странно,
Что в Александровском саду
Его могила безымянна
И — у народа на виду.
Из Александровского сада
Он выползает на твой свет.
Как хвост победного парада,
Влачит он свой кровавый след.
Во глубине тысячелетней
Владимир-Солнышко встает,
И знаменосец твой последний
По Красной площади ползет.
Его глаза полны туману
А под локтями синий дым.
Заткнул свою сквозную рану
Он бывшим знаменем твоим.
Его слова подобны бреду
И осыпают прах земной:
“За мной враги идут по следу,
Они убьют тебя со мной.
О, Родина! С какой тоскою
Кричит поруганная честь!
Добей меня своей рукою.
Я криком выдаю: ты здесь.
Немилосердное решенье
Прими за совесть и за страх.
У Божьей Матери прощенье
Я отмолю на небесах...”
Судьба на подвиг не готова.
Слова уходят в пустоту.
И возвращается он снова
Под безымянную плиту.
ВОРОНА
Законы у нас косые,
Резоны у нас столбняк.
На каждом шагу Россия,
На каждом углу дурак.
Стоять на углу — резонно!
Один вот такой стоит.
На ветке сидит ворона,
А он на нее глядит.
Ворона — пустая птица,
Не птица, а божий вздор.
Три дня на него косится,
Три дня он глядит в упор.
Глядят
друг на друга в мокредь,
Глядят друг на друга в дым.
А кто кого пересмотрит,
То мы еще поглядим.
УЗОРЫ
Светлый ангел
пролетал по небу.
Девка выходила на крылечко,
На ступеньку низкую садилась
И брала иголку
с темной ниткой,
На холстине белой вышивала
Тайные девические грезы
И узоры жизни осторожной.
Только ничего не получалось.
Заливалась бедная слезами,
Не могла увидеть даже нитки,
А не то чтоб ангела на небе.
Светлый ангел порадел о девке
За ее девические грезы
И узоры жизни осторожной.
Постучал
по книге голубиной —
Выпали три волоса на землю,
Три закладки
меж страниц священных.
Первый волос
золотой, как нива,
А второй серебряный,
как месяц,
Третий волос
синий и зеленый,
Словно море в разную погоду.
А меж ними облака стояли,
Полыхали тихие зарницы.
Поглядела девка
в поднебесье,
А оттуда молния летела,
А вернее молвить,
паутинка,
В паутинке нива золотилась.
Сотворила девка
свят-молитву,
Отпустила душу и сказала:
— Это волос ангела блистает.
Мне о нем
рассказывала бабка
И шептали во поле колосья...
Поглядела снова
в поднебесье,
А оттуда молния летела,
А вернее молвить,
паутинка,
В паутинке месяц серебрился.
На нее перекрестилась девка,
Облегчила душу и сказала:
— Это волос ангела сияет!
Мне о нем напоминает месяц,
Зимний снег
и седина разумных...
Поглядела снова
в поднебесье,
А оттуда молния летела,
А вернее молвить,
паутинка,
В ней менялось
синее с зеленым.
Перед нею задрожала девка
И глаза, как спящая, закрыла,
Затворила душу и сказала:
— Это волос ангела играет,
Словно море в разную погоду!
Он сегодня
мне приснился ночью.
Ничего я про него не знаю
И дрожу
с закрытыми глазами...
А когда она глаза открыла,
Волосы в ногах ее дремали.
Осторожно их брала руками
И свивала радужную нитку.
И три дня
не грезы вышивала,
А узоры жизни терпеливой,
Мудрые священные узоры.
О трех днях
над вышивкой сидела,
И мелькала быстрая иголка,
И струилась радужная нитка.
На четвертый день
вставала девка:
— Все готово!
Где хвала и слава?.. —
Распахнула душу и ворота
И сказала:
— Вот мои узоры!
Приходил народ на погляденье,
Глубоко ему запали в душу
Мудрые священные узоры.
Все они, как нива, золотились,
Все они, как месяц,
серебрились,
Все играли синим и зеленым,
Словно море в разную погоду.
А меж ними облака стояли,
Полыхали тихие зарницы.
— Это счастье!
— восклицали люди.
— Это радость!
— вопияли дети.
— Божья тайна!
— молвил самый старый.
— И моя!
— заскрежетал зубами
Повелитель мировой изнанки.
Потемнело небо голубое.
Выскочил откуда-то чертенок,
Прошмыгнул
между хвалой и славой
И царапнул по зеленой нитке.
Где царапнул,
там и след оставил,
Где царапнул, там и потемнело,
Хоть слегка,
но все-таки навечно.
Явно для того,
кто может видеть,
А для глаз счастливых
незаметно.
Полностью этот цикл стихотворений публикуется в “Нашем современнике”
1.0x
