“Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей”.
Бытие, 2-19
В прошлом году весь мир взбудоражило известие о том, что английский ученый Вильтон получил копию овцы из клетки ее же вымени. То есть наука дошла до того, что заставила млекопитающее размножаться способом амебы — делением! А раз потомство простейшего организма именуется в биологии клоном, то и весь фокус назвали “клонированием”. Казалось, в честь науки должно прозвучать очередное “ура!”, но что-то в “торжестве научной мысли над косной природой” смутило публику. Вместо того, чтобы поднять за магов-ученых бокал шампанского, многие мысленно сказали: “Ну, ребята, вы доигрались!”
В чем дело? Вслед за овцой можно “клонировать” и человека. А здесь, помимо политической (клон идеальных солдат) и моральной (личное бессмертие избранных) подоплеки, есть и подоплека мистическая. Произошло вторжение человека в область, ему неподведомственную. Ведь европейцы еще помнят, что создавать “душу живу” — прерогатива Господа Бога. Поэтому безмужне рожденная овечка не забылась слышавими о ней, и время от времени у них возникал вопрос: “А как там наша Долли?”
И вот на него получен ответ. Прозвучал он так, что многие и не услышали. Но для имеющих уши это сообщение — не меньшая сенсация, чем та, прошлогодняя. Оказалось, что Долли получилась такой злобной и агрессивной, что ее прозвали “волком в овечьей шкуре”. Этот факт исключительно важен. Он не только показывает вздорность рассуждений, которые ведутся сегодня вокруг клонирования, но и в корне меняет общепринятые представления о феномене жизни.
Термин “клонирование” нередко заменяют словами “репликация”, “копирование”, “дублирование” и им подобными, считая их синонимами. Но это далеко не так. Разве можно называть Долли копией или дублем своей “матери”, если у нее совсем другой нрав и поведение? Даже по тем сведениям, которые просочились в средства массовой информации, можно заключить, что Долли меньше похожа на исходную овцу-”мать”, чем любая другая овца. И в то же время она — вылитая копия матери, в чем могли убедиться все, кто видел их фотографии. Но быть сразу копией и не-копией нельзя, значит, мы где-то совершаем логическую ошибку.
Ошибка состоит в отождествлении понятий “живое существо” и “организм”, к которому мы так привыкли за три столетия господства материализма. Мы убеждены, что если в двух особях будут абсолютно одинаковые и одинаково расположенные молекулы и атомы, то они будут и вести себя одинаково. Но это не так, ибо всякое живое существо состоит из тела и души, и в идентичных телах могут находиться очень отличные друг от друга души. Душа — это отдельная сущность, которая вкладывается в данный организм извне — по Библии, “вдувается” в него.
Когда происходит это вложение души в тело и откуда она приходит? На первый вопрос богословы и ученые отвечают одинаково: о самостоятельном живом существе, а значит, и о самостоятельной душе можно говорить уже при появлении зародыша. Именно поэтому аборт считается сейчас убийством на любой стадии беременности. На второй вопрос богослов отвечает так: душа, соединяющаяся с эмбрионом и дающая ему жизнь и развитие, поступает к нему из нематериальной иерархически устроенной области бытия, которую и Священное Писание, и Платон именуют “небесами”. Из какого слоя этой иерархии входит в зародыш монада, называемая душою, зависит от запроса, который закодирован в самом зародыше. Наука же на этот вопрос не дает вообще никакого ответа. Таким образом, альтернативы “идеалистическому объяснению” нет, и нам приходится принять его как единственное.
Но ведь в случае клонирования зародыш возникает иначе, нежели при обычном зачатии, а потому иным получается “код запроса”, и душа должна поступать в тело совсем из другого места. Уверенность, что это действительно так, возрастает, когда эти общие соображения начинают конкретизироваться.
Всякая клетка живого организма состоит из ядра и цитоплазмы, так что в этом смысле все они одинаковы. Но дальше начинается различие: одни клетки (соматические) диплоидны, т. е. содержат в ядре двойной набор хромосом, а другие (половые) гаплоидны — в их ядрах только один набор. Всякая половая клетка по самому своему назначению хочет развиться в новый организм — этим желанием, как полагают биологи, “заряжена” ее цитоплазма, — но она не может произвести даже первого деления для образования эмбриона, так как деление клетки начинается с деления ее ядра, а ядро способно делиться лишь тогда, когда в нем имеется двойной набор хромосом. Такими ядрами, как уже сказано, обладают все соматические клетки, но на деление, ведущее к образованию эмбриона, им не дает санкции их цитоплазма. И лишь когда две половых клетки сольются в одну, осуществляются сразу оба условия роста эмбриона: цитоплазма хочет, а ядро может начать деление.
При клонировании биолог берет половую клетку, изымает из нее не способное к делению гаплоидное ядро и заменяет его диплоидным ядром, вынутым из соматической клетки. “Половая” цитоплазма понуждает это ядро к делению. А дальше все идет по накатанному пути: клетка призывает из мира монад душу, душа откликается на этот зов, одухотворяет клетку, делая ее зародышем, и начинается формирование новой жизни.
Тут все так, да не так. Суть в том, что половые клетки сами по себе уже сильно дифференцированы и специализированы. Они развились из диплоидных клеток в результате сложного целенаправленного процесса (мейоза), и одной из главных их функций стало умение посылать адекватный запрос на душу будущего эмбриона, правильно надписывать на этом запросе адрес. В половой клетке овцы закодирован запрос на овечью душу, в половой клетке волка — на волчью. А какой запрос может быть закодирован в искусственной клетке, наполовину половой, а наполовину нет? Не удивительно, что Вильтон сделал более 200 бесплодных попыток, прежде чем смонтированная им составная клетка развилась в Долли. Но чем она одухотворилась? Что это за душа, которую искали так долго методом “тыка”? Изготовив псевдозародыш, Вильтон был обречен получить к нему в пару и псевдодушу, а мы знаем, что все “псевдо-” исходит из одной и той же части невидимого мира — той, которая расположена в нем не наверху, а внизу... Нет, Долли не волк — не надо обижать это прекрасное животное — а совсем другой зверь. Тот, который упоминается в Апокалипсисе.
Столь же инфернальные существа будут получаться и при клонировании людей, так что мечты о тиражировании гениев — полный бред. Воспроизвести гения — значит воспроизвести живущую в нем духовную монаду, а при клонировании монада ищется наобум. Одно дело, когда ученый знает обо всех механизмах включаемого им в действие процесса, другое — когда половина этих механизмов ему непонятны, а потому и неподконтрольны. Если он все-таки нажимает при этом кнопку — это уже не безответственность, а преступление.
Конечно, клонирование найдет у нас и горячих сторонников (и уже нашло). Для поборников “нового мирового порядка”, пытающихся низвести человека до уровня “экономического животного” (их собственный термин), оно окажется гораздо более эффективным средством, чем оглупление прессой и телевидением, так как позволит снабдить людские тела душами нелюдей. Но, пока в нас живут еще “старые” души, на которых стоит печать “сделано Богом”, мы не должны позволять делать ничего такого, что приведет к появлению на них “печати Зверя”.
