ИХ СЕЛА И НИВЫ?

Author: Эдуард Володин
ИХ СЕЛА И НИВЫ?
18(231)
Date: 05-05-98
Поиски прародины всегда благородны и увлекательны. Учитывая же то обстоятельство, что евреи на территории нынешнего Израиля автохтонным населением не были, а получили землю хананеев и филистимлян по обетованию и в результате войн до полного уничтожения аборигенов, можно с пониманием и сочувствием отнестись к нынешним попыткам части израильской общественности обнаружить прародину в Прикаспии, Нижней Волге и Прикубанье. Этот географический ареал расселения древних иудеев ничем не хуже и не лучше прародины ариев, находимой некоторыми специалистами-эзотеристами в Заполярье с тенденцией найти центр арийской цивилизации в районе Новой Земли и Таймыра.
Впрочем, не будем заблуждаться по поводу прародины. Для древних евреев она локализуется то ли в районе Ура (Месопотамия), откуда Авраам со своим племенем откочевал в Египет, спасаясь от голода, то ли в бескрайних песках Аравийской земли, если иметь в виду семитскую основу иврита. Эта географическая неопределенность, надо сказать, мало интересует иудаистскую гебраистику — в конце концов, дело не в том, где кочевали семитские бедуины (люди пустыни), а в земле обетованной, которую они захватили и на которой потом воздвигли храм Соломона, с которым связано для иудеев их царствие на земле и пришествие мошиаха.
Как бы ни разнились мнения иудаистов-фундаменталистов и сионистов о способах собирания евреев на обетованной земле, и что бы ни говорили о восстановлении храма Соломона, принципиально важно для еврейской этнической мифологии само наличие земли обетованной (в нынешних границах Израиля или на пространстве от Нила до Евфрата — здесь значения не имеет) и храма Соломона — единственно возможного места пребывания Яхве. Вся остальная земная твердь и все вместе синагоги — всего лишь временная необходимость, и не более того. При таком “ортодоксальном” понимании географии и святилища поиски прародины в Хазарии не более чем этноисторическая любознательность людей, захотевших что-то узнать о месте временного поселения далеких предков.
Но и здесь не все так просто, как кажется иногда специалистам, много рассуждающим о Хазарии вообще и хазарском владычестве над восточными славянами и Киевской Русью в особенности. Уже само появление евреев (иудеев) в низовьях Волги и на Северном Кавказе породило массу гипотез (интересующимся этой проблемой следует обратиться к работе И. Берлина “Исторические судьбы еврейского народа на территории русского государства”. Пб, 1919 г.), среди которых есть и такие, которые выводят генетические корни современных евреев из принявших иудаизм славян (версия Гумпловича). Более популярна гипотеза А. Кестлера, изложенная в книге “Тринадцатое колено”, по которой все восточноевропейские евреи, значит, абсолютное большинство евреев мира — потомки хазар, откочевавших на Запад после разгрома Святославом их каганата.
Проблема эта чрезвычайно щекотливая. С одной стороны, поиски частью еврейской общественности Израиля земли своих славяно-хазарских предков в бывшей Хазарии вполне понятны и благородны. С другой стороны, получается полный конфуз с родством с древними евреями времен исхода, судей, царей и пророков, поскольку славяно-хазарские предки никакого буквально отношения к Аврааму и его семени не имели.
Пока получается, что ни поиски прародины, ни этногенез не позволяют с достаточной степенью корректности объяснить хазарские интересы части израильской общественности. Тогда, может быть, надо оставить “души прекрасные порывы” и обратиться, как учил Карл Маркс, к практическому интересу, который, по тому же Карлу Марксу, есть душа еврейства? Не может ведь быть так, что возвышенности нет, а практический интерес к Хазарии все возрастает. Что-то тут есть и где-то зарыто...
История Хазарского каганата покрыта мраком, что оставляет огромное пространство для любых исторических и теологических домыслов. Более или менее достоверно можно судить лишь о том, что, во-первых, хазары не были семитами; во-вторых, иудаизм был принят только хазарской знатью; в-третьих, если верить хазарско-испанской переписке, власть хазарского кагана была номинальной, а полнота власти была у иудейских “первосвященников”. Не менее важно и уже исторически подтвержденное обстоятельство о нахождении Хазарии на одной из магистралей великого шелкового пути, во всяком случае, на стратегически и экономически ключевом пространстве между Средней Азией и Восточной Европой, что позволяло контролировать и извлекать прибыль из этих двух политико-экономических регионов средневековья. Заметим, не производительный труд (об этом убедительно рассказано на археологическом материале в книге С.А. Плетневой “Хазары”, М., 1986 г.), а посредничество и пошлины определяли благосостояние хазарской знати, в то время как ремесло последовательно и с ускорением вырождалось.
Памятуя о “практическом интересе”, попробуем теперь представить, что же в Хазарии могло заинтересовать часть израильской общественности. Нет сомнения, прежде всего не просто существование иудаизма в иноверной среде, а первенство этой религии и привилегированное положение ее исповедников в социально-политической иерархии хазарской этнической общности (тем более высок был религиозный политический и экономический статус тех, кто иудаизировал хазарскую племенную верхушку и выполнял при ней роль судей и левитов). Не менее важно, что за пределами “обетованной земли”, где существуют религиозные запреты по поводу процентов и ростовщичества среди соплеменников и религиозная же обязанность трудиться на земле в поте лица своего, в Хазарии дозволялось и поощрялось ростовщичество и сбор мыта (пошлины) среди язычников — “говорящих скотов”, если употреблять талмудическую терминологию. И, конечно же, власть: быть иудеем и тем уже стоять над язычниками, быть членом правящего клана и определять политико-экономические процессы, быть левитом и уже поэтому надзирать и направлять научную, культурную и духовную жизнь страны и ее насельников. Как же эту Хазарию не вспомнить, как ей не умилиться и как не возжаждать возвращения тех времен...
Кажется, мы приближаемся к выяснению причин повышенного интереса части общественности Израиля к Хазарии. Это государственное образование с наибольшей полнотой воплотило в себе представления о наиболее совершенном устроении жизни евреев рассеяния. Господствующая религия, господствующее сословие, “нематериальное производство” материальных благ — все это осуществлено было в Хазарии для избранного народа, и неважно, был ли он избранным генетически или же по исповеданию Закона и его толкований. Главное, что это было, и сама историческая быль может стать моделью для современного устроения жизни диаспоры, не ставшей, да, вероятно, не желающей стать алией. Как нам представляется, интерес к Хазарии и есть послание из Израиля всей диаспоре о наиболее совершенном устроении жизни тех, кто помнит о земле обетованной, но не может или не желает в нее возвращаться.
Ко всем, конечно, ко всем обращена “благая весть” из Израиля о Хазарии. Но особое внимание именно территории, где она когда-то располагалась, именно стране и народу, некогда отмстившим “неразумным хазарам” (какое гениальное определение Пушкиным этого воистину неразумного народа!) за буйный набег (или, по терминологии нынешних хазарофилов, иго). Ну конечно же, как говорят математики, пишем Хазария, имеем в уме Россию! И если мы в России из ума перенесем на бумагу для полного понимания “хазарских розысканий” части израильской общественности, то вот какая получится алгебра со стереометрией в придачу.
Громадное пространство России само по себе является огромной материальной ценностью. Обладание им позволяет контролировать и управлять сырьевыми, энергетическими и промышленными потоками от Тихого океана до Атлантики, в значительной степени влияя на объем, качество и стоимость самих потоков.
К земным и водным пространствам добавляется воздушное. Авиалинии, телеспутники и спутники для компьютерной связи (о которых так заботился находившийся недавно в Москве компьютерный император Гейтс) — тоже системы управления страной, извлечения доходов “из воздуха”, манипулирования сознанием населения.
Полезные ископаемые. Повторять об их огромности здесь не приходится. Проблема в их расходовании. При полном безразличии к аборигенам на эксплуатации полезных ископаемых можно сколотить немыслимые капиталы.
Промышленность и научно-технический потенциал. В полном соответствии с хазарской археологией уже полномасштабно осуществляется деградация промышленных комплексов, научных центров, технологических разработок. В этом можно (и нужно) усматривать злоумысел, но объяснение всеобщей деградации еще и в том, что при обладании финансово-информационными потоками, дающими немедленную и трудно вообразимую прибыль, вклады в науку и промышленность становятся обременительными и неэффективными.
Силовые структуры. Судя по дошедшим сведениям, Хазария вряд ли обладала собственным сильным войском. Наемничество и стравливание соседей были важнейшими инструментами самосохранения и политико-экономической инфильтрации в сопредельные этногосударственные образования. Наемничество уже сейчас, в форме контрактов, стало реальностью силовых структур. Охранные отряды новых хозяев жизни сопоставимы с любым видом вооруженных сил по отдельности и вместе взятыми. Что происходит с инфильтрацией — пока не ясно, хотя яснее ясного то, что проект Хазарии для России не предполагает существования “этой страны” как суверенной системы — “обетованная земля” уже политическая реальность, и создавать некий новый управляющий центр не представляется необходимым.
Вот, приблизительно, общие основы и контуры будущей новой Хазарии-России. “Практический интерес” освободил нас от исторической романтики и этноархеологических воздыханий и дал возможность понять, о чем думает и на что рассчитывает часть израильской общественности. И теперь проблема не в том, какой проект для России изготовлен на Ближнем Востоке (?), а в том, почему создание и реализация проекта оказались возможными. Как нам кажется, все это оказалось возможным в силу состояния самого русского народа, спровоцировавшего хазарский и иные проекты перестройки и радикального реформирования России.
С распадом государственной системы защиты населения ощущение покинутости становится естественным отношением к жизни. Радикальное реформирование, лишившее людей перспективы бытия, воспроизвело в психологии и сознании общества безнадежность как повседневное состояние населения.
Казалось бы, уничтожение системы защиты личности и общества должно было вызвать социально-политический протест. Между тем, исключая жертвенный подвиг защитников Конституции осенью 1993 года, массовый протест если и существует, то по поводу невыплаты зарплаты, и дальше этого не идет, что по-своему свидетельствует о разрушении национальных фундаментальных ценностей. Что касается оппозиции, особенно т. н. “системной оппозиции”, то ее путь от протаскивания в 1993 году Конституции победившей олигархии до сервильного, до бессовестности, утверждения Кириенко в качестве главы правительства, подтверждает ее статус лакеев режима, полностью принявших правила игры, сфабрикованные подручными Ельцина.
Приходится признать, что одномоментное (по историческим масштабам) упразднение систем защиты личности и общества не позволило людям, социальным группам и классам выработать систему самозащиты. Внутренние механизмы жизнеобеспечения социума и личности не выработали иммунитета в условиях, когда общество и человек оказались с “содранной кожей”, и шоковое состояние столь серьезно, что в допустимых пределах, но достаточно корректно, можно говорить о состоянии комы, в которую погружена сейчас в России значительная часть населения.
Мы живем в период всеобщей десоциализации — личности, классов и общества в целом. Десоциализация эта преднамеренна, потому что снятие системы защиты произошло управляемо, целенаправленно и с прогнозируемыми результатами для криминально-компрадорских кланов, “мирового сообщества” и авторов проекта Хазария-Россия.
Упразднение общественного сознания из общественной жизни, замена его общественной психологией и прямое воздействие на бессознательное являются открытой формой социального конструирования, где разум не принимается в расчет, мифотворчество становится нормой отношений власти и народа, идеологов и власти, “системной оппозиции” и ее “электората”, т. е. тех самых обездоленных масс, которые не видят, как “вожди сопротивления преступному режиму” предают эти массы каждодневно и уже в открытую.
Мне уже приходилось писать на страницах газеты об охлосе, в который превратилась основная масса русского народа. Охлос знает только ценности желудка и физиологии. Ему наплевать на память предков, идеалы и будущее страны. Он готов вечно жрать, и сам об этом заявил еще в 1991 г., когда никто не захотел сохранить великую державу, зато с вожделением ждали, что через пятьсот дней начнут жрать колбасу двадцати и более сортов.
При таком состоянии общества и при такой социальной психологии проект Хазария-Россия должен был возникнуть. И не только возникнуть, но и начать осуществляться. Почва уже подготовлена.
Можно было бы описать технику и технологию вывода человека и общества из того состояния, в котором они оказались. Однако не инструментарий, а концепция жизни, социально приемлемая цель исторической деятельности и восстановление защитной системы способны вернуть людей и социум к сознательному восприятию мира, где места для вожделений части израильской общественности не остается.
Конечно, освобождение осуществят не правящий режим или “системная оппозиция”. Освобождение возможно только и исключительно через диктатуру, в которой равно заинтересованы национальный капитал, обездоленный народ и само государство. И промедление в этом благом деле уже смерти подобно.