КАВКАЗ ПЕРЕСТРАИВАЮТ (РОССИЯ И СНГ)
7(220)
Date: 17-02-98
20 января — Руководство НКР отвергло план ОБСЕ с широкой автономией для Карабаха в рамках Азербайджана.
18-21 января — В Ереване в результате серии покушений ранены три соратника Тер-Петросяна — начальник управления охраны, замминистра внутренних дел, префект одного из столичных районов.
26 января — Минобороны Армении В.Саркисян на пресс-конференции призвал к национальному единению и назвал недавние покушения инсценировкой.
30 января — 2 февраля — Прошла серия добровольных отставок в армянском правительстве.
3 февраля — Левон Тер-Петросян подписал прошение об отставке.
4 февраля — Национальное Собрание приняло отставку президента.
Два события подряд, друг с другом конкурирующие по “шкале значимости”, сотрясли Кавказ: тихий сброс президента Армении и громкое покушение на президента Грузии. Оба события несколько взбудоражили сознание нашей элиты, наглядно показав, сколь политически нестабилен закавказский регион, устойчиво занимающий периферийное место в российской политике (ведь центральное занято — интригами, интригами, и еще раз интригами “в пределах Садового кольца”). Но... вряд ли это сознание пробудили. Во всяком случае, официальные политики ничего вразумительного по тому и другому поводу не сказали. То есть вообще почти ничего не сказали. То есть на грани неприличия. Что, собственно, и заставляет думать, что эти зацикленные на своих проблемах политические существа все-таки были впечатлены происходящим по соседству. И молчание следует расценивать как знак замешательства.
То же замешательство охватило по-первости и российскую прессу. Робкая констатация победы в Армении “партии войны” в “демократических” СМИ соседствовала со столь же робкой констатацией “победы здоровых оппозиционных сил” в “патриотических”. В результате тех и другие заполнила “свежая” (правда, взятая напрокат) мысль, что “за всем стоит нефть”. Главное, что отражает эта “объединяющая робость” — упорное желание и тех, и других оставаться при политических пристрастиях в ущерб жестокой правде реальности. А она в том, что не политики на Кавказе создают ситуацию, а ситуация манипулирует политиками, и значит, обсуждать достоинства бывших, нынешних и возможных президентов дело хотя и полезное, но, в известной мере, отдающее “театроведением”.
Так что попробуем рассмотреть произошедшее, по возможности его объективировав. Итак, режим Тер-Петросяна пал. Тихо и в одночасье. Этому уже было дано наименование “бархатная революция”. Кстати, многозначительно адресующее к распаду соцлагеря и всему комплексу сопутствовавших “странных спонтанностей”, с той только “разницей”, что Армения — не Чехословакия, а Кавказ вряд ли рассматривается конструкторами глобальной ситуации в роли “буфера”.
Кроме того, тихость падения Тер-Петросяна предопределяет неизбежную “громкость” всего последующего. Поскольку произошедшее — не революция, и даже не “бархатная”, предполагающая некий набор формальностей (ведь народ был поставлен перед фактом, пусть и приятным для него), а безусловный военный переворот. Смена власти проведена руками и по инициативе “силовиков”, началась политическими заявлениями министра обороны, продолжалась ограничением свободы передвижения президента (аэропорт “Звартноц” был оцеплен внутренними войсками, что не позволило Тер-Петросяну 3 февраля вылететь в Москву) и закончилась стремительным принятием президентской отставки парламентом, который даже не пытался выяснить подробности и обстоятельства. Подчеркнем, массовое безразличие парламентариев к существу дела важно не с точки зрения личности и политики Тер-Петросяна, а из-за долговременных последствий, которые заложила эта явная неконституционность.
Вообще-то снимать фактор эмоциональный, связанный с ренессансом армянского самосознания, очень не хочется, поскольку он действительно имеет место и даже крайне существен.
Самосознание, в конце 80-х “рекрутированное” на защиту Карабаха, было раскручено диссидентом Тер-Петросяном и его группой до такой степени, что всегда традиционно пророссийское армянское общество, твердо знавшее уязвимость своего геополитического положения на иноконфессиональном Востоке — в 1990-м году единодушно проголосовало за выход из СССР. Со всеми трагическими, в том числе и для самих армян, последствиями. Возможно, это был род массового безумия. Но то, что именно Армения оказалась детонатором развала страны — факт исторический, а “клиническая компонента” только усугубляет дело, заставляя каждый раз, когда страсти начинают вновь захлестывать республику, особенно внимательно вглядываться в контуры неявных сил, проступающих под взбаламученной поверхностью.
Теперь, после нескольких лет “голодной дремы”, национальное самосознание снова в боевой готовности — человек, под лозунгом национального единства ставший президентом и предложивший считать все тяготы “новой жизни” (тяготы — действительно за гранью выживания) жертвой на алтарь национального единства, этот самый человек снимает данный лозунг! Тер-Петросян — не худший политик, он понимал “пределы возможного”, оставленные “мировым сообществом” Армении как субъекту — они нулевые. Но подходить к политике как к искусству возможного, то есть быть циником, одновременно раскручивая до истерики и доводя до обнищания массы, может только суперполитик. У Тер-Петросяна этот номер не прошел.
Его вышедшая в ноябре программная статья “Война или мир” (теоретическое обоснование неизбежности и благотворности предательства карабахских интересов) и заявления о территориальной целостности Азербайджана — были чрезмерно циничными на любой “нормальный” гражданский вкус, и уж абсолютно неприемлемы для карабахских политиков. Каковых тогда уже было немало на ключевых постах в “терпетросяновской” Армении: премьер Роберт Кочарян, министр обороны Вазген Саркисян, министр внутренних дел и безопасности Серж Саркисян. Близость окончательного “урегулирования” карабахской проблемы по боснийской модели и однозначная решимость Тер-Петросяна сыграть роль Милошевича в схеме, однажды уже опробованной мировым сообществом, заставила еще недавно пропрезидентскую верхушку “обнажить шпагу”.
Сигналом послужила беспрецедентная пресс-конференция Вазгена Саркисяна, апеллировавшего не только к идеям национального единства и единства армии с народом, но и к здравому смыслу: что будет с нищей Арменией, когда в нее хлынут озлобленные вооруженные карабахские беженцы. Напомним, год с лишним назад, во время волнений по поводу подтасовки результатов президентских выборов, В.Саркисян придерживался несколько иных взглядов на “единство с народом”. Именно он вывел против народа бывших боевиков-ополченцев и заявил о недопустимости смены власти под нажимом толпы. Хотя непоследовательность тут, пожалуй, на уровне слов, а не взглядов. Ведь действительно, “снятие” президента обошлось без задействования толп.
Сигнал властно-военного триумвирата был услышан: один за другим подали в отставку все “верные тер-петросяновцы” — мэр Еревана, министр иностранных дел, директор Центробанка. А массовый исход депутатов из правящего блока “Республика” был вовсе за гранью приличия — сорок человек в первый же день парламентской сессии. Причем не куда-нибудь, а в патронируемую министром обороны фракцию “Ополченец”, ранее немногочисленную и ставшую в одночасье правящей. Такой взрыв патриотизма у профессиональных политиков и чиновников (говорят, “ополченческая” болезнь охватила всех губернаторов) — всегда подозрителен. Все-таки не на облаке живем! И особенно подозрителен, когда есть опыт “разыгрывания втемную” именно национальной карты.
Сейчас в Армении началась президентская гонка. В весьма специфических условиях: в сжатые сроки, после переворота, на волне “карабахского вопроса”, под лозунгом предельной конституционности и с неизбежным ее нарушением. Первым о своих президентских амбициях объявил Вазген Манукян, лидер оппозиции, почти (или совсем?) выигравший выборы 1996 года. Тогда ему изрядно помогли дашнаки, поставившие на него, поскольку сами накануне оказались выкинуты из политической жизни Тер-Петросяном. Теперь (и это был первый, знаковый и политически значимый, шаг и.о. президента после дворцового переворота!) с партии “Дашнакцутюн” снято обвинение в терроризме, лидеры выпущены из тюрьмы. Но даже если за оставшееся время прокуратурой будут исполнены необходимые формальности, вряд ли дашнаки выставят кандидата — не успеть. Но именно их роль будет опять главной — на кого “поставят” теперь. Весьма вероятно, что уже не на Манукяна. Хотя по созданной инерции “политического веса” Манукян и сейчас один из наиболее реальных кандидатов.
Не менее реален сам Р.Кочарян, на днях объявивший о решении баллотироваться. Что (в связи с отсутствием у него необходимых по конституции 10 лет армянского гражданства) делает изначально небезупречную ситуацию с отставкой окончательно двусмысленной. А значит, результат всегда может быть опротестован, и поле старых спекуляций на нелегитимности пореволюционных (от 1917 года) преобразований пополнится “новореволюционными” всходами.
Кстати, основание, на котором Кочарян считает возможным для себя выдвижение в президенты — решение ВС Армянской ССР и Карабахского облсовета о воссоединении (1989 года). Но это значит, что им торпедируется Декларация НКР о независимости, до сих пор позволявшая Карабаху выступать самопровозглашенной республикой. И хотя победы на ниве международного права у всех самопровозглашенных республик невелики, введение в оборот “вновь открывшихся” юридических оснований окончательно запутает дело Степанакерта.
Еще один кандидат — Паруйр Арикян, национал-радикал и романтик (кстати, единственный, заявивший парламенту, что пренебрежение “формальностями” ухода Тер-Петросяна делает всех их соучастниками госпереворота), вряд ли конкурентен Манукяну и Кочаряну. И совсем “невыгоден” России. Самый “пророссийский” (кавычки потому, что почти весь политический спектр нынешней Армении сориентирован на Россию) кандидат — коммунист Сергей Бадалян — малоавторитетен и вряд ли наберет больше, чем в 1996 году. Авторитетный Демирчян, как и в 1996 году, не намерен баллотироваться.
Но говоря о “пророссийскости” тех или иных политиков, надо помнить, что их тяготения прилагаются к несколько абстрактной “геополитической сущности”. Россия на Кавказе почти “не подает признаков жизни”, и верность ей и ее там присутствию — из разряда “фантомных болей”. Что, конечно, не может продолжаться долго. Зато дирижерская рука иных субъектов очевидно просматривается в происходящем. И отнюдь не только на уровне “нефтяных” интересов.
Произошедшее в Армении с нефтью связано, это так. Но не напрямую, не в том смысле, что, дескать, хотел “продажный Тер-Петросян” обслужить чужие нефтяные интересы и “получил за это”. При идущем сегодня падении цен на нефть пресловутая “труба” рискует стать ненужной. А присутствие сил ООН (и НАТО) на Кавказе нужно. Поскольку его стратегическое значение экономическими интересами компаний не исчерпывается. И если нет ничего “железного”, что стоило бы охранять, то надо охранять “мир на земле Кавказа”. А предварительно его “поджечь”, разумеется.
Армянские и карабахские граждане и даже политики могут быть полны самых чистых помыслов. Благими порывами известно что и куда вымощено... Из вышесказанного никак не следует, что свергнутый Тер-Петросян с его намерением играть по правилам Запада был большим благом. Хочется надеяться, что избранный 16 марта лидер проведет Армению между уготованных ей (и не только ей) рифов. Это непросто. Это особенно непросто, учитывая, что отзвуком ереванских событий стала радикализация Азербайджана. Из далекого горного угла возвращен лидер Народного фронта, экс-президент Эльчибей — до времени придерживаемая “политическая карта”. Покушение на Шеварднадзе и мгновенный “раскрут” антироссийской истерики в Тбилиси при смехотворности инкриминируемых России “фактов” ее причастности к теракту — из той же серии.
Вопрос не в качестве тех или иных субъектов кавказской политики, а в том, кто и как будет использовать их действия, кто будет формировать Систему, куда окажутся вписаны их цели, намерения, корыстные или благородные интересы. Если эту Систему Возможностей не будет строить Россия (а она, как видим, ничем подобным не занята), то это сделают за нее. И против нее!!!
М. МАМИКОНЯН
1.0x
