НЕ ТРИ НУЛЯ...

Author: Александр Анисимов
НЕ ТРИ НУЛЯ...
1(214)
Date: 7-1-98
ПОЖАЛУЙ, ТОЛЬКО ПРИ вести о грядущей деноминации российского рубля население нашей страны, до сих пор покорно терпевшее и "либерализацию цен", и "ваучерную приватизацию", и даже невыплаты зарплаты, названные почему-то "финансовой стабилизацией",— только при этой вести население наконец-то отреагировало. Оно испугалось.
А это значит, что огромный кредит общественного доверия, который был выдан "реформаторам" в начале "демократических реформ", израсходован полностью, что массы начинают понимать связь между нынешним способом реформирования экономики и его результатами. Уже налицо ошеломляющий крах производства и финансов, которому не видно конца. Кстати, деноми- нация делает его особенно очевидным, поскольку в 1990 г. внутренний валовой продукт (ВВП) России составлял 6 трлн., а ныне — примерно 2,6 трлн. "новых" рублей. Но даже такой ценой, ценой утраты почти 60% экономического потенциала, мы не получили работоспособную рыночную систему. Прошло уже не 500, как предполагалось первоначально, а более 2000 дней. За это время, между прочим, можно было бы создать ту часть экономики, которая сегодня еще подает признаки жизни, практически на пустом месте — и с рынком, и без рынка, как это было сделано в ходе НЭПа 1922-25 гг.
Но тогда, прежде чем запускать рыночный мотор на полную мощность, экономика была реструктурирована, а именно: созданы 172 общесоюзных треста и, сверх того, 258 аналогичных корпораций республиканского уровня подчинения плюс несколько десятков круп- ных трансрегиональных торговых синдикатов. Функции главного коммерческого банка, аналогично практике Российской империи, были возложены на Госбанк, который, в частности, занялся крупномасштабным учетом векселей. И только в этих условиях были сняты ограничения на развитие негосударственного кредитного сектора. В экономику, причем прежде всего — в реальное производство, потекли деньги, возник эффективный кредитный рынок. То есть то, чего мы не имеем сегодня после семи лет реформаторских "подвигов". Единственным изъяном этой рыночной системы — и то по причинам чисто политическим — было практическое отсутствие фондового рынка, рынка акций и негосударственных ценных бумаг. Аналогичным образом поступали немцы на оккупированных территориях СССР в 1941-43 гг., и достигли, применительно к условиям войны, серьезных экономических успехов.
Но не таковы оказались постпере- строечные "реформаторы", которые с самого начала отвергли взгляд на экономическую реформу как совершенно определенную последовательность точно заданных наличными условиями шагов. Иначе бы им пришлось начинать не с "либерализации-демонополизации" и сопутствующей им "приватизационной" растащиловки, а с создания инфраструктуры эффективного рыночного хозяйства в виде крупных корпораций (финансово-промышленных групп) и затем — выстраивания второго этажа рыночной экономики, кредитной системы, способной обеспечивать финансирование крупных инвестиционных проектов. По этой схеме строились все экономики модернизационного типа: от Италии, Франции, Японии в 50-е— 60-е годы до "новых азиатских тигров" в середине 80-х. И только лишь в третью очередь следовало озаботиться созданием эффективного фондового рынка, т.е. рынка акций. Вот тогда бы население получило кое-что осязаемое и от приватиза- ции, ибо фондовый рынок — всегда конвертор корпоративной собственности через акции и облигации в собственность отдельных лиц. Если этот "конвертор" не работает, или работает очень плохо, многократно занижая цену акций, как это наблюдается в нынешней Российской Федерации, то создание демократического массового собственника оказывается невозможным.
ОТВЕРГНУВ ЭТУ, единственно возможную схему создания рыночного хозяйства, у нас начали действовать по следующей схеме: максимально быстрое растаскивание государственного имущества плюс фрагментарное копирование отдельных, наиболее бросающихся в глаза элементов рыночного хозяйства. И в результате мы имеем то, что имеем. Конкурентоспособных и достаточно крупных по мировым меркам компаний в обрабатывающей промышленности нет. Полноценного кредитного сектора нет. Эффективный рынок акций (их рыночная цена по сравнению с реальной стоимостью крайне занижена) — отсутствует. То, что даже крупные компании не могут рассчитаться с бюджетом — следствие полной неработоспособности нынешней финансовой систе- мы: в противном случае, задолженность могла легко гаситься банковскими кредитами. А руководители российской экономики делают вид, что все в порядке — мол, у нас существует только проблема инфляции (якобы уже решенная) и деноминации рубля (а то российская денежная единица выглядит не слишком солидно).
Судя по всему, в этих кругах даже не могут толком осознать, где они находятся, стремясь войти то в "семерку", то в "Совет Европы". Опустив жизненный уровень населения в 3 раза и, вероятно, не заметив этого, поскольку их личные доходы несказанно выросли, наши "реформаторы" вырыли пропасть между Россией и Европой, не говоря уже о США, и засыпали пропасть между Россией и Китаем. А ВВП последнего еще в 1995 году составлял около 5 трлн. долл., что никак не меньше, чем в США и в 10 раз больше, чем в РФ. Россию уже завтра может ожидать судьба стран Юго-Восточной Азии, откуда европейский и американский капитал выбит китайцами. Но игры над пропастью во лжи продолжаются.
К ним можно отнести и решение по деноминации, которое проходило по обычной схеме: кто-то в правительстве хватается за очередную идею, которая, по его мнению, будет способствовать созданию в России эффективного рыночного хозяйства (что в большинстве случаев является иллюзией авторов). Создается проект закона, сверху на него ставится гриф "в интересах реформы". Под боевые крики "Дорогу реформе!" законопроект тянут в Думу. Там его встречают с ужасом кролика, поставленного перед удавом, и робко попискивая против — принимают... Далее экономика пожинает отрицательные последствия новации: "Хотели как лучше, а получилось как всегда".
Ни разу в Думе не прозвучали речи мужей государственного уровня, а отнюдь не мальчиков для телевизионного битья: "Где обоснование целесообразности?", "Мы — законодательный, а не законосовещательный орган, поэтому предлагать законы должны мы, а не вы" и "Мы — народные представители!" О последнем в Думе не вспоминают вообще. Технология принятия законопроектов сегодня почему-то не предусматривает предоставления авторами законо- проекта хотя бы следующих данных:
1. Перечня проблем, которые будет порождать его утверждение как в кратко-, так и в средне-, и в долгосрочной перспективе.
2. Детальную картину решения аналогичных проблем в других странах.
3. Альтернативные возможности решения проекта.
4. Потребность в исполнительных механизмах для реализации мер, предусмотренных данным законопроектом.
ДЕНОМИНАЦИЯ ПРЕДСТАВЛЕНА законодателям как чисто техническая процедура, но таковой она вовсе не является. На сжатую во времени деноминацию легко идут лишь при абсолютно хаотическом состоянии экономики. Например, она производилась в Заире и несколько раз — в Бразилии. В условиях более эффективного хозяйствования к деноминации в строгом смысле слова, то есть быстрой замене одних денежных знаков другими, не прибегают, ибо слишком велик риск расшатывания, дестабилизации всех экономических процессов. Вместо этого исполь- зуют процедуру постепенного замещения старой денежной единицы новой, деноминированной. Так, во Франции замещение старых франков деноминированными, начавшееся 1 января 1960 г., растянулось на три года. А при сжатом (в течение года) замещении старых рублей новыми неизбежной будет существенная инфляция — на 5-15%.
Размеры инфляции тем больше, чем больше доля наличных денег в общей денежной массе и денег на текущих (трансакционных) счетах. В России сегодня эта доля велика, а значит, инфляция будет ближе к верхнему пределу, чем к нижнему. При задуманном варианте деноминации доверие к рублю неизбежно упадет, что автоматически снизит его курс относительно доллара. В итоге деноминация приведет к реальному сокращению расходной части бюджета на 5-10 млрд. долл., если считать по нынешнему курсу, значительные потери понесут собственники банковских вкладов, а экономика войдет в очередной, последний виток инфляционного штопора.
Что делать?
ПРАВИЛЬНЫМ РЕШЕНИЕМ было бы отложить вопрос о деноминации вообще в долгий ящик, а заняться вплотную кризисом российской финансовой системы, насытить экономику деньгами и вытеснить доллар как средство тезаврации. Но раз уж деноминацию начали, то ее отрицательное влияние на экономические процессы в России было необходимо скомпенсировать.
Во-первых, принятием принципа вытеснения старых рублей новыми при сильной растяжке этого процесса (желательно, на несколько лет).
Во-вторых, принятием пакета законов, регулирующих отсроченные платежи в старых рублях и гарантирующих собственникам вкладов учет текущей инфляции при обмене старых рублей на новые.
В-третьих, было абсолютно показано, ввиду неустойчивости мировой финансовой системы, отложить начало деноминации хотя бы до 1 июля 1998 г.
В таком виде деноминация утратит свою наркотическую привлекательность для некоторых правительственных кругов и, возможно, заставит их задуматься не о приятных перспективах роста отечественной экономики, которые выглядят как рассуждения паралитика о своих шансах в забеге на дальнюю дистанцию,— а о спасении и восстановлении того, что еще можно восстановить. Нули же, сколько ни три,— ничего, кроме дырки, в итоге не будет.