Author: Александр Проханов
46(207)Date: 18-11-97
Не правда ли, в этом есть нечто библейское — “Эклезиаст” или “Книга царств”?
Ельцин убил Советский Союз и родил Чубайса. Чубайс убил экономику и родил ваучер. Ваучер убил несколько миллионов русских людей и родил банкиров. Банкиры, числом “13”, сели вокруг убитой страны и, как мародеры, по-честному, стали делить часы, кольца, цепочки, выламывать золотые коронки. Один не выдержал и фраернулся по жадности. Когда главу “ОНЭКСИМ-банка” Потанина сделали вице-премьером, он забыл о товарищах, и в карман “ОНЭКСИМа” упал сочный кусок госсобственности — “афера Су”, Череповецкий комбинат, а позднее — “Норильский никель”. Нечестного фраера скинули, но его покровитель Чубайс остался. Вместе с жеманным, в бигудях, Немцовым он стал называться “молодым реформатором”.
Приближалась продажа с молотка стратегической госсобственности “Связьинвеста”. Два самых дошлых банкира, Березовский и Гусинский, подловили в Ницце Чубайса и, сидя по чресла в море, сказали ему: “Братан, скинь “Связьинвест” по дешевке. Чубайс к тому времени стал косить под царя Петра и ответил: “Продам “ОНЭКСИМу” и Соросу. Они больше заплатят. Царству нужны “бабки” для выплаты долгов по зарплате”.
Сорос сглотнул “Связьинвест”. Рассерженные банкиры, оседлав свои телеканалы, стали мочить Чубайса. Мочат и мочат. Ельцин собрал банкиров и строго сказал: “Твари, миритесь! Не трогайте “молодых реформаторов”! Банкиры разошлись и, словно это был не Ельцин, а резиновый надувной старик, с новой страстью, устами двух неистовых теленаймитов Доренко и Киселева, продолжали порку Чубайса.
Чубайс ответил жестоким ударом. Березовский, выбирающий себе гражданство согласно “розе ветров”, был изгнан с позором из Совета безопасности, где он вместе с Рыбкиным помогал бандитской Чечне. Его стали гнать с ОРТ, где раз в году на всю страну рыдают о Листьеве и где прикормленный на сыром мясе, притравленный на Чубайсе работает ценный телеведущий.
Березовский, оплачивающий Доренко и Минкина, нанес ответный удар по Чубайсу. Все гнездо “молодых реформаторов”, так называемая “петербургская банда” — была объявлена взяточниками, и вслед за туберкулезным Кохом, как гнилые яблоки, попадали Бойко, Казаков, Мостовой. Собчак, убежавший в юбке своей жены за границу, только постанывал и хватался за здоровое сердце.
Чубайс остался один, окруженный врагами и следователями. Гордо, красный, как рак, он подал в отставку, но Ельцин отставку не принял, требуя от Чубайса заполнения дырявой казны. Чубайс остался, и теперь мы, зрители, получившие нечто большее, чем испанская коррида или римский бой гладиаторов, или рыцарский средневековый турнир, мы, сидя у телевизоров на голодный желудок, ждем ответного удара Чубайса.
Быть может, это будет страшный компромат на Березовского, рассказ в “Комсомолке” или в каком-нибудь французском журнале о том, как Березовский сколотил свои три миллиарда долларов. Какой-нибудь там счет в швейцарском банке с намеком на Татьяну Дьяченко и великокняжескую чету Окуловых, с которыми связан пресловутый банкир, или что-нибудь про “кровь младенцев”. Мы ждем с нетерпением.
За этой битвой наблюдает Черномырдин, похожий на забытый, невыкопанный корнеплод, страшится, что и его сковырнут. Наблюдает Шаймиев, которого толкают на “чеченский вариант” отделения. Наблюдает Немцов, слушая, как у его кучерявых венцов свистит коса. Наблюдает “красная Дума”, запутавшаяся в своих компромиссах, не знающая, с кем из воюющих его заключить. Наблюдает Ельцин, чья рука незаметно тянется к клавише сливного бачка. Нажатие трех пальцев — и в черную крутящуюся воронку, с рокотом и мягким грассированием, напоминающим речь Скуратова, уйдет вода, унося с собой борющихся гигантов.
А мы, среди всей этой пошлости, глядя на омерзительные лживые рожи, — очнемся ли на миг, не почувствуем, как медленно, неумолимо сдвигается огромная плита континента, смещается платформа мира, и нарождается “другая земля и другое небо”, и грядет настоящий Герой, в огненном плаще, с сияющим копьем. Целит острием в мерзкого змея, и тот, как на русской иконе, извивается кольцами, высовывает мокрый язык, чувствуя неотвратимый Божий удар.
Александр ПРОХАНОВ
