Author: Николай Анисин
39(200)Date: 30-09-97
ЕЛЬЦИН УКАЗАЛ Верховный Совет распустить. Ерин оцепил колючей проволокой и ОМОНом. Грачев с Черномырдиным произвели расстрел. Похороны же убиенного осуществила комиссия по ликвидации Верховного Совета во главе с Починком.
В историю, как правило, входят имена карателей и жертв. Копателей могил, обыкновенно, забывают сразу после исполнения ими услуг. Но Александр Починок является исключением. Его имя как руководителя похоронной команды навсегда останется в памяти депутатов расстрелянного Парламента. Одни из них (подчинившиеся антиконституционому указу Ельцина) получили из рук Починка роскошные компенсации, другие (воспротивившиеся тому указу) им же были этих компенсаций лишены. Как первым не помнить благодетеля, а вторым — экзекутора?
Никогда не выпадет имя Александра Починка и из поля зрения исследователей октябрьских событий 1993-го года, ибо он по завершению стрельбы по Дому Советов вошел туда как главный его хозяин. Став председателем ликвидкома, Починок одновременно сделался распорядителем всей собственности уничтоженного Парламента, который был страшно богат. В то время в Москве лишь три-четыре юридических лица имели больше денег и имущества, чем Верховный Совет. На его балансе находились громадные административные апартаменты (Дом Советов на Краснопресненской набережной, Парламентский центр на Цветном бульваре, многоэтажные башни на Новом Арбате и старинный особняк на Воздвиженке), жилые дома и дома отдыха, автобазы и издательство. Все здания Парламента были набиты недешевой мебелью, компьютерами и бытовой техникой. В Доме Советов, помимо всего этого, стояли сейфы с крупными суммами налички в рублях и валюте, с художественными изделиями из золота и серебра. Были там дорогостоящие картины и ковры. Были и сотни уникальных охотничьих ружей, и тысячи единиц обычного стрелкового оружия, которое к той поре уже стало товаром.
Историков Октября-93 не может не заинтересовать судьба собственности Верховного Совета и потому им не может не быть любопытна личность Александра Починка, поскольку за его подписями эта собственность кусками передавалась администрации президента. Так почему же именно Починку было доверено решать столь деликатный вопрос, как переоформление внушительного имущества богатого покойника, которое объемом, качеством и бесхозностью пробуждало великие соблазны поживиться?
Будущий вождь похоронной команды Парламента прибыл на жительство в Москву с Урала в 1990 году. Прибыл с дипломом кандидата экономических наук и мандатом народного депутата РСФСР. Среди тысячи с лишнем таких же омандаченных 32-летний Починок не потерялся. Он обладал запоминающейся внешностью: маленький рост, тщедушное тело и крупные уши. Стать школьника-подростка, а лицо задумчиво-изможденного бесстрастного мужа. И речи достойные лица — скучные, но толковые.
В отличие, скажем, от Николая Павлова или Глеба Якунина, Починок оваций не срывал и волн гнева не вызывал, но прислушиваться к себе заставлял. На съезде он был замечен и избран в Верховный Совет, где стал сначала зампредом, а затем и председателем комитета ВС по бюджету, планам, налогам и ценам.
От участия в брани, которая постоянно возгоралась на съездах народных депутатов и сессиях ВС, Починок не уклонялся. Всегда вставлял свое слово, когда было возможно. Но постоянно не был ни на чьей стороне — ни на стороне "демороссов", ни на стороне коммунистов, ни на стороне бабуринской группы "Россия". Два с лишнем года депутат Починок ходил в одеждах независимого интеллектуала и деполитизированного профессионала-экономиста. И как таковой сыграл далеко не последнюю роль в принятии антиправительственного, антигайдаровского бюджета на 1992 год, за который горой стояла "Дем. Россия".
Прохладные отношения с исполнительной властью (хочу — поддерживаю, хочу — нет) продолжались у Починка до апреля 93-го. То есть до референдума о доверии Ельцину и съезду народных депутатов. После референдума Починок сбросил пиджак независимого интеллектуала, снял штаны деполитизированного профессионала и надевал на себя только то, что носили "демороссы" — от рясы Якунина до бюстгальтера Старовойтовой. 21 сентября 1993 года Починок в первые же минуты после выступления Ельцина по ТВ признает его указ о роспуске Парламента, в первых рядах идет в Кремль на поклон и получает в награду пост заместителя министра финансов.
Внезапно ли весной 93-го проснулась у Починка любовь к "Дем. России" и исполнительной власти? Разобраться в чувствах Александра Петровича без него самого невозможно.
В недавнем своем интервью, обмолвившись о том, что в стране тьма "черного" нала и что это бьет по самим же подпольным богачам, он далее сказал: "Из тех, кто приходил ко мне в Верховный Совет за всевозможными налоговыми льготами, мало кто остался в живых".
Если к Починку в ВС шли за налоговыми льготами, значит он их мог обеспечить. Если тех, кому он эти льготы обеспечивал, убивали, значит они благодаря ему сказочно богатели. А делились ли с ним с его помощью нажитым?
История об этом умалчивает. Но достаточно взглянуть на вечно изможденное лицо Починки, чтобы понять: он тысячу раз подумает, прежде чем взять от кого-то тысячу долларов. И вряд ли всемогущий тогда председатель комитета по бюджету и налогам, с его чрезмерной осторожностью, опускался до банальных взяток, ибо взятки — это всегда риск. А у Александра Петровича был другой, гораздо более безопасный путь к благосостоянию.
Чем в 1992-93 годах занимались в свободное от заседаний Верховного Совета депутаты-демократы: Ковалев, Якунин, Старовойтова, Пономарев? Политической деятельностью, направленной на укрепление режима Ельцина. Чем в те же годы занимались депутаты-патриоты: Бабурин с Павловым и Астафьев с Константиновым? Политической борьбой, направленной на свержение режима Ельцина. А чем тогда же в свободное от парламентской работы время занимался депутат Александр Починок?
"С 1992 года, — сообщил он минувшим летом журналу "Огонек", — я активно размещал свои немногочисленные капиталы в рублях и в валюте, строил графики, играл на разнице в банковских процентах на рубли и доллары".
Суду общественного мнения все ясно. Пока одни озадаченные депутаты кричали на митингах: "Ельцин! Гайдар!", а другие — "Ельцина — на рельсы", деполитизированный депутат Починок крутил пусть небольшие, но чистенькие свои денежки, строил графики и играл на разнице в процентах. И все это делал успешно. И не мог не делать успешно, ибо от расположения комитета, который он возглавлял, подчас зависело и рождение, и становление, и процветание ряда коммерческих и банковских структур. Отдельным из них — тем, которые приходили к нему за всевозможными льготами, Починок, надо полагать, бескорыстно оказывал услуги, а они, в свою очередь, следует думать, столь же бескорыстно помогали ему в его финансовых играх с личным капиталом. Таким образом депутат Починок, без малейшего риска быть замаранным взятками, обеспечил себе сытное настоящее и отличные перспективы на будущее. В насквозь криминальный режим он, человек невероятно осторожный, встраивался медленно, но верно. И в результате к весне 93-го расстался с имиджем независимого и деполитизированного, обрядился в одежды "Дем. России" и выслужил от режима пост замминистра финансов.
Умение Починка ограничивать свои аппетиты при широких возможностях хапнуть оценили в окружении Ельцина. И именно поэтому, именно его назначали душеприказчиком расстрелянного Верховного Совета. Расчет президентского окружения был прост: осторожный Починок не будет мешать присвоению имущества ВС нужными людьми, но и сам не станет организатором мародерства. И Александр Петрович целиком и полностью оправдал надежды. При передаче собственности Парламента администрации президента под его руководством было украдено 20-30 процентов из того, что находилось в зданиях Верховного Совета, а не половину и не две трети.
Перепало ли что-то при этом самому Починку — история опять-таки умалчивает. Но известно, что, скажем, Светлана Горячева с чем приехала на депутатство в Москву, с тем и уехала обратно во Владивосток. А депутат Починок, как говорят его знакомые, перевез в Москву родителей из Челябинска, купив им в столице двухкомнатную квартиру, приобрел две дачи и лимузин "Линкольн".
При всем том в алчности Александру Петровичу ни в какой, даже самой падкой на разоблачения прессе обвинений не предъявлялось. Но из правительства в том же 1993 году неподкупного Починка выдавили. Выдавили, вероятно, потому, что кабинет Черномырдина желал, как можно скорее, забыть кровавые октябрьские события и, стало быть, не хотел иметь в своем составе главу похоронной команды Парламента.
Возвращение Починка в исполнительную власть произошло только в апреле нынешнего года. С чем оно связано? За минувшие четыре года Александр Петрович не изменил идейной присяге, данной им в апреле 93-го, и остался в рядах радикал-демократов. В первую Думу он избирался от гайдаровского "Выбора России", в Думу второго созыва попал, победив в одномандатном округе, но с "выбороссами" не порвал, чем заставил обратить на себя внимание их неформального лидера Анатолия Чубайса. Из его рук Починок и получил ныне высокий властный пост — председателя Государственной налоговой службы.
Обстоятельства своего назначения Александр Петрович объяснил так: "Чубайс сказал, что хватит мне отдыхать, что я специалист в этой области. Ему видней". В последней фразе выражена суть сегодняшней политической позиции Починка: Чубайс всегда прав, ему всегда все видней — надо ему это, значит, сделаем, не надо — не сделаем. Светлый образ нового начальника нашей налоговой службы Александра Починка легко удержать в памяти, если запомнить один анекдот:
— Что ты, парень, умеешь делать?
— Могу копать.
— А что еще можешь?
— Могу не копать.
