САМ СЕБЕ РЕЖИССЕР (и любимец вождей — Ю. Любимов)
Author: Ольга Генкина
37(198)
Date: 16-09-97
Таганка-девочка,
Таганка — дрянь,
Ты что наделала,
Ты только глянь...(Фольклор Таганки 70-х)
30 сентября бывшему солисту ансамбля НКВД, бывшему члену КПСС, бывшему ведущему актеру театра им. Вахтангова, главному режиссеру театра на Таганке Юрию Петровичу Любимову исполняется 80 лет. Несомненно, что “всенародно избранный” президент России, правительство “реформаторов” и “прогрессивная” часть российской интеллигенции отметят юбилей Любимова не хуже юбилея Ростроповича, ибо заслуги этих деятелей в разрушении советской идеологии и в конечном итоге самого СССР равноценны. “Нет, — истошным голосом кричит из мюнхенского далека еще одна героиня небескорыстного “сопротивления” Майя Плисецкая. — Пусть не примазывается к чужой славе!”. Смешные драчки идут сейчас у них, “демократов”-шестидесятников, делят геростратову славу — никак поделить не могут. Что касается Юрия Петровича, заслуги его несомненны.
Также несомненно, что на исторической родине в Израиле тоже воздадут должное человеку, который задолго до эмиграции из СССР и получения израильского гражданства (1984 г.) отстаивал идеи сионизма средствами политического театра в центре Москвы и за государственный счет! Мы-то, дураки, верили внушениям Любимова и его адептов, что “Таганка” — один из бастионов левого лагеря, а они нас в такую “левизну” увлекали, что страшно вспомнить. Разве знали мы тогда, кто и что стоит за отчаянной борьбой вокруг спектакля “Павшие и живые”, поставленного Любимовым в 1965 году, в первую годовщину театра на Таганке, и приуроченного к 20-летию Победы советского народа над гитлеровской Германией.
Тяжко сегодня читать стенограммы и вообще все документальные материалы той поры, свидетельствующие о том, как сионизм победно разворачивал свои знамена — и где? В аппарате ЦК, в международном отделе, которым руководил Ю.В.Андропов! Весной 1965 года у его сотрудников не было других забот, кроме подковерной возни вокруг спектакля “Павшие и живые”, в котором Сталин и Гитлер в решении еврейского вопроса ставились на одну доску. Больше всех суетились ближайшие консультанты Андропова, небезызвестные ныне Ф.Бурлацкий, Г.Шахназаров, Г.Арбатов, Л.Делюсин и А.Бовин (будущий ельцинский посол в Израиле). Со своей стороны, со всех вообще возможных сторон “нажимали на педали” писатели К.Симонов, М.Алигер, Г.Бакланов, А.Вознесенский, Е.Евтушенко, Р.Рождественский... Во как умел Любимов “режиссировать” общественное мнение и давать отпор оппонентам! А мы-то, дураки, стеснялись вслух сказать о том, о чем они, выезжая за казенный счет в загранкомандировки, кричали на Западе на всех перекрестках. Помнит ли сегодня артистка Зинаида Славина реплику, брошенную ей в в сердцах тогдашним чиновником Ф.Евсеевым во время обсуждения спектакля в Управлении культуры: “Ну Вы-то, Зина, Вы —большая русская актриса, как Вы можете не видеть, в какие игры Вас затаскивает Любимов!”? (Спасибо актеру Вениамину Смехову: он запомнил и растиражировал эти слова.) Это было 30 июня 1965 года. Где сейчас бессильный патриот Ф.Евсеев, и с кем сегодня большая русская актриса З.Славина?..
Все тонет в славословиях и рукоплесканиях Любимову. Несомненно, в торжествах примут участие Италия, Франция, Германия, Австрия и другие страны Запада, морально и материально поддерживавшие неугомонного борца с Советской властью на всех этапах смертельной схватки. Это нам теперь понятно, а тогда...
Самые громкие баталии развернулись в 1977 году, когда советскому диссиденту с Таганки удалось “срежиссировать” мировой скандал, на дивиденды с которого он живет до сих пор, получая деньги, награды и славу.
Если верить (а почему нет?) жене В.Смехова и театроведу Галине Аксеновой “Любимов всегда был пунктуален. Он никогда не опаздывал со своими спектаклями и никогда не приходил раньше времени.” Пунктуален — вялое слово. Из лексикона джентльменов. Любимов никогда им не был (и меньше всего в эпоху позорного раздела “Таганки”, инициированного создателем театра). Он всегда был дьявольски расчетлив. Вовремя ушел из героев-любовников в свободное плавание — режиссуру. Удачно сделал ставку на политический театр с плакатной патетикой громкого публицистического высказывания, с гражданским пафосом митингового уровня. Ловко маневрируя в спорах с властями, умел делать упреждающие шаги: пригласить на репетицию иностранных журналистов, опубликовать за рубежом стенограмму закрытого обсуждения, добиться приема у Ю.В.Андропова или звонка из канцелярии Л.И.Брежнева: “Спокойно продолжайте вашу работу. Товарищ Леонид Ильич желает вам удачи.”
Да, случалось, спектакли Любимова запрещали... к вящей выгоде Любимова: умножал славу гонимого художника и получал — тоже случалось! — компенсацию в виде загранкомандировок. К примеру, 3 января 1972 года был закрыт спектакль “Живой” по Б.Можаеву. Но уже 10 января обиженного Юрия Петровича принял в своем кабинете первый секретарь Московского ГК КПСС В.В.Гришин и предложил ему поездку в Америку. За счет ГК КПСС! Коммунист со стажем и лукавый демагог, Юрий Петрович умел “косить” под непорочного партийца и картинно размахивать на публике партбилетом.
Он был любим на Западе, потому что был гоним в Москве. Чем дальше, тем больше. Эту ситуацию Юрий Петрович использовал на всю катушку. Гонения перекрывались триумфами, каких не знал ни один советский театр. О Любимове говорили и писали взахлеб, напыщенно-экспрессивным стилем: “Он взорвал эпоху”, “Он порвал с традицией”, “Он сделал прорыв к Маяковскому” и т.д. и т.п. А еще самое употребительное в рецензиях словечко: вызов. Писалось, как золотом на знамени... Жизнь в режиме постоянно провоцируемых скандалов, непомерно раздутых успехов и массового психоза околотеатральных кругов не могла быть продолжительной. На исходе первого десятилетия существования “Таганки” стал намечаться спад творческой активности ее основателя, заметный лишь бесстрастному взгляду профессионала. И хотя театральная тусовка сгорала в пламени любви к своему кумиру, ему было тесно в стенах бывшего кинотеатра и он испытывал потребность в энергетической подпитке, которую мог получить только на Западе. Запад спас его от надвигавшегося (медленно, но верно) идейного кризиса.
Запад был во власти авангарда и постмодерна. Господствовавшие в европейском искусстве разрушительные тенденции рядились в модные одежки звучной терминологии. Самыми ходовыми были “деструкция” и “деконструкция”. На языке ангажированных критиков — метод отсечения всего лишнего, дозволявший переделывать художественные творения до неузнаваемости. Ради чего? По словам тех же критиков, ради создания новой реальности, которую окрестили виртуальной. На самом деле, псевдоученые термины создавали интеллектуальное прикрытие для омассовления и неизбежной коммерциализации искусства, низведения его до уровня масскультуры под напором рыночной экономики и деградирующей психологии общества потребления. Сравним идеологические установки советского времени: “Искусство принадлежит народу... Оно должно быть понято массами...”, т.е. поднимать массы до искусства, не омассовляя его. Какие противоположные цели у Востока и Запада (были!)... Плевали мы на эти тонкости в эпоху увлечения “Таганкой”: сострадали ее бедам, радовались победам, ни ухом, ни рылом не ведая о существовании коварной “деконструкции”, уже соблазнившей властителя наших дум и душ беспредельной свободой самовыражения. Эта “дама-невидимка” посещала представления “Таганки”, но оставалась неузнанной. Скорее, из конспиративных соображений: не обнаруживать любви к буржуазным ценностям. Мы бредили Любимовым, он бредил деконструкцией, но мы о том не подозревали даже. Это мы сейчас воочию узнали цену комиксам, римейкам, дайджестам и прочим технологиям, обеспечивающим адаптацию к произведениям искусства, науки, философской мысли и т.д. В основе этих технологий — метод деконструкции, т. е. сокращения и упрощения. Если применять его глобально, то все содержание, к примеру, романа Льва Толстого “Анна Каренина” можно свести к одной фразе: “Замужняя женщина вступила в незаконную связь с офицером и бросилась под поезд”. А что вы хотите — общество потребления стремится не обременять себя подробностями и нюансами — оно предпочитает удобства во всем и не разделяет искусство на “высокое” и “низкое”. Это мы, замороженные придурки, понапрасну комплексовали, ощущая себя задворками цивилизованного мира. А в самом центре этой цивилизации цель жизни сведена к поискам примитивного комфорта! Но вернемся к нашему герою.
Юрий Петрович не мог не жаждать успеха на цивилизованном Западе. Самое удивительное, что родная власть особенно не препятствовала осуществлению этой тщеславной цели. И какой же русский (по духу или рождению) не искал признания в Европах?! Все второе десятилетие театра на Таганке его руководитель работал на двух сценах: отечественной и зарубежной. Были ну очень крупные заказы, например, постановка оперы “Под жарким солнцем любви” крутого авангардиста Луиджи Ноно в миланском театре “Ла Скала”. Запад подпитывал Любимова в прямом и переносном смысле. Самый грандиозный заказ поступил в 1977 году от парижской Гранд опера на постановку оперы П.И.Чайковского “Пиковая дама”. Трудно вообразить, как вожделел Юрий Петрович в компании с дирижером-новатором Г.Н.Рождественским и гением отечественного авангарда композитором А.Г.Шнитке “деконструировать” лучшую оперу любимого национального композитора — все равно что изнасиловать наследную принцессу... Результат “насилия” нам будет явлен двадцать лет спустя...
(Продолжение следует)
Ольга ГЕНКИНА
На снимке: Юрий Любимов и Николай Губенко с актерами “Таганки”, 1988 год.
1.0x
