Ельцина, который низвел Россию со второго на пятьдесят шестое место в мире и даже за это не был введен восьмым в мировой политический клуб, — когда-нибудь, как мертвую лягушку, положат в муравейник. И это будет называться погребением согласно завещанию.
Все, кто ратует за вынос тела Ленина из Мавзолея, ссылаясь на православную традицию, ничего общего с ней не имеют. Возможно, они иудеи, или буддисты, либо атеистические невежды. Равнодушные к православной истории Родины, они никогда не бывали в Киево-Печерской Лавре, где в прохладных склепах, за стеклами, облаченные в схимы, лежат великие покойники древности, и люди нескончаемыми вереницами, держа свечи, движутся мимо священных саркофагов, заглядывая на нетленные мощи.
Предлагая разрушить Мавзолей — его розовые граниты и черные мраморы пойдут, вероятно, на отделку саун молодого поколения “реформаторов” — Ельцин хочет уничтожить то место, откуда снежной осенью 41-го года военный парад, салютуя Сталину, уходил под Волоколамск, где и лег под немецкие танки, не пустив фашистов к столице, чье 850-летие сыто и безопасно отпразднует хозяйственник-мэр.
Ельцин хочет разрушить место, мимо которого в 45-м на белом коне проскакал чудотворец Жуков, и куда, как мусор, валились шитые серебром черно-красные штандарты рейха, — трофеи генерала Варенникова.
Вавилонское мышление Ельцина — стирание материальных памятников покоренных народов, чтобы овладеть их смиренными душами, — побуждает его разрушить священную Красную площадь, храм под открытым небом, в котором молились три героических поколения.
Осквернением этого храма явились рок-фестивали, напоминавшие свальный грех, после которых брусчатка была сплошь покрыта раздавленными пивными банками и гигиеническими прокладками. Сюда в 93-м выпустили Ростроповича, который, как злой сверчок, размахивал палочкой, дирижируя ОМОНом, избивавшим у Дома Советов бессильных стариков и детей. Здесь же, на Красной площади, без Мавзолея, без священных могил, среди сусальных балаганов и бутафорского войска станут венчать на царство пучеглазого царевича, рожденного от заморской лягушки.
Три великих архитектурных шедевра оставил нам предвоенный Советский Союз. “Днепрогэс” — Дворец электричества, где сотворялся культ одухотворенной человеком машины. Мельниковский “клуб Русакова”, напоминавший плывущий линкор, — символ всепобеждающего коллективизма. И Мавзолей, проект незабвенного Щусева, воплотивший идею бессмертия.
Красная звезда большевизма враждовала не с двуглавым орлом, убитым в самое сердце либеральным масоном Керенским, не с имперской короной, а с гербами и значками провинций, республик и вотчин, на которые развалилась империя. Империю заново свинтили красным винтом.
Маги из окружения Ельцина, готовящие ритуальное убийство Мавзолея как завершающий этап истребления Советской Истории, предлагают иную символику. Их воскрешенный двуглавый орел, напоминающий курицу-гриль, знаменует убийство России. У этой птицы две тонких жилистых шеи и две головы — Березовского и Гусинского. Одно, изведенное злыми страстями, многократно шунтированное сердце, из-под перистой юбки — две ноги Наины Иосифовны, а вместо глаз — 25-центовые монетки.
Древний птеродактиль, вспорхнувший с отпечатка на сланце. Но ему не летать над Россией.
Придите ночью на Красную площадь. Брусчатка, как светящийся черный чугун. Таинственно-алый, сложенный из карельских глыб Мавзолей. Золотой, с циферблатом, обруч. Рубиновая немеркнущая звезда. Коснитесь рукой брусчатки, и вы услышите трясенье земли. Идут поколения героев, ваши деды, отцы. И вы идете в их сдвинутых тесно рядах. Так будет всегда. Будут колонны героев. Будет Родина. Будет Победа.
А мертвая лягушка реформ неизбежно упадет в муравейник. Превратится в хрупкий скелетик. В назиданье юннатам.
25(186)
Date: 24-06-97
