АНГЕЛ НА ДЕРЕВЕНСКОЙ СВАДЬБЕ

АНГЕЛ НА ДЕРЕВЕНСКОЙ СВАДЬБЕ
Author: Ольга Вельдина
11 (172)
Date: 18–03–97
_____
_____Мой герой на деревенской свадьбе усаживает чужую тещу в телегу, молодые везут ее к колодцу, моют теще ноги студеной водицей и в лапти обувают.
_____Древний и далеко не бессмысленный обряд.
_____Деревенская свадьба — это космос: тут есть и двойное солнце — жених с невестой, и “черные дыры” в обличье сильно пьющих на дармовщинку индивидуумов. Хороводятся целые созвездия юных и неробких красавиц со своими спутниками…
_____Кто же мой герой? Кем его числить в иерархии этой хмельной, радостной, честной вселенной?
_____Ангелом, надо думать.
_____Не на небе — на земле ангел жил в одном селе…
_____Вот ангел — Михаил Александрович, фамилия Косов. Должность — директор Дома культуры, человек годами, безусловно, пожилой, обличием благороден, крылышек не имеет, ибо и без них летает по делам, как реактивный.
_____Усталое лицо. Глаза. Нос… Еще обычно пишут про руки, про морщины, жилы, вены — нет, не могу. Не в этом дело, дорогие товарищи. Любимое лицо не опишешь. А меня почти угораздило влюбиться.
_____И вот преодолеваю любовь и пишу честно, как принято в отечественной деревенской публицистике: жизнь деревни, села, рабочего поселка сейчас все это смешано в понятие и сущность ”населенного пункта”. Эта жизнь большей частью необыкновенна, катастрофически бедна внешними событиями, слишком часто разбита на семейные осколки стеклянными снарядами с отвратительным содержанием. Трагедии смертей — “утопился”, “отравился”, “зарезали” — уж очень обычны теперь. И в городе они обычны, стерта, значит, еще одна грань.
_____Непереносимую скорбность течению дней сообщали гробы из Чечни.
_____Однако — следую правде — играются, всем смертям назло, ради жизни на земле, такие чудесные свадебки, что просто станешь на обочине и стоишь, мысленно разинув рот от восхищения и упиваясь внутренней лепотой события и наружным его образом. Становится очевидным, что городской человек, будь ты хоть из журналистов журналист, деревенскую жизнь разбирает слабо, высокомерно, не видит в ней красоты, а она случается. Но то утешает, что и деревенский человек, прибыв хоть в губернский город, тоже норовит сказать какую-нибудь глупость вроде “все вы тут бездельники”. Ничего, сочтемся славою.
_____Так вот, истинную деревенскую свадьбу я имела честь видеть и приняла в ней посильное участие. Поскольку у всякого дела есть технология, то я прагматически заинтересовалась этой самой технологией торжества и свадебного таинства и выяснила, что всеми делами тут заправляет как раз Косов. Труд этот, если серьезно и поэтически, но без иронии говорить, — страшно громаден. Дело же не в том, сколько холодцу наварить, украсить ли стол ананасом с шампанским, звать ли троюродного дядьку невесты, с которым семейная распря длится с дней работы ХХ съезда КПСС. Это все солидным людям — мелочи. Все делается с приличным запасом, танцуют все!
_____Но как сделать свадьбу не фактом биографии, не строчкой в анкете, а событием с большой буквы и, извините, Актом Любви? Как?
_____В Тростянце это просто: зовут Косова.
_____Приходит Косов. Волшебник. Нет, слабое определение, приходит ангел Косов.
_____… Сколько же свадеб сыграно Косовым? Сколько этих самых древних, невероятно прекрасных обычаев и традиций он не только знает, не просто возрождает — укоренил в жизни села? Потом, в долгих беседах, он меня академически-поэтически перековывал во влюбленного этнографа, но я не далась: это, косовское, никакая не этнография, никакого тут нет ретро, а просто дышит вольно жизнь, какой она была, быть может, когда-то и, Бог даст, когда-нибудь станет. Так-то все просто, если свадьба в подходящий сезон, то молодые садят у Дома культуры по рябинке — порядочная уже аллея, прогуливаясь по ней, успевают потенциальные женихи и невесты объясниться по актуальным для них вопросам… аллея тянется, тянется от Дома культуры. В будущее, скажу, слегка смущаясь. По ней это самое будущее раскатывает в экипажах заграничной работы, суть в детских колясках. Мимо маменькиной рябинки и пепенькиной рябинки. В свое будущее.
_____… Красота чуточек банальная бывает, если она — добрая. Вот гроза, атмосферное электричество, банальной не бывает, хотя, как правило, — красиво. А Косов Михаил Александрович — не грозен, но именно добр, я бы сказала — деловито, квалифицированно добр. Пелось когда-то: просто я работаю волшебником. Це чепуха — или ты волшебник или работаешь волшебником. Работать добрым никак невозможно, надо быть — делать добрые дела.
_____Козы у него поют. Натурально, натурально, господа. Белочка и Рябочка, колокольчики на них, пение коз сопровождается хором… людей, успех оглушительный. Козы привыкли к гастролям, неудобствам гостиничной жизни, им прискучила уже популярность. В самом деле, номер уморительный, языческий и как бы даже античный по степени дружества человека и скота… что-то есть более серьезное, чем просто “очень смешно”, в этом буффонадном номере, придуманном Косовым.
_____Вот еще доброе: есть комната в Доме культуры для старых людей, лучше сказать — для старинных, горько сказать — для уцелевших в лихолетие этого века в России — в Тростянце. Горница. Уцелели старухи, старушки. Михаил Александрович, ему за шестьдесят, а им он — Миша, сам чай заварит из заветных травок, старухи выложат на стол, что дома испекли, запоют, а то заведут патефон — вещь из их молодости. Стены в узорах и картинах. Ткацкий станок, рогачи, гребни, материал самотканый из конопли. Два поколения назад все это было в живом и живейшем обиходе. Лежит отдельно большое тележное колесо. Отъездило свой век. Скрипело оно по нашим разнесчастным, разухабистым, любимым навек дорогам, на телеге мужичонка какой-нибудь дремал ли, пел ли, думушку, может, думал. Кем он был — Бог весть. Скорее всего, зарабатывал на жизнь швейным делом. Портняжничал. В оные времена каждое слово имело свою как бы специализацию — в Тростянце шапки шили, онучи ткали, портянки, шинельное сукно, выделкой шкур тоже занимались.
_____По праздничкам мужичок тот имел право выпить как душа заказывала. С гулянки ехал орел орлом — шапка сдвинута лихо набекрень, в телеге сидит осанисто, песню горланит на всю округу или же, напротив, покрякивает от понятного довольства жизнью. В косовской горнице вспомнила картину из Третьяковки: празднование Пасхи, 1913 год. Так все нарядно, по жизни мило и светло, так безмятежно весело, что, зная последующую историю родины-России, хочется заплакать от обиды за этих людей: дорогие мои, хорошие, знали бы вы, какие еще года запасены на ваш век: 1914, 1917, 1918–1924, 1929, тридцатые, 1941–1945, а уж затем пошло и пошло, и в новейшей истории — Афган, Чечня…
_____Такое сейчас диковинное время, что найдешь в селе доброго человека — и рада без памяти, что есть они, оказывается, добрые люди. Я это ответственно заявлю: есть.
_____А что наш мужичок на телеге? Вполне может статься, что он не с праздника, а на праздник направляется. Чтобы сплясать тимоню курскую, каковая плясалась обыкновенно половиной численного состава деревни — до того зажигательная вещь. Или показать талант танцора, исполняя мотание тростенецкое.
_____В Тростянце эти сладчайшие танцы и пляски танцуют и пляшут, и дети тоже танцуют и пляшут — Косов научил!
_____Есть в горнице иконы. Дело такое: несколько лет назад Косов их купил по три рубля за штуку. (Для удобства пересчета поясню просвященному читателю, что курс доллара был, примерно, копеек шестьдесят за один рубль. Копейка же, продолжаю квалифицированное пояснение, — одна сотая рубля. Нормально. С другой стороны, если бы вы попытались поменять сто рублей на шестьдесят долларов, то государство сочло бы вас преступником и вполне могло посадить за решетку. У каждого времени свои радости.)
_____На исход застоя и в начале перестройки до того был тростенецкий обыватель очумлен и разочарован, что иконы полагал, прости Господи, сущей дрянью. Косов иконы спас.
_____Прялки, ступы, ложки, рушники, всяческая утварь — годы “раскопок” по чердакам помогли сохранить этот мир вещей — еще живых, потому что снова они обогреты человеческими руками.
_____После регистрации невеста на сцене садится за прялку. Каково! А что жених? А жених — куклу одевает, вот так вот!
_____Брожу по Дому культуры, все больше чувствую: язык прав, такой дом надо звать Домом. Неловко писать об этом, но все же: в зрительном зале не изрезано, не покрыто высказываниями, не испачкано ни одно кресло. Дом снаружи и изнутри расписан художниками. На ремонт Косов потратил свои деньги — краски купил. Я об этом знала достоверно, но он не сознавался, что на свои. А я знала и мучила его. Испытывала при этом непонятную радость.
_____Аквариум, однако, есть, есть тропические деревья в кадках, кадки окружают площадку дискотеки, и ламбада тут так же органична, как мотание. Птицы-канарейки не в клетке, а в вольере, среди них диковинная курица, привезенная издалека, редчайшая курица, достойнейшая курица.
_____Перечислительно хор, частушки. Хором и славится Косов на всю округу, бывал с ним и в Москве, и хорошо, успешно бывал, что же касается частушек, то собирает их тридцать лет, и коллекция его могла бы поспорить в части народности и достоверности слов и чувств со знаменитейшей и уже изданной коллекцией Николая Старшинова.
_____Помню, перед глазами стоит, перезрелый летний вечер, разговор про молодость пошел, про юность Косова — какая она была, и опять я не предупредила его, что многое уже знаю от людей, расспрашивала, вникала, старалась проникнуть в суть, а герой, странное дело, был простодушен, прост душой, необычно открыт, без позы. Я сыпала вопросы, он искал слова. Конечно, не могла я удержаться, чтоб не попровоцировать насчет идиотизма деревенской жизни. Косов не изумился, не завозмущался, деликатно не заметил вопроса: мне стало стыдно, хорошо, облегчительно стыдно, и подумалось об идиотизме жизни городской. Знаю москвичку, не ведающую, где пролегает Тверская, не имевшую понятия об улице Горького, полную недоверия к моим словам, что это одно и то же. Сие — невинный пример идиотизма, вообще же города населены людьми часто больными и прямо ущербными. Их жаль, племя тоже несчастное, но презирать деревню они предпочитают на всю катушку. Ужо вам!
_____С юности, тихо признался Косов, меня считали талантливым человеком. И я им был. Учился в Старом Осколе, решил сделать бюсты Ленина и Сталина — и сделал. Не конъюнктурно, нет, ни слова этого не знал, ни сути не понял бы тогда. За эти бюсты послали в Севастополь учиться по культурной линии. Открывались перспективы для карьеры. Я домой приехал — и дома остался. К нам в клуб коровы ходили. Теперь люди ходят. Какой стал клуб — вы видели.
_____Я видела. Летний вечер стоял божественно тихий, во мне же вскипал обличительный пафос, хотелось говорить ярко и гневно, и с любовью про неустроенность нашей жизни, про необходимость верить в человека, про то, что в человеке все должно быть прекрасно. Простодушие снизошло на меня, и ничего плохого я в этом не вижу. Но долг велит сделать выводы, раз уж посчастливилось узнать замечательного Косова. Можно много толковать, что при всех перипетиях жизни в деревне, в глубинке сохраняются подлинные люди и подлинные ценности. Я согласна. Кто спорит. Но хотелось бы добавить вот что: подлинные люди не “сохраняются” — это все же не старинные прялки — подлинные люди сохраняют жизнь. Такое служение покруче самосохранного. Чтобы не быть банальной, я опускаю описание юбилейных косовских торжеств, в самом деле замечательных, обнаруживающих любовь к нему. В школах занятия отменили в этот день! Также пройдем мимо различных и неизбежных по жизни конфликтов, в которые невольно втягивает административная стезя. Это на самом деле неважно.
_____А что важно? Я скажу. Важен Дом культуры с горницей и курицей. Важны невесты за прялками. Рябины и дети на рябиновой аллее. Поющие козы. Стыдные частушки.
_____Важен этот мир — одного человека — для многих людей.
_____Казалось бы, ничего особенного, талантливый, добрый человек из Тростянца, но я всерьез считаю его ангелом.
_____
_____ Белгородская область