ВАХТАНГ, РУССКИЙ ДИРИЖЕР (концерты)
Author: Елена Антонова
8 (169)
Date: 25–02–97
_____
_____Несообразностей в нашей жизни появляется так много, что мы почти перестаем им удивляться. И тем не менее, когда взгляд наткнулся на афишу, висящую на стене Консерватории: Русский федеральный симфонический оркестр, художественный руководитель и главный дирижер Вахтанг Жордания (США) — глаза, как говорится, полезли на лоб. Федерализм автономий в России — это привычно, но чтобы русский федерализм?! Опять же привычно и не вызывает возражений, что главный дирижер Русского симфонического оркестра Вахтанг Жордания имеет грузинские имя и фамилию: широта русского характера по отношению к национальности известна, да и были уже у нас превосходные дирижеры-симфонисты грузинского происхождения, например, Джансуг Кахидзе. Россия — это не цивилизованная Прибалтика, где национальную культуру могут возглавлять только национальные кадры, где руководитель одной из республик в составе Союза, имея фамилию Горбунов, в отделившемся государстве стал Горбуновас, иначе — нельзя, заглавная нация не потерпит. Но чтобы Русским (!) федеральным (!) оркестром руководил грузинский (!) дирижер, имеющий подданство США (!), — такая фантасмагория могла возникнуть только в наши дни, и в этом не вина, а беда наших музыкантов. Но, милые мои, когда вы при таких обстоятельствах давали такое название оркестру, куда же ваше чувство юмора девалось?
_____Позволю себе высказать по этому поводу еще одно соображение. В годы “перестройки”, в 1990 г., Михаил Плетнев создал Российский национальный оркестр, название которого продолжает и сейчас резать слух, хотя к нему понемногу привыкаем. Тогда же сразу возник вопрос: почему Российский, а не Русский национальный? Ответ очевиден: в эпоху воинствующего национализма и “торжества демократии” боялись обвинений в русском шовинизме. Да, конечно, оркестр объединяет музыкантов разных национальностей, но одной исполнительской школы, одной культуры — русской. Почему не опасались и не переставали говорить о своей принадлежности к русской музыкальной культуре, русской школе Николай и Антон Рубинштейны, Чайковский, Мусоргский, Римский-Корсаков, Скрябин, Стравинский, Рахманинов, Прокофьев, Шостакович, Мравинский, Генрих и Станислав Нейгаузы, Д. Ойстрах, Л. Коган, Гилельс, Рихтер, Светланов, Темирканов? Если бы оркестр Плетнева был назван Русским национальным, или, что звучит логично, Российским федеральным, то не было бы теперь такого несуразного названия у нового оркестра — Русский федеральный симфонический оркестр.
_____Но перейдем к содержательной стороне, к рассмотрению игры нового оркестра и мастерства управления им его главным дирижером — Жордания. В этом сезоне в Большом зале Консерватории оркестр выступал дважды: в декабре и январе. В первый раз концерт был составлен из произведений Моцарта, Чайковского и Пуленка, среди которых — редко исполняемый у нас концерт для двух фортепиано с оркестром ми бемоль мажор Моцарта и увертюра-фантазия Чайковского “Ромео и Джульетта”. В январское выступление оркестра вновь был включен Моцарт — концерт для флейты с оркестром ре мажор, а также произведения Бетховена, Листа, Верди. К сожалению, сам маэстро Жордания в первом выступлении участия не принимал по болезни (вместо него дирижировал Сергей Госачинский), поэтому из концерта никакого мнения о коллективе составить было нельзя, а можно было только вынести суждение о высоком профессионализме музыкантов и их слаженной игре. Также, к сожалению (это относится к обоим выступлениям оркестра), в качестве солистов были приглашены весьма посредственные музыканты из США, Тайваня, Кореи (как объяснили сведущие люди, они смогли оплатить концертные затраты). В результате концерты Моцарта для двух фортепиано, для флейты, а также концерт Бетховена для фортепиано си бемоль мажор не прозвучали должным образом, несмотря на удивительное богатство и красоту музыки, хотя оркестр и дирижер делали все, что могли, чтобы сгладить недочеты. Поэтому строить какие-то заключения об игре русского оркестра под управлением Жордания можно было с уверенностью лишь по двум симфоническим полотнам: увертюре к опере “Сила судьбы” Верди и симфонической поэме “Прелюды” Листа.
_____Если судить об оркестре и его руководителе Вахтанге Жордания по тем произведениям, в которых ничто внешнее не мешало их раскрытию, то думается, что при благоприятных условиях мы вправе рассчитывать на появление интересного музыкального коллектива, способного талантливо и нетривиально исполнять симфоническую музыку. Жордания показал себя самобытным, ищущим дирижером, который умеет своим пониманием музыки убедить и увлечь и исполнителей, и слушателей. В результате оркестр, управляемый им, становится одушевленным существом с едиными и неповторимыми волей, разумом, чувством. Это именно то, что ощущалось в игре оркестров под управлением Мравинского, Светланова, что слышалось в записях Тосканини, фон Карояна, — горение думающей неравнодушной личности, сила которого помножена на число оркестрантов, чего часто нам так не хватает в профессионально гладких, добротных, но каких-то безликих, безындивидуальных дирижерских интерпретациях классики.
_____В игре “Прелюдов” Листа оркестр под управлением Жордания увлек романтической взволнованностью, покорил высотой и взвихренностью чувств. Это — как бы сцены рыцарского служения, перенесенные в наши дни. И ты веришь, что человек велик и может все! В наше жесткое прагматичное время, может быть, только искусство, только музыка способны повлиять на человека и вывести его из состояния прострации или холодной деятельности по “деланию денег”. А для этого надо поддерживать появление таких коллективов, как Русский симфонический оркестр, пестовать и попечительствовать им, и убедить Вахтанга Жордания не оставаться гастролером, приезжающим из США, а вернуться в Россию и работать для русской культуры, русской музыки, наших людей.
Елена АНТОНОВА
1.0x
