К ЮБИЛЕЮ М Г У ИМЕНИ М.В. ЛОМОНОСОВА
Экскурсовод МГУ Е.С. Шахова представляет «оцифровку»-экспозицию ЧИЖЕВСКИЕ ЧТЕНИЯ.
БИО-КОСМИЗМ БЫТИЯ И ЛИРОЭПОСА (БУНИН. ЧИЖЕВСКИЙ. ЕСЕНИН)
Нет, не пейзаж влечёт меня, Не краски жадный взор подметит, А то, что в этих красках светит: Любовь и радость бытия. ИВАН БУНИН О беспредельном этом мире В ночной тиши я размышлял, А шар земной в живом эфире Небесный свод круговращал. О, как ничтожество земное Язвило окрылённый дух! О, как величие родное Меня охватывало вдруг! Непостижимое смятенье Вне широты и долготы, И свет, и головокруженье, И воздух горной высоты. И высота необычайно Меня держала на весу, И так была доступна тайна, Что я весь мир в себе несу. 75 Там, притаившись на мгновенье В испуге свёрнутым клубком, Трепещут тени, как виденье, И снова катятся, как ком! Они летят стремглав в низины, Вытягиваются и дрожат, Врезаясь в чащи и стремнины, Тревожа сон нагорных стад. А солнце гонится за ними Всё дальше, глубже, в тьму долин, Вбивая стрелами своими Во мрак победоносный клин. Туман редеет вдоль потока, И тени мечутся на нём, Как бы прибежища у рока Ища меж влагой и огнём. Но луч всесветный, всемогущий, Разящий в мраке и во мгле, Влетит в последние их кущи И тени пригвоздит к земле! АЛЕКСАНДР ЧИЖЕВСКИЙ. Славь, мой стих, кто ревет и бесится, Кто хоронит тоску в плече, Лошадиную морду месяца Схватить за узду лучей. Тысячи лет те же звезды славятся, Тем же медом струится плоть. Не молиться тебе, а лаяться Научил ты меня, господь. За седины твои кудрявые, За копейки с златых осин Я кричу тебе: «К черту старое!», Непокорный, разбойный сын. И за эти щедроты теплые, Что сочишь ты дождями в муть, О, какими, какими метлами Это солнце с небес стряхнуть? СЕРГЕЙ ЕСЕНИН. «ПАНТОКРАТОР».
ИВАН Б У Н И Н. АЛЕКСАНДР Ч И Ж Е В С К И Й. СЕРГЕЙ Е С Е Н И Н…
Сближение этих трёх имён лишь на первый взгляд вызывает как бы удивление…Разные творческие индивидуальности. Принципиально разнящиеся цивилизационно-исторические позиции. Общественно-эстетические «разночтения»… Между тем, будучи современниками, «участниками жизни» эпохи «бури и натиска», мятежных потрясений, трагических «изломов», они, чем-то сокровенно-бытийным, даже «родственным» отражали действительность, дополняли историко-эпическую «движущуюся панораму» России… МЫ ДЕТИ КОСМОСА Мы дети Космоса. И наш родимый дом Так спаян общностью и неразрывно прочен, Что чувствуем себя мы слитными в одном, Что в каждой точке мир весь мир сосредоточен… А.Л. ЧИЖЕВСКИЙ. ***** «Ту звезду, что качалася в темной воде...» Ту звезду, что качалася в темной воде Под кривою ракитой в заглохшем саду, - Огонек, до рассвета мерцавшей в пруде, - Я теперь в небесах никогда не найду. В то селенье, где шли молодые года, В старый дом, где я первые песни слагал, Где я счастья и радости в юности ждал, Я теперь не вернусь никогда, никогда. И. А. БУНИН. 77 Звезды Звездочки ясные, звезды высокие! Что вы храните в себе, что скрываете? Звезды, таящие мысли глубокие, Силой какою вы душу пленяете? Частые звездочки, звездочки тесные! Что в вас прекрасного, что в вас могучего? Чем увлекаете, звезды небесные, Силу великую знания жгучего? И почему так, когда вы сияете, Маните в небо, в объятья широкие? Смотрите нежно так, сердце ласкаете, Звезды небесные, звезды далекие! С.А. ЕСЕНИН. 1911-1912 78 ПОЭТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ КОСМИЗМА «Я – ЧЕРВЬ, Я – БОГ!..» Биографы свидетельствуют о личном знакомстве Ивана Алексеевича Бунина и Александра Чижевского. Примечательно и характерно: в это же время происходят знакомство и сближение Чижевского и Константина Эдуардовича Циолковского. В это же время Чижевский и Сергей Есенин жадно впитывают вдохновенно-компетентные лекционно-просветительские импровизации профессоров Университета Шанявского… «ГОСПОДИН ИЗ САН-ФРАНЦИСКО» «Был он и на другую, и на третью ночь — опять среди бешеной вьюги, проносившейся над гудевшим, как погребальная месса, и ходившим траурными от серебряной пены горами океаном. Бесчисленные огненные глаза корабля были за снегом едва видны Дьяволу, следившему со скал Гибралтара, с каменистых ворот двух миров, за уходившим в ночь и вьюгу кораблем. Дьявол был громаден, как утес, но громаден был и корабль, многоярусный, многотрубный, созданный гордыней Нового Человека со старым сердцем. Вьюга билась в его снасти и широкогорлые трубы, побелевшие от снега, но он был стоек, тверд, величав и страшен. На самой верхней крыше его одиноко высились среди снежных вихрей те уютные, слабо освещенные покои, где, погруженный в чуткую и тревожную дремоту, надо всем кораблем восседал его грузный водитель, похожий на языческого идола. Он слышал тяжкие завывания и яростные взвизгивания сирены, удушаемой бурей, но успокаивал себя близостью того, в конечном итоге для него самого непонятного, что было за его стеною: той как бы бронированной каюты, что то и дело наполнялась таинственным гулом, трепетом и сухим треском синих огней, вспыхивавших и разрывавшихся вокруг бледнолицего телеграфиста с металлическим полуобручем на голове. В самом низу, в подводной утробе «Атлантиды», тускло блистали сталью, сипели паром и сочились кипятком и маслом тысячепудовые громады котлов и всяческих других машин, той кухни, раскаляемой исподу адскими топками, в которой варилось движение корабля, — клокотали страшные в своей сосредоточенности силы, передававшиеся в самый киль его, в бесконечно длинное подземелье, в круглый туннель, слабо озаренный электричеством, где медленно, с подавляющей человеческую душу неукоснительностью, вращался в своем маслянистом ложе исполинский вал, точно живое чудовище, протянувшееся в этом туннеле, похожем на жерло. А средина «Атлантиды», столовые и бальные залы ее изливали свет и радость, гудели говором нарядной толпы, благоухали свежими цветами, пели струнным оркестром. И опять мучительно извивалась и порою судорожно сталкивалась среди этой толпы, среди блеска огней, шелков, бриллиантов и обнаженных женских плеч, тонкая и гибкая пара нанятых влюбленных: грешно-скромная девушка с опущенными ресницами, с невинной прической, и рослый молодой человек с черными, как бы приклеенными волосами, бледный от пудры, в изящнейшей лакированной обуви, в узком, с длинными фалдами, фраке — красавец, похожий на огромную пиявку. И никто не знал ни того, что уже давно наскучило этой паре притворно мучиться своей блаженной мукой под бесстыдно-грустную музыку, ни того, что стоит глубоко, глубоко под ними, на дне темного трюма, в соседстве с мрачными и знойными недрами корабля, тяжко одолевавшего мрак, океан, вьюгу...» ИВАН Б У Н И Н. «Господин из Сан-Франциско». Октябрь. 1915 Поэтическая философия космизма… В 1916-ом Чижевский погружается в «космический» грандиозно-трагедийный «Джордано Бруно»… 79 ИСТОЧНИКИ ДИСПОЗИЦИЙ-«ОЦИФРОВОК» Статьи в Энциклопедиях, Интернет-справочниках; а также цикл статей Московско-Троицкого общественного дистанционного университета Знаний, творческих групп «Учебный космос России», «Учебная книга России». В частности, публикации: «Феномен Русского Космизма», «Новое о Циолковском», «Новое о Н.Ф. Фёдорове», «Новое о Флоренском и Вернадском», «Социология и этика русского космизма» (истоки, эволюция, традиции)», «Мировое значение русского космизма». ИЛЛЮСТРАТИВНЫЙ МАТЕРИАЛ, ВИДЕОНАГЛЯДНОСТЬ: Портреты, рисунки, фотографии, чертежи, иллюстрированные цитаты о русском космизме, нравственно-духовных исканиях в сфере космизма, социологии и культурологии (Ломоносов, Радищев, Достоевский, Тютчев, Н.Я. Данилевский, Л. Толстой, Бугаев (А. Белый), Фёдоров, Флоренский, Булгаков, Чижевский, Циолковский, Вернадский, Королёв, Гагарин, Титов, Терешкова, Леонов, российские космонавты и их зарубежные «спутники»). ШКОЛА.ЧИТАЮЩАЯ РОССИЯ: ОПЫТ ХРЕСТОМАТИИ СВЕТСКОЙ ДУХОВНОСТИ «Когда тебе плохо — прислушайся к природе. Тишина мира успокаивает лучше, чем миллионы ненужных слов». К О Н Ф У Ц И Й «…Умиление и восторг, которые мы испытываем от созерцания природы – это воспоминание о том времени, когда мы были животными, деревьями, цветами, землей. Точнее: это сознание единства со всем, скрываемым от нас временем». ЛЕВ Т О Л С Т О Й. ИЗ ГЛУБИН ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ… Лирические ландшафты-«пейзажи» Руси («…любовь и радость бытия…») В лесу, в горе родник, живой и звонкий, Над родником старинный голубец С лубочной почерневшею иконкой, А в роднике берёзовый корец… …Но этот крест, но этот ковшик белый… Смиренные, родимые черты! И в а н Б у н и н 80 Колокол дремавший разбудил поля, Улыбнулась солнцу Сонная земля. Понеслись удары к синим небесам… С е р г е й Е с е н и н «Зовите меня варваром в педагогике, но я вынес из впечатлений моей жизни глубокое убеждение, что прекрасный ландшафт имеет такое огромное воспитательное влияние на развитие молодой души, с которым трудно соперничать влиянию педагогики», – говорил К.Д. Ушинский. *****
