В январе 2015 года на выборах в Греции победила левая партия «Сириза». Её лидер А. Ципрас стал премьер-министром, создав коалиционное правительство вместе с правонационалистической партией «Независимые греки». Это уже очень сильно напоминало право-левый фронт и вселяло надежды на то, что будет преодолен трагический раскол на Правую и Левую, которые должны объединиться против плутократии и глобализма.
Однако очень скоро, в августе 2015 года мировой финансовый капитал навязал Греции «помощь» на кабальных условиях. Ципрас поддался давлению, что вызвало раскол в его собственной партии. Надежды на левых Греции не оправдались, оппортунизм снова взял верх.
Чуть позже начался либеральный откат в среде правых. Он затронул самую крупную правонационалистическую партии Европы – Национальный фронт Франции. Её лидер М. Ле Пен активнейшим образом задействовала социальные лозунги и, в результате, получила 33, 9 % во втором туре президентских выборов. Такого количества голосов партия ещё не набирала, и это очевиднейшим образом демонстрировала правильность социальной стратегии.
Однако Ле Пен и большинство партийных руководителей сделали совершенно иные выводы. Они почему-то оказались обескуражены тем, что проиграли «центристу» и убежденному глобалисту Э. Макрону. Хотя ни о каком проигрыше тут и речи идти не может, французское общество не было тогда в состоянии проявить такой «радикализм». Необходимо было закрепиться на захваченных позициях и готовиться к новому наступлению, используя победоносную стратегию. Тем не менее, Нацфронт (ныне – «Национальное объединение» практически свернул социальную пропаганду, критикуя за неё Ф. Филиппо и других «диссидентов», ныне создавших собственное движение «Патриоты». Руководству явно захотелось центристской респектабельности и комфортности. Отсюда и смена названия НФ – с боевого «фронта» на умеренное «объединение».
Ещё один досадный срыв в либерализм произошёл в Венгрии. Там радикально-националистическая партия «Йоббик», по сути, сомкнулась с лево-либеральными и проглобалистскими силами, нападающими на умеренно-националистического премьера В. Орбана, лидера партии «Фидес». Кроме того, «йоббиковцы» стали проявлять больший интерес к евроинтеграции, хотя раньше и выступали категорически против неё. Руководству «Йоббика» явно захотелось большей респектабельности и комфортности. Партии надоело иметь скромные информационные ресурсы, которые, кстати, вовсе не мешали ей быть популярной. И она пошла на сговор с медимагнатом Л. Шимичкой. «Шимичка – это олигарх, который хочет отомстить «Фидесу» - следовательно, ему нужен политический рычаг, - помечает венгерский политолог Золтан Киссели. - Если вы идете собственным путем, тогда ему бы пришлось «постучать в вашу дверь», на ваших условиях. На венгерском есть выражение: если ты сегодня выбираешь маленькую птичку, то завтра упускаешь большую. Сегодня «Йоббик» взял «маленькую птичку» - поддержку этого олигарха. Если бы они шли собственным путем, тогда бы олигарх сам постучал в их дверь. Но теперь все на условиях Шимички – он продал 1 100 мест на афишах для «Йоббика» не менее чем за 100 000 евро, что является нонсенсом. В контракте прописано, что они обязуются заплатить «после выборов». Если не заплатят, контракт аннулируется. Так что многие люди не воспринимают это как серьезный «контракт».
С лета нынешнего года разворачивается весьма интересный и противоречивый процесс «трампизации» европейской Правой. Бывший советник президента Д. Трампа по стратегическим вопросам С. Бэннон объявил о своём намерении создать в Европе некоммерческий фонд «The Movement» («Движение»), который будет поддерживать правопопулистские партии и движения. По замыслу Бэннона, такой фонд должен стать ещё более влиятельным, чем известный фонд Дж. Сороса «Открыток общество». Ближайшей целью заявлено создание «супергруппы» (треть законодателей) в Европарламенте. Как представляется, образцом для этой влиятельной группы должен стать национал-популизм, присущий Трампу.
И вот европейские правые стали одерживать весьма внушительные победы, причем, именно там, где раньше их результаты были более, чем скромные. На недавних выборах в региональный парламент Андалузии правопопулистская партия «Vox» («Голос») получила 11 % голосов и 12 депутатских мест. А надо сказать, что на родине каудильо Франко крайне правые уже 40 лет как находятся на обочине политического процесса. В 1979-1982 годах в кортесах заседал один депутат от неофранкисткого «Национального объединения», и больше ничего примечательного не было – до сей поры. И совершенно очевидно, кто стоит за «Vox» и является её покровителем.
На Regnum читаем: «Стив Бэннон, руководивший избирательной кампанией действующего президента США Дональда Трампа, тоже был крайне внимателен к тому, как проявят себя его новые протеже — ультраправая партия Vox. Испания — последний рубеж на пути у трампизма, который Бэннон экспортирует в Старый свет в ходе своего европейского турне, подчеркивает El Pais. И вот, начиная с воскресенья, его «европейское войско» пополнилось 12 новыми солдатами, готовыми внутри своей страны сражаться с иммигрантами и глобализацией. «Я его [Бэннона] знаю последние шесть или семь лет, — рассказал Рафаэль Бардахи, бывший советник премьер-министра Испании Хосе Марии Аснара, являющийся членом исполнительного комитета Vox. — Примерно полтора года назад он показал свою заинтересованность в том, чтобы увидеть наши избирательные перспективы. Мне он сказал, что раздумывает над организацией аналитического центра в Европе, чтобы координировать информацию, и что Vox должна будет принять в этом какое-то участие. Он предложил нам свой технический аппарат, чтобы продвинуть нас в социальных сетях с помощью нужных посланий, испытать идеи и провести избирательную кампанию в американском духе». Все это Бардахи объяснил El Pais через несколько часов после встречи с Бэнноном».
Что ж, С. Бэннон успешно реализует свой план по созданию в Европе мощного правопопулистского движения, ориентированного на Трампа и выбирающего своей моделью трампизм («ссора» с Трампом тут ничего не значит, принцип важнее). Данный процесс, как уже было отмечено выше, весьма противоречив. С одной стороны, налицо некий срыв продвижения в сторону социал-консерватизма. С другой же стороны, трампизм укрепляет национал-капиталистов-бюрократов, которые имеют реальную власть и сдерживают транснационалов, выступающих за демонтаж государств в пользу мирового правительства. («Десять трамповских ударов»)
Так что на обозримую перспективу это может принести пользу. Но в плане долгосрочной стратегии капитализм (пусть и «национальный») неизбежно ведёт к глобализации, ибо он космополитичен по своей сути. Капиталы норовят разливаться по всему миру, стирая границы и национальные различия. Так что без социализма с Транснационалом не справиться.
Между тем, многим правым явно импонирует формула трампизма – «национализм минус социальность». Они панически боятся левацкого радикализма, замечая его там, где он есть и выискивая там, где его нет. Социализм до сих пор является для них неким жупелом, «левацкой угрозой».
А ведь истоки у социализма не такие уж и левые. «В течение этого периода использование слова «социализм» не считалось принадлежностью политических левых (это всегда аморфное обозначение), оно применялось к широкому спектру политических идей и идеологий, начиная от Руссо и Прудона и заканчивая Робертом Оуэном и Кольриджем, - замечает исследователь Дж. Туффай. - Объединяющая концепция в этих разрозненных убеждениях заключалась в том, что они отвергали либеральный взгляд на Человека и Общество – мнение о том, что любое общество является не более чем суммой его совокупных частей. Таким образом, можно видеть, что предположение, будто термины «консервативный» и «социалистический» являются взаимоисключающими, в контексте употребления терминов XIX века и необоснованно, и полностью ошибочно. Поэтому у такого англиканина Высокой Церкви и высокого тори, как Чарльз Кингсли, не было никакого несоответствия, когда он называл себя социалистом».
Как очевидно, социализм изначально вовсе не был левым. Сами левые его приватизировали где-то в конце позапрошлого века. И вина за это лежит на консерваторах, которые сдали данный мощный «бренд». А сделали они сие испугавшись радикализма левых. В результате, эти деятели зациклились на консерватизме, забывая, что общество, которое ими консервируется, становится всё более антитрадиционным (либеральным и капиталистическим). Отсюда - оппортунизм в отношении капитализма и даже некоторая либерализация. Очень ярко она проявилось в России, где многие монархисты стали защищать думский партийный парламентаризм и активнейшим образом поддерживать столыпинскую реформу, делая упор на частной собственности.
Самое «смешное», что социалисты, столь напугавшие консерваторов, очень скоро, в большинстве своём, перешли на умеренные социал-реформистские позиции. Радикальное большинство образовало коммунистическое движение, но и оно, в скором времени, прошло социал-демократизацию («еврокомунизм»). В настоящее время подавляющее большинство левых стоят на социал-либеральных позициях, причем, склонны делать упор на защите интересов не большинства, а разнообразных меньшинств.
Дело в том, что настоящее сопротивление капитализму возможно только в результате синтеза национального и социального. Ибо крупнейшая, транснациональная плутократия стремится максимально подавить и то, и другое, установив глобальную тиранию ТНК. Поэтому, отодвигая на второй план (или, вообще, забывая) национальное или социальное, движение становится идейно беззащитно перед давлением глобального капитализма. Поэтому, оно и оказывается проникнуто вредоносными, небытийными, ничтожащими энергиями либерализма.
Препятствует этому сама современная политическая система, которая основана на главенстве центризма. Во главе угла стоит некий либеральный «Центр», не левый, и не правый, но сочетающий в себе левые и правые черты. И здесь не имеется ввиду какой-то полноценный синтез, совмещающий сильные, позитивные черты как Левой, так и Правой. Политический «Центр» сочетает в себе эти черты в их ослабленном, минимизированном, умеренно-респектабельным» виде, тем самым пародируя их и убивая. Он ничтожит как Правую, так и Левую, выступая как этакий небытийный Нуль. Политику либерально-капиталистического Модерна можно представит в качестве некоей горизонтальной оси координат (ось абсцисс, X-X’). Левых, условно, можно отнести к отрезку «минус», правых к отрезку «плюс». Все цифры там «расходятся» от ноля и «сводятся» к нему. Именно он разъединяет их, и он же сводит их себе, ничтожит, переводит в небытие. И это вполне соответствует цифрократии, которая все пытается оцифровать, сделать чистым количеством – с тем, чтобы можно было всё обменять на всё. Не случайно, само слово «цифра» произошло от арабского «сыфр», то есть, «нуль», «ничто». («Цифрократия: монета, бумага, часы»)
Политический центр и присущий ему «право-левый» центризм идеально подходят целям глобализации. Ведь глобализация направлена на то, чтобы смешать все страны и народы, одновременно минимизируя присущие им черты, качества, смыслы. На выходе должна получиться одна сплошная «серая раса». И вот показательная характеристика, данная лидером французской партии «Республиканцы» В. Локье нынешнему главе французского государства: «Это президент ни левых, ни правых сил. Это президент глобализации».
Преодолеть ничтожащую тиранию политического Центра, Нуля может только объединение настоящих («крайних») правых и левых. Но их сближение должно идти не через этот Нуль. Необходимо провести некую кривую соединительную линию между позициями на «отрицательном» и «положительном» отрезках. Тогда возникнет некая полуокружность, которая станет целостностью Круга. В 2016 году автор этих строк писал: «Это мир «линейки», где от нуля всё разбегается вправо и влево. От него надо переходить к Кругу - символу изначального единства, который доходит (в социальной проекции) и до круга, как самоуправляемого, соборного коллектива. В Круге нет этого разбегания и серенького собирания в ноле («центризм» - «правый», «левый», «национальный», «социальный»). Это разбегание возможно и даже неизбежно на Отрезке, пусть он и устремляется как «туда», так и «сюда» - в «дурную бесконечность». Вместо маленького серенького нолика (микроскопически круглого) - стоит выбрать огромный, всеединый Круг. Здесь всё едино и значимо, всё выражает свою ценность - в отношении Центра Круга. Каждая точка на равном расстоянии от центра, но она же имеет своё уникальное значение на движущейся Окружности. Символ такого Центра очевиден - это Абсолют и его земной наместник - Монарх. А нарисовать такой круг - легко, надо только взять два «экстремума» на Проклятой Линейке, с двух сторон от ничтожного нолика («ничто») - и соединить временно «кривой» (левой) Линией. Тогда получится Круг, великое Вечное Возрождение, Абсолютный Циферблат. Начало и Конец, истинная Революция - невозможная, но и неизбежная. Надо только отбросить от себя всю инерцию отрезков, отчаянно улетающих вдаль от нолика - в тупую космическую периферию. Надо выбрать Круг. Итак, надо не «гасить» максимум Левой и Правой, склоняясь к пресному, скучному и затхлому «центризму». Но, напротив, усиливать эти полюса, имея ввиду их грядущее, победоносное соединение в Круге Революции, в Кольце Восстания - Восстановления Традиции. Соединение и проявление - в той точке Круга, которую выберет Абсолютный Субъект. Итак - крайне левая и крайне правая, «красно-коричневый» фронт- круг, кольцо - абсолютного отрицания и абсолютной мечты».
В последнее время, как раз и наметилось такое вот единство Левой и Правой – без центристского сближения-минимизации. Так, в Италии было основано правительство правой «Лиги Севера» и левого «Движения пяти звезд».
«В Италии правые популисты (Сальвини) и левые популисты (ди Майо) не просто взяли большинство голосов, но еще и сумели договориться между собой и создать общее правительство, - пишет А. Дугин. - Сам прецедент потрясающий, и он демонстрирует новую политику. Это не правые против левых, а правые и левые популисты против «правых» и «левых» элит, сторонников либерализма. Когда они объединились, они показали возможное будущее Европы, мира. Мы вступили в эпоху новой политики, когда вопрос ставится иначе: ты с народом или с элитами? Ты с народом или с либеральной глобалистской верхушкой? Тогда заведомо антифашизм и антикоммунизм надо отбросить как инструмент либеральной элиты, который нужен, чтобы разделить и натравить друг на друга левых и правых. Альянс левых постмодернистов с капиталистами и есть общий враг всех народов. Необходимо, ориентируясь на гениальный опыт Италии, двигаться дальше. Это не просто прагматический альянс политических сил – в Италии произошло нечто необратимое, начало новой эпохи. Люди, которые сегодня являются антикоммунистами и антифашистами, являются проводниками либеральной стратегии, разделяющей нас в этой борьбе».
Действительно, как представляется, за популизмом будущее. Вот что утверждает левый политолог Дж. Кьеза: «И «Лига», и «Движение пяти звёзд» — это популистские объединения, но их популизм неодинаков. И тем более он отличается от популизма партии Берлускони. Но самое главное — не в отличиях Сальвини от Грилло, а в их сходстве, в том, что они представляют собой новую силу в европейской политике, которая сейчас стремительно набирает вес и уже представляет собой реальную альтернативу нынешним недалёким и примитивным руководителям Евросоюза, таким как Юнкер или Туск. Интеллектуальный уровень этой команды крайне низкий, они вообще мало что могут. Взять хотя бы брюссельский саммит ЕС в конце июня по миграционной политике. У руководства Евросоюза нет никаких заслуживающих внимания идей, как решать проблему мигрантов, как реагировать на этот вызов, что ему противопоставить. Между прочим, Конте привёз на июньский саммит конкретные предложения, но разве евробюрократия может снизойти до того, чтобы выслушивать какую-то там Италию?! А напрасно — у итальянских популистов много свежих и конструктивных идей, как реагировать на миграционный вызов».
Нарастание популизма можно только приветствовать. Он размывает рамки идеологий, которые должны уйти, точнее, переплавиться в нечто мета-идеологическое. («Необходимость Мета-Идеологии»)
Любые идеологии – это порождения Модерна, капитализма. Даже в своём лайт-варианте они все равно опасны и губительны. В нём они ещё более губительны, ибо менее «раздражают». Идеологии раскалывают единство социума, нации, они дробят его на противоположные части. Самый яркий пример такого вот противопоставления – трагический раскол на Правую и Левую. И вот этими самыми осколками умело манипулирует либеральный «центр» - гигантское политическое Ничто. Да, популист может вызывать презрительную усмешку у рафинированного интеллектуала (и просто у «здравомыслящего обывателя). Да, популисты очень часто зациклены исключительно на своей личной выгоде. Да, они могут быть чудовищно некомпетентны. Но объективно популизм работает на слом нынешней «системы». А, точнее - антисистемы, которая раскалывает, разрушает, уничтожает, ничтожит, «обнуляет» Систему настоящую, которая осталась ещё со времен традиционного общества.
Придёт время и, во многом «монструозный», популизм преобразится, заняв своё место в мета-идеологическом ансамбле общества победившей Консервативной Революции.
Но тут необходимо одно важное дополнение. Объединение может быть безуспешным, если итальянские левые и правые популисты не преобразуют западную партийно-парламентскую систему в прямую демократию. (К слову, «Пять звезд» за неё и выступали.) Без этого многочисленный «класс» политических посредников и бюрократических функционеров переформатирует самих популистов. А так будет возможность прямого взаимодействия с «массами» посредством реальных властных институтов – местных всенародных собраний (сходов). (Плюс постоянные плебисциты, проводить которые очень удобно в условиях «электронного общества».)
Но пойти на такую реорганизацию весьма сложно – в первую очередь, «психологически». Слишком уж въелся в европейское сознание весь этот партийный парламентаризм. Но тут – или-или. Если уж популизм, то и прямая демократия. А партийная организация и парламентская закулиса могут стать здесь серьезнейшим тормозом.
И ещё одно. «Идеологическим», «классическим» левым и правым довольно сложно, почти невозможно найти общий язык - идеология мешает вот «новым левым» и «новым правым», в данном плане, гораздо легче. В данном плане большие надежды внушает «неожиданно» возникшее мощное низовое движение «жёлтых жилетов» (ЖЖ), потрясшее Францию и заставившее Макрона пойти на частичные уступки. Оно собрало людей различных взглядов. Согласно данным социологических опросов, 42% французских ЖЖ на президентских выборах-2017 голосовали за Ле Пен. Ещё 20% - за лидера левого движения «Непокоренная Франция» Ж. Меланшона. Итак, как видим, большинство ЖЖ – правые, националисты. Но среди них много и левых. (Не следует забывать, что за М. Ле Пен голосовало много левориентированных избирателей, которых привлекали её социальные лозунги.) Главное же, что правые и левые выступают вместе, создавая реальную политическую базу для право-левого синтеза. Возникает вопрос, будет ли этот синтез как-то институализирован и, если будет, то как?
Партия была бы самым худшим выходом. Партия – от слова «pars», то есть, «часть», поэтому она склонна выражать интересы какой-либо части социума. В результате, социум раскалывается. А это выгодно плутократии, которая расколотыми частями манипулирует, часто натравливая одну часть на другую.
Трагический раскол на Правую и Левую также вполне вписывается в систему партийного раскола. Внутри части-партии образуется часть-бюрократия - «класс» функционеров, которые склонны защищать уже свои собственные интересы, ставя их на первый план. Парламентаризм – идеальная форма для их реализации, функционеры получают теплые места и отрываются от избирателей и даже партийцев.
А вот крайне желательным было бы создания Сети народных собраний (ассамблей) – по территориальному и производственному принципу. Само движение ЖЖ родилось на улице в виде экстремальных собраний. Теперь эти собрания должны стать регулярными, чему вполне способствует «электронное общество». Вот, собственно, и основа для строя прямой демократии – воистину национальной и социальной.
Наблюдатели задаются вопросом – как смогло движение ЖЖ так быстро сорганизоваться на низовом уровне, из «ничего»? Откуда идёт его финансирование? Есть мнение, что ЖЖ поддерживает известный французский предприниматель Бернар Арно.
Да, этот тот ещё деятель – транснационального уровня, хотя можно предположить его связку с Трампом и национал-капиталистами-бюрократами. Но, как бы то ни было, а налицо серьезные разногласия в стане мировых элитариев. Определенным сегментам очень не по душе затеи последовательных глобалистов, которые хотели бы полностью демонтировать национальные государства в пользу «мирового правительства». А Макрон сейчас, пожалуй, ведущий политик Глобалии.
Поэтому, они просто вынуждены поддерживать движения, реально альтернативные капитализму (получается, самим же себе). То есть, не нынешних, «институциональных», «статусных» правых и левых, которые своё уже почти «отдышали». Им приходится поддерживать и даже создавать силы принципиально новые, стоящие над пагубным разделением на Правую и Левую». А иначе просто ничего не получится, только деньги будут потрачены впустую. Вот это и есть он самый – кризис капитализма. (Многие могут провести аналогии с Францией и Венгрией. Но ситуация тут разная, олигарх Шимичка заинтересован в давлении на президента-антиглобалиста, Арно – в том, чтобы осадить совершенно радикального сторонника Глобалии.)
И тут не столь уже и важно – кто «стоит» за ЖЖ. Очевиден запрос – на лево-правую повестку дня, на радикальные лево-правый популизм, или даже можно выразиться так – «народничество». А программа ЖЖ именно такова.
Характерно, что в поддержку ЖЖ выступают и как НацОбъединение Ле Пен, так и «Непокорённая Франция» Меланшона. Они не могут быть в авангарде, они вынуждено «подключаются» к новому движению. Тем самым создаётся столь долгожданный лево-правый фронт. Левые и правые политики не хотят договариваться, цепляясь за свои идеологические догмы, а низовое движение их к этому побуждает. Так, и только так они смогут выжить в мире грядущих бурь. И здесь может пригодиться их организационный опыт.
Ну, а часть мировых элит так же вынужденно будут поддерживать реально-антикапиталистические силы, включая зелёный свет для жёлтых жилетов.
