Некоторое время тому назад я заметил, что в стране выросло количество крупных рейдерских захватов. Конкретно упоминались два объекта, ТольяттиАзот и SDI Group Ильгара Гаджиева – в последнем случае фактором социальной напряжённости выступают московские проекты строительства недвижимости Гаджиева, которые бизнесмен Год Нисанов захватил стройплощадки и офисы Гаджиева в лучших традициях 90-х.
Собственно, писал я про это не просто так, а чтобы проиллюстрировать объективные процессы, связанные с так называемым «транзитом власти», который начался в наше стране. Проблема в том, что этот объективный процесс создаёт не менее объективные проблемы для политического руководства (а конкретно, Президента Владимира Путина), который пока уходить со своего поста явно не собирается.
Собственно, по моему мнению, пресловутый транзит — это как раз перераспределение полномочий и ресурсов между властными группировками вокруг Путина.
В случае ТоАз речь идёт о том, что захват осуществляется в компании, которая производит 10% мирового аммиака. Со всеми вытекающими проблемами с иностранными инвесторами.
То есть Путин их зазывает, а Мазепин, наоборот отпугивает. В случае Гаджиева ситуация иная (хотя и здесь присутствует инвестор из Европы), но тоже актуальная.
В одном из ключевых спорных (я сейчас целенаправленно не заостряю внимания на том, кто прав, а кто виноват) объектов «Пироговская Ривьера» есть дольщики. Которые, мягко сказать, сильно недовольны. И уже начинают активную публичную работу – все в лучших традициях, с инициативными группами, записью видеобращений и раскидываний их по всему интернету, планированием митингов и так далее.
Все это отнюдь не удивляет, ведь в прессе и интернете уже много опубликовано на эту тему, вплоть до видеофиксации обналичивания денег дольщиков «Пироговской ривьеры» и по поручению и для передачи их конкретным лицам. Неудивительно, что дольщики объединяются и обращаются за помощью не только в органы но во все возможные инстанции. Собственно, моя статья как раз приурочена к «Прямой линии» Президента, поскольку они попытаются соответствующие вопросы задать.
Кто-то скажет, что теперь, когда есть эскроу-счета, такие проблемы уходят в небытие… Однако это далеко не так. Новая система существенно удорожает строительство жилья (что само по себе не очень полезно), но в случае с упомянутыми объектами они просто перестали строиться. Что совершенно не зависит от модели строительства: если оно останавливается, то убытки несут все дольщики.
«Прямые линии» приходят и уходят, не исключено, что конкретные проекты на ней и не будут упомянуты вслух. Но дольщики никуда не денутся, а истории, подобные журналисту Голунову показали, что сегодня крупные общественные кампании могут вспыхнуть как по мановению волшебной палочки. Опять же, скажет кто-то, «если звёзды зажигаются, значит это кому-нибудь нужно!» Спорить не буду. Но публичное обращение Ильдара Гаджиева к Президенту и народу говорит о том, что желающие поднять тему на высокий публичный уровень будут.
И вот вопрос: а оно Президенту нужно? Вообще говоря, не его дело разруливать чисто хозяйственные (или юридические, как в случае в Голуновым) споры. Но сегодня, как мы видим по тем же «Прямым линиям», Президент стал последней инстанцией буквально по всем вопросам. Что это значит? А это значит, что та модель власти, которая была выстроена в 90-е годы и которую он был приглашен возглавить в 1999 году, себя исчерпала…
То есть, скорее всего, Путину придется заниматься этими и многими другими хозяйственными вопросами (увидим сегодня на «Прямой линии»), но вопрос о том, что эту модель нужно менять, назрел очень сильно. Модель уже 7 лет не может обеспечить экономического роста, она не в состоянии решать самые обычные хозяйственные споры, она стимулирует рейдеров и общественное недовольство, она компрометирует политическую власть. А это значит, что нужно создавать новую модель, которая такие проблемы может решать без расширения базы социального протеста.
