Футуризм подразумевал взлёт…
Авиатор стиха Василий Каменский предпочёл футуристические ритмы прочим: и сильно играли они, обновляя слова, равно – сильно рвались в неведомость воздушных пластов:
Стая славных, солнцевеющих —
Хор весенних голосов —
На ступенях дней алеющих
Наши зовы — гимн лесов.
Зовью зовной,
Перезовной,
Изумрудью в изумрудь,
Бирюзовью бирюзовной
Раскрыляем свою грудь.
Ликует звук – словно через дуги культур перекликаясь с удивительной «Зеленью» Ю. Тувима…
Ликует звук Каменского – зеленовато-лазоревый, неистово-гудящий, плавно-купающийся-в-счастье…
И длится полёт: на этажерке, что может в любой момент низвергнуться в бездну.
«Танго с коровами» провернётся в воздухе, не рискуя упасть: С оловянным веселием смотрим мы на судьбу. Мы — Открыватели Стран — Завоеватели Воздуха...
Ритмами же играя, Каменский сочинял прозу: «Путь энтузиаста» рассмотрит и полёты, и кубофутуристическую музыку стиха сквозь призмы необходимости, а механизмы словотворчества – смесью новаторства и счастья.
Он познал авиакатастрофу.
Он приветствовал революцию восторженно.
«Жонглёр» - но вместо предметов будут слоги:
Перемок. Перескок.
Рча-рча
Амс.
Сень. Синь. Сан. Сон.
Небесон. Чудесон.
Словолей соловей аловей.
Приглушённое «п» расцветает, а «с», серебрясь, переливаются дополнительной энергией.
Кажется, Каменский штудировал недра звука, и, выхлёстывая результаты в явь, вибрировал результатом авиатора.
Он писал поэму «Степан Разин» - бунт был по нему, летающему поэту.
И музыка его своеобразия долгих эхом разносится во временах.
