Людям, не жившим в СССР, трудно представить, что для подавляющего большинства советских граждан существовала только одна валюта – советские рубли. Они даже не знали, как выглядят американский доллар или британский фунт. Поэтому настоящим шоком для них был процесс о валютчиках в 1961 году, в ходе которого озвучивались миллионные суммы, как в рублях, так и в иностранной валюте. Расстрельный приговор в отношении трех главных фигурантов был воспринят как вполне заслуженное наказание.
Непрофильно для КГБ дело
Началось все в марте 1959 года. Американский экономист Виктор Перло, искренний друг Советского Союза, упомянул при встрече с министром внешней торговли Микояном, что неизвестные молодые люди неоднократно предлагали ему обменять доллары на рубли по курсу, ну очень отличающемуся от официального. Присутствовавший при разговоре партийный идеолог Суслов воспринял эту информацию очень серьезно.
Он лучше других понимал, какую опасность для советской идеологии таят в себе группы молодых людей, ориентированные на западные культурные ценности. Суслов обвинил руководство МВД в некомпетентности и добился передачи всех дел, связанных с валютой в ведение КГБ.
Председателем КГБ тогда был назначенный на это место в декабре 1958 года Александр Шелепин. «Железный Шурик» был готов, что ему подкинут заковыристое «дело», чтобы проверить на компетентность, но к валютному не был готов абсолютно. Наработок нет, специалистов нет, агентуры нет. Полный ноль! Обиженное недоверием ОБХСС, ранее занимавшееся валютчиками, накопленным «багажом» делиться не пожелало.
В недрах КГБ была образована служба по борьбе с незаконными валютными операциями, работники которой начали изучать проблему.
Что они выяснили
Последние громкие процессы относились к периоду НЭПа. После этого валютный рынок в течение почти 30 лет в СССР не существовал. Но в последние годы ситуация изменилась. Советский Союз стал постепенно открывать границы, все большее число советских граждан выезжали за рубеж. Кроме туристов это были как отдельные деятели культуры, так и целые творческие коллективы (танцевальные, хоровые, театры и пр.), спортсмены. Каждому выезжавшему разрешалось поменять не более 30 руб. по банковскому курсу. Этих денег для приобретения за рубежом модных шмоток явно не хватало.
В приграничных областях Средней Азии и портовых городах оживилась контрабанда, и как следствие, появился спрос на валюту (не советскими же рублями рассчитываться за товар!). Подпольные цеховики предпочитали переводить заработанные барыши в золотые монеты (рубли царской чеканки, британские или турецкие). В ответ на возникший спрос появилось предложение.
Источником валюты были иностранные туристы, сотрудники отдельных посольств. Золотые монеты массово ввозили учившиеся в военных академиях арабские военнослужащие. Провозили они их в потайных поясах, за раз перемещалось до 500 монет, каждый 10-рублевый «николашка» продавался по 1500-1800 рублей.
По мере изучения новой для них сферы, изумление сотрудников КГБ только росло. В Москве была построена целая сеть по скупке валюты и золота. Внизу стояли «бегунки», непосредственно завязывающие контакты с иностранцами, выручку они сдавали «шефам», на вершине пирамиды стояли «купцы», которых знали только избранные.
Сердцем валютного рынка была т.н. «плешка» - участок улицы Горького от отелей «Москва» и «Националь» до Пушкинской площади. Сотрудники начали собирать фотогалерею завсегдатаев «плешки» и ждать подходящего случая чтобы взять кого-либо из «купцов». И такой случай вскоре представился.
Происшествие в Колокольном переулке
В одном из домов Колокольного переулка уборщица, убирая подъезд, нашла за батареей газетный сверток. Она развернула его – и обомлела: в нем лежали зеленые бумажки одинакового размера с иностранными буквами и цифрами. Хотя женщина раньше никогда их раньше не видела, она догадалась, что это – деньги. И она понесла их туда, где деньгам самое место – в банк!
Сотрудники банка, которым женщина принесла находку, позвонили куда следует, и вскоре к банку подъехала машина, из которой вышли два молодых человека в одинаковых серых костюмах. Внимательно выслушав рассказ женщины, они поблагодарили ее и оставили номер телефона с просьбой позвонить, если что.
А в это самой время батарею уже в третий раз обшаривал молодой человек. Не найдя свертка, он здраво рассудил, что кроме уборщицы за батарею никто не полезет. Проявив смекалку, он уже через несколько часов знал ее имя и домашний адрес.
Вечером к старательной уборщице заявился «студент», жалобно просивший отдать сверток. Это была ошибка. Женщина никак не могла отдать того, чего у нее уже не было, а после ухода позвонила по оставленному ей телефону. Приехали те же два молодых человека и разложили перед хозяйкой полтора десятка фотографий: «Посмотрите внимательно, не узнаете ли Вы кого-либо из них?» Женщина ткнула пальцем в одно из фото: «Этот». Это был Владислав Файбишенко.
Как «прокололся» Владик Файбишенко
За ним установили слежку и взяли с поличным во время совершения очередной сделки. На момент задержания у Файбишенко нашли 148 золотых монет британской чеканки и 50.000 рублей. Ясно было, что взяли не мелкую рыбешку, но Файбишенко «колоться» и сдавать бизнес упорно не хотел. 24-летний студент предпочитал получить минимальный срок (на тот момент за незаконные валютные операции полагалось 3-8 лет, а ведь получить и меньше меньшего), выйти досрочно и вернуться в дело.
Однажды к нему в камеру посадили мелкого правонарушителя, которого должны были вот-вот выпустить. Файбишенко не был уголовником и не знал такого простейшего приема как «подсадная утка». Он попросил о мелочи: зайти по определенному адресу и попросить хозяйку квартиры комнату никому не сдавать, сколько бы времени не прошло. Даже через несколько лет он придет и все оплатит.
Это была его съемная квартира, о которой никто не знал. Сотрудники КГБ устроили в ней обыск, нашли два тайника, изъяли валюты на 500.000 рублей и пакет с долларами, на котором было написано «Я.Р.» В картотеке завсегдатаев «плешки» среди прочих фигурировал 33-летний Ян Рокотов. Чекисты сложили два и два, получили четыре и установили слежку за Рокотовым, еще не зная, что именно он находится на самой вершине пирамиды.
Король московских валютчиков
Ян родился в семье пламенных революционеров Орликовых. Мать умерла, когда ему было три месяца. Отец, отдававший партии всего самого себя, сыном не занимался. Вырастили и воспитали Яна тетка и ее муж Тимофей Рокотов, усыновивший мальчика и давший ему свою фамилию. В 1945 году пути Рокотова и органов госбезопасности впервые пересеклись. Тогда на Лубянке срочно «лепили дело» в отношении 18-летнего Джона-Рида (да-да, его именно так и звали!) Сванидзе, родственника первой жены Сталина. По непонятной причине Сталин не любил родственников первой жены, все они пострадали. Дошла очередь и до Джона-Рида.
Для веса требовались соучастники, и таким стал одноклассник Сванидзе, его приятель Ян Рокотов. Потом сверху дали отбой, Джона-Рида отправили в психушку, а Ян отделался чисто символическим по тем временам наказанием – высылкой из Москвы на три года. Поскольку высылка – не ссылка (можешь ехать куда хочешь, никто проверять не будет), Ян никуда не поехал, а остался жить в Москве нелегально.
В 1950 году он попытался легализоваться (дескать, вернулся), но в органах, как оказалось, сидят не лопухи. Юноше, чтобы впредь не обманывал, дали 8 лет по 58/10 и отправили валить лес в Архангельскую область. Вышел в 1954 году по амнистии.
Вернувшись в Москву, Рокотов, огляделся и занялся валютными операциями. Вскоре он имел целую подпольную сеть агентов, а с 1957 года уже именовался «королем московских валютчиков». Файбишенко был одним из его ближайших подручных.
Охота на Рокотова
Однажды группа наружного наблюдения зафиксировала Рокотова на Ленинградском вокзале с объемистым чемоданом. Немного покрутившись, проверяя, нет ли слежки, Рокотов сдал свой багаж в камеру хранения. Чемодан изъяли. В нем были валюта, золотые монеты и советские рубли. Это были все богатства Рокотова, которые он, как Корейко, хранил в чемодане, постоянно его перепрятывая. Сотрудники поняли, что подцепили кого-то с самого верха.
Осторожный Рокотов нутром почувствовал опасность и заметался. Он менял такси, выпрыгивал в последний момент из электрички, постоянно проверялся. Все это было абсолютно бесполезно. КГБ давно снял слежку, уверенный, что рано или поздно Рокотов вернется за хранящимся на Ленинградском вокзале чемоданом. Так и случилось, в камере хранения его и взяли, прямо с чемоданом в руках.
Вслед за Рокотовым стали брать и всех остальных. Всего по делу проходило около 10 человек. Основным фигурантам Рокотову, Файбишенко и Яковлеву дали по максимуму – по 8 лет. Валютчики были просто убиты. Знали бы они, что скоро о 15 годах будут мечтать как о счастье!
Из Берлина – с приветом!
В декабре 1960 года Хрущев посетил Западный Берлин. На встрече с журналистами он в свойственной ему манере громил порядки в городе, превратившемся в «грязное болото спекуляции, где черная биржа правит бал». И получил «оборотку»: «Да такой черной биржи, как у вас в Москве, во всем мире не сыскать!» Уязвленный Хрущев еще на аэродроме потребовал, чтобы к его прибытию подготовили справку о борьбе с валютчиками. Когда Хрущев прилетел в Москву, материалы его уже ждали. Первой шла информация о «деле Рокотова».
Прочитав, что троице дали по 8 лет, Хрущев возмутился: «Почему 8, если верхняя планка 15?!» Ему пояснили, что Указ, приподнявший верхнюю планку за незаконные валютные операции до 15 лет, был принят уже после ареста валютчиков. Согласно мировой практике обвиняемых судят на основании законов, существовавших на момент совершения преступления, закон обратной силы не имеет – это аксиома мировой юриспруденции. «Что значит «не имеет?!», - взвился Хрущев, - Дать!»
Состоялся пересуд, на котором Рокотову, Файбишенко и Яковлеву дали по «пятнашке». Но и этого, по мнению Хрущева, было мало!
«Высшая» справедливость
Дело валютчиков обсуждалось на Президиуме ЦК КПСС и на Пленуме, где Хрущев потрясал письмами трудящихся, «возмущенных мягкостью приговора» и требовавших «примерного наказания преступников». В июле 1961 года Президиум ЦК КПСС принял Указ, вводящий смертную казнь за экономические преступления в особо крупных размерах. Валютчиков судили в третий раз!
Дело рассматривал уже Верховный суд РСФСР. Как рассказывают свидетели, все трое вели себя на суде достойно, не юлили, не хныкали, все прекрасно понимая. Файбишенко вообще от защиты отказался, сказав адвокату: «И меня не спасете, и себе жизнь поломаете». Самый гуманный суд в мире за неполных два дня рассмотрел дело и дал всем троим высшую меру. Точку в деле валютчиков поставила пуля.
Настоящий бизнесмен
Рокотов, вне всякого сомнения, обладал талантом предпринимателя. Если он сумел стать миллионером в СССР, то каких высот он достиг бы в более благоприятных условиях? Но ему крупно не повезло: он родился не в то время и главное, не в том месте. А теперь добавим в бочку меда дегтя, и не ложку, а целое ведро!
Тех, кто стремится увидеть в Рокотове образец бизнесмена, разочаруем: не был Рокотов белым и пушистым. Надуть, кинуть, всучить покупателю «колбаску», начиненную вместо золотых николаевских десяток свинцовыми кружками – ничего зазорного Рокотов в этом не видел: не зевай, Ванька, на то и ярмарка!
Однажды он взял у гостя с горячего юга чемодан с советскими рублями, чтобы взамен принести его уже с валютой. Не успел Рокотов сделать и десяти шагов, как возле него остановилась машина, из которой выскочили крепкие ребята, «короля валютчиков» скрутили, погрузили в машину и увезли. Потрясенный цеховик в тот же день покинул гостеприимную столицу, благодаря Всевышнего, что не дал свершиться непоправимому: произойди все на минуту раньше – и в тюрьму повезли бы двоих.
Бедняга и не знал, что спустя 30 минут после «задержания» троица обмывала в «Арагви» успешное окончание аферы. Так что не стоит идеализировать Рокотова – это был настоящий бизнесмен.
Не брезговал Рокотов и сотрудничеством с органами, сдавая ОБХСС конкурентов и своих мелких подручных, за что его и не трогали – «наш человек». А вы-то думали, что в ОБХСС ничего не знали?
Темные страницы «валютного дела»
Ходили неясные слухи, что за «неприкосновенность» Рокотов расплачивался с высокими чинами из МВД не только информацией. Но ни одно громкое имя на процессе не прозвучало. Есть легенда, что после оглашения приговора к Рокотову в камеру зашел один очень важный милицейский чин и сказал, что он «ничего не мог сделать». Потом спросил, есть ли у приговоренного какие-либо просьбы. Рокотов попросил на прощание прокатить его по Москве. Просьба была исполнена. Но, скорее всего, это только легенда.
Автор Клим Подкова
Источник: журнал «Ступени»
http://www.oracle-today.ru/editions/stupeni/
