В предыдущем «богатырском цикле» статей основной упор был сделан на восстановлении единства Царской сверхварны («Хамса», «Лебедь») по линии «брахманы-кшатрии». («Алёша Попович и свехварновое восстановление»)
Но есть ещё одна, важная линия - «брахманы-кшатрии-вайшьи» («хозяйственники»). Впрочем, можно представить данную линию и так: «высшие варны-вайшьи»; или: «элита-народ», «власть-земля».
Разберём былинные образы Вольги Святославовича (Волха Всеславьевича) и Микулы Селяниновича. Первый является, одновременно, и волхвом (Волх)-чародеем и могучим воином. После успешного похода на некое «Индейское царство» Вольга становится царём, что указывает на соединение священнического и воинского.
Но для нашей темы более важно его взаимодействие с крестьянским богатырем Микулой Селяниновичем, который, несомненно, «персонифицирует» вайшьянское, «хозяйственное» начало. Былины повествуют о том, как Вольга собирал подати с городов Гурчевца и Ореховца. Во время данной «операции» он повстречал чудесного пахаря, вместе с которым выступил против гурцевского сборщика податей, обдирающего мужиков. За эту обдираловку крестьянский богатырь отходил его плёткой. Вольга берёт Микулу с собой в дружину – именно сборщиком податей. Их они и собрали с двух городов, победив местные власти.
Перед нами этакий консервативно-революционный Миф, демонстрирующий единство Власти и Народа против корыстного Средостения («буржуазного», «аристократического» или «бюрократического»). Кроме того, союз Вольги и Микулы символизирует воссоединение «высших» варн с варной «низшей», которое есть вос-соединение прежде расколотого, изначального единства, вос-создание единой сверхварны гиперборейского Золотого Века. Происходит Консервативная, то есть, истинная, Революция. Как писал Ю. Эвола: «Причудливая судьба слов: «революция» в своем изначальном этимологическом смысле и не означает ничего иного; она происходит от re-volvere, субстантива, который выражает движение, возвращающее к собственному истоку, к отправной точке». (Обратим внимание на то, что слово «восстановление» одного корня со словом «восстание».)
При этом, ни дружинники Вольги, ни сам князь не могут поднять Микулиной сохи. Сам же Микула поднимает соху играючи, одной рукой, после чего запускает её в небо. Здесь проводится мысль о том, что вайшьянские «низы» в чём-то и посильнее брахманско-кшатрийских «верхов». Или можно выразить суть Вольгиной «немощи» так – с распадом изначальной сверхварны произошло и разделение могущества. «Часть» его попала в руки «низам», что и демонстрирует Микула.
Сам Вольга родился от соития княжны Марфы и Змея. Здесь имеет место указание на ветхий аспект Мировой Души («Баба Яга, Мировая Душа»), которая подвергается воздействию Мировой Рептилии, космического Компа, «Демиурга». («Неообщинная революция»)
«Змеиное» в Князе Вольге – это некий особый изъян в особой, священной Крови. Те, кто выше - обладают как особыми достоинствами, так и особыми недостатками. Они подвержены самым, что ни на есть, ужасающим соблазнам. Среди них – соблазн максимально разогреть душевное, «яростно-желательное», звериное начало, отличное от духовного, райско-ангелического. Такой разогрев гиперэлитарии считали (и считают) необходимым - с тем, чтобы обрести некое космическое могущество, «чреватое», в частности, и физическим бессмертием. («Культ Зверя и технологии расчеловечивания»)
Вот и «змеиный» потомок Вольга оборачивается в разных животных (волка, сокола). Вместе с тем, он же и смиряет свою гиперэлитарную натуру, заключая союз с крестьянским богатырём Микулой.
Однако, далеко не все представители сакрального Рода сумели избежать таких соблазнов. «Сказание о Славене и Русе» сообщает: «Болший сын оного князя Словена Волхов бесоугодный и чародей лют в людех тогда бысть, и бесовскими ухищренми и мечты творя и преобразуяся во образ лютаго зверя коркодела, и залегаше в той реце Волхове водный путь и непокланяющихся ему овых пожираше, овых изверзая потопляше; сего же ради люди, тогда невегласи, сущим богом окаяннаго того нарицаху и Грома его, или Перуна, нарекоша». Здесь всё, в высшей степени, архетипично и показательно — князь-змей, маг-оборотень, который преодолевает свою человеческую природу и жесточайшим образом подавляет людей, даже пожирает их – как упырь. И он же почитается как божество.
Волх выдает себя за бога Грозы, сражающегося со змеевидным Велесом, и здесь необходимо вспомнить о том, что змеиное начало существует даже и внутри бога-громовержца. В этом плане крайне любопытен рассказ новгородского жителя, записанный собирателем фольклора П. И. Якушкиным16 января 1859 года: «Был зверь-змияка, этот зверь-змияка жил на этом самом месте, вот где теперь этот самый скит святой стоит Перюньской. Кажинную ночь этот зверь-змияка ходил спать в Ильмень-Озеро с Волховскою Коровницей. Перешел змияка жить в самый Новгород; а на ту пору и народился Володимер – князь в Киеве; тот самый Володимер князь, что привел Руссею в веру Крещеную. Сказал Володимер князь: «Всей земле Русской – креститься. Ну и Новгороду – тожь. Новгород окрестился. Черту с Богом не жить. Новый город схватил змияку Перюна, да и Бросил в Волхов. Черт силен: поплыл он не вниз по реке, а в гору, к Ильмень-озеру; подплыл к старому своему жилью – да и на берег! Володимер князь веле на том месте церковь рубить, а дьявола опять в воду. Срубили церковь: Перюну и ходу нет! От того эта церковь называется Перюнской, да и скит тоже Перюнский». Показательно, что о «змеиности» Перуна рассказано в контексте Крещения Руси, которое явилось окончательным отказом русичей от язычества. Тем самым язычество перестало быть традицией, которая, хоть и с «помехами», выражало Истину. С тех пор оно становится угасшей традицией, «психическими остатками» (Р. Генон), вместилищем контр-инициации». («Элита против Традиции». Часть II)
Итак, былины «предлагают» два пути восстановления изначальной, гиперборейской сверхварны. Первый путь – воссоединение брахманского и кшатрийского. Второй – воссоединение брахманского, кшатрийского и вайшьянского. Возможно, что для второго вначале необходим первый, то есть, соединяются уже брахмано-кшатрии и вайшьи. Безусловно, восстановление сверхварны, в таком виде, в каком она существовала во времена Золотого Века, невозможно. Но возможно достижение некоторых состояний, которые близки к состоянию изначальному. Таково состояния «союза» разных варновых типов. Наивысшая же точка – состояние Царя, который есть и священник, и воин, и хозяйственник («хозяин всей Земли», верховный собственник всех земель, (шире – ресурсов), организатор хозяйственной деятельности в масштабах всей страны). «Миссия Третьей касты»
