Кризис второго фильма это всегда кризис второго фильма. Первый можно и запороть, никто слова не скажет. Только притворное сочувствие выразят: «Ну да, кино это дело такое, не каждый может снять, и это не зависит от твоего ума и таланта, просто не срослось». Зависит, конечно: ничего сложного в киносъёмках нет, но если хочется поверить, то почему бы и не выслушать банальное. Не все мы тут постмодернисты, жизнь сложнее ненадобной иронии и бесполезного приращения смыслов. Любой «метамодернист» подтвердит. А может и не подтверждает - это у него метаирония. Поди их знай, что у них в этой экстремистской недовселенной «Мета» творится, давно там не был.
А если первая киношка, паче чаяния, получится, то ты вообще красавчик. Но вот тут-то автор и попал, за язык его никто не тянул, потому что от второй ждут чего-то не менее интересного, а как выдать, если и первое получилось не совсем понятно как. «Разложилось как разложилось». Но так или иначе, второй фильм Романа Михайлова «Снег, сестра и россомаха» - вышел на экраны. Говорят, что у него фильмография уже на четыре, так что кризис второго если и был, то как бы и не было. Но вопросы всё равно остаются, тем более что название из трёх слов для списанной в утиль генерации – навевает воспоминания о песне Александра Лаэртского, тоже из трёх слов, на «муравей» заканчивается. Да что там наше поколение, оно бескультурное и грубое, но даже юная, нежная и возвышенная, прекрасная актриса Светлана Американцева и то – откуда-то знает и любит эту композицию.
Далёк оказался режиссёр от панка, ну и откуда взяться близости, если, по его же воспоминаниям, проводил отрочество, посещая модные тогда сектантские тусовки. Собственно, с демонстрации заседания (или что там у них) неведомой секты фильм и начинается. Разводит лохов мондиалистская (простите за бумерское слово) девушка. Приёмы собирания дензнаков в общем, не очень отличающиеся от приёмов модных сейчас дебилов-коучей; технологии отработанные, корпорации транснациональные. Однако происходит всё в городе, где сильны хтонические традиции колдунов и ведьм (на северо-западе и юге России таких мест – полно). Но и с депрессией там тоже всё нормально, поэтому есть некоторая предрасположенность не только водочку кушать, но и порицаемые уголовным кодексом психостимуляторы, за продавцами которых – гоняется бесчувственный полиционер.
И в этом виртуальном пространстве герои виртуально встречаются. Не в модном Тиндере, а посредством старого кнопочного телефона. И начинают разговоры разговаривать, в реальной жизни не обходясь без визуального контакта. Пластмассовая Дева-коучица оказывается, не без чебурашки, сама производная от колдунов. И поэтому сотрудник органов, ей в противофазу, казалось бы, должен ещё и немножечко программировать, но нет, всё ортодоксальнее, сам не прочь по вене погонять нехорошего. Под влиянием телефонного трёпа, профессионального выгорания и прекрасного саунда Евгения Вороновского, две противоположности начинают меняться. Сектоводка – от оболочки и витальных корней прошлого послойно отказывается, а оборотень в погонах – от дурных привычек. И надо бы им, гармонизированным, развести у дороги костёр, но пересаживает начальство подчинённого оперативника с автомобильного номера 228 на номер 282. Приказывает изловить сектантов-экстремистов. А сектантская крыша узнаёт об изменении приоритетов правоохранителей и увозит ненагляду подальше от чёрного ворона, летящего на крыльях любви. Или ненависти, шагов немного.
Встречаются их автомобили в кафе придорожном, садятся они спинами друг к другу, и думают думу думскую, а не позвонить ли. А костру разгораться не хочется, на чём фильм и заканчивается, а там, поди знай, что в этих снегах дальше приключится, сами додумывайте, не маленькие. На нашей фабричке – без катарсиков. Снега в картине много, чай, не Бондарчук-младший снимал, названию соответствует. Да может, и «Сестра» соответствует, спасибо, что не «Брат», как говорится. Но целевая аудитория не совсем понятна. Любит наш народ всякую мелодраму, но и стабильность уважает. Режиссёр, конечно, не должен соответствовать ничьим ожиданиям, сами виноваты, имеет право снимать для старушек и духовно богатых дев (блестящая фраза, не смог удержаться от цитирования), но переход несколько удивил. Не то, чтобы разочаровал. Кризис второго фильма – для всех такой кризис, догадывались, на что шли.
