Несколько не вполне стандартных соображений по поводу победы Д. Трампа на президентских выборах в США.
Первое, что следует отметить. Эйфория, захватившая российские СМИ, конечно же неуместна, и здесь трудно не согласиться с А. Елисеевым. Но не только потому, что из-за нынешних оваций наша элита «теряет лицо», опрометчиво демонстрируя собственную зависимость от чужих выборов и чужой политики. И не ввиду того, что Трамп будет проводить проамериканскую, а не пророссийскую политику, что очевидно. А в первую очередь в связи с тем, что он окажется вынужденным действовать в рамках существующей, а не выдуманной реальности. В которой уже действует. И столкнулся с рядом проблем, таких как попытка «перекупки» выборщиков, сложности с формированием команды, возможный саботаж бюрократического аппарата и обструкция внутри собственной партии.
Однако самым главным элементом реальности является то, что многократно превознесенная «внесистемность» Трампа, якобы «проскочившего» между Сциллой и Харибдой противоборства олигархических кланов – очередной миф. Точнее, система мифов: от якобы «борьбы кланов» до якобы триумфа на прошедших выборах знаменитой «одноэтажной Америки».
Для начала констатируем, что «одноэтажная Америка», несмотря на свое численное превосходство над глобализированным истеблишментом, бессильна ввиду отсутствия мобилизационной организации, которую обеспечивает идеология, а также собственной проектной элиты, которая подобную идеологию вырабатывает. По большому счету такая Америка представляет собой стихийное явление, примерно такое же, как и стихийно-советское большинство в нынешней Российской Федерации и на постсоветском пространстве. Неорганизованное большинство с его интересами и настроениями – это, по В.И. Ленину, объективный фактор, который может создать революционную ситуацию, но никогда ее не разрешит в свою пользу без организованного субъективного фактора. В его отсутствие гниение и разложение старого просто продолжится, растянувшись на неопределенное время (работы В.И. Ленина «Что делать?», «Последнее слово искровской тактики», «Крах II Интернационала» и др.).
Поэтому сделаем некое отступление, чтобы показать, что кланы на самом деле никакой борьбы «не на жизнь, а на смерть» между собой не ведут, а утрясают проблемы, возникающие в процессе естественной конкуренции своих составляющих, сугубо в управляемом режиме. Тезисов на этот счет можно высказать много, поэтому остановимся на самых показательных. И основной из них – состав акционеров Федеральной резервной системы (ФРС). Как еще в 70-е годы показали американские исследователи Р. Керби и Ю. Муллинз, на особом, привилегированном положении в нем находится Банк Англии (Bank of England). Остальные позиции принадлежат:
- лондонскому и берлинскому банкам Ротшильдов;
- контролируемой ими же «Goldman Sachs» с Уолл-стрит;
- гамбургскому и амстердамскому банкам Варбургов;
- финансовым структурам Лазаров (Париж) и Мозесов (Неаполь);
- нью-йоркскому Chase Manhattan;
- компаниям Lehman Brothers и Kuhn, Loeb & Co.
Разумеется, жизнь на месте не стоит, и с тех пор кое-что поменялось. Рокфеллеровский Chase Manhattan был поглощен ротшильдовским J.P. Morgan и превратился в совместный J.P. Morgan Chase. Эпическая Kuhn, Loeb & Co, связанная с именами Дж. Шиффа и братьев Варбургов, выполнив «историческую» миссию по созданию ФРС и развязыванию Первой мировой войны, а также повлияв на российские события 1917 года, в которых поставила на «февралистов» (Родзянко, Милюков) и на Троцкого, сошла со сцены в 1977 году, когда была поглощена глобальным банком Lehman Brothers. А тот, в свою очередь, исчез в 2008 году, в ходе кризиса; причем, американские активы внезапно, по сути административным решением, были переданы британскому банку Barclays, приближенному к клану Ротшильдов настолько, что именно ему в 2004 году передали членство в теперь уже бывшей «золотой пятерке». (Все это очень походит на спецоперацию под кодовым наименованием «Концы в воду»).
В «золотой пятерке», этой банковской сети, долгие десятилетия определявшей мировую цену золота, Barclays символически сменил N.M. Rothschild & Sons, когда бразды управления всем кланом перешли от престарелого лондонского Ивлина де Ротшильда к более молодому парижскому Давиду де Ротшильду. Известное, хотя и полузабытое сегодня (а зря!) соглашение между Rothschild Investment Trust “Capital Partners” (RIT “CP”) и Rockefeller Financial services (RFS) от 30 мая 2012 года – яркий пример того, как переплетаются между собой якобы «воюющие» кланы. С одной стороны, со стороны Ротшильдов сделку заключает не головной центр, как у Рокфеллеров, а побочная ветвь британской части клана во главе с Джейкобом Ротшильдом, которая при Ивлине де Ротшильде даже пережила «поражение в правах». С другой, подоплека этого «размена» - в перераспределении сфер влияния кланов, в соответствии с которым мировая экономика и финансы остаются за Ротшильдами, политика передается Рокфеллерам, а межклановая коммуникация вкупе с рядом религиозных и гуманитарных аспектов – Ватикану.
Не верите? Загляните на официальный сайт Фонда братьев Рокфеллеров (Rockefeller Brothers Fund - RBF) и убедитесь, что среди основных программ его деятельности находятся:
- и «развитие демократии»,
- и «устойчивое развитие» - «климатический процесс», переведенный в новую фазу вступлением в силу Парижского соглашения,
- и «миростроительство» - управляемое урегулирование предварительно разожженных внутренних конфликтов, и многое другое.
А вот о занимающихся подобными вопросами фондах Ротшильдов что-то не слышно; но не потому, что в этом клане «бездельничают», а потому, что его обитатели заняты другим и прежде всего «делают деньги».
Чтобы снять все сомнения в стратегическом взаимодействии глобальных олигархов, в рамках которого между кланами просто разделены сферы ответственности, приведем еще несколько интересных и, главное, говорящих фактов:
- систему банковских сетей с перекрестным клановым участием - Inter-Alpha Group of Banks (Ротшильды), EFSR - Европейский круглый стол финансового обслуживания (ЕС) и FSF – Форум финансовых услуг (США); политический эквивалент - Трансатлантическая политическая сеть (Transatlantic Policy Network - TPN), включающая парламентариев, корпорации и «мозговые центры» Северной Америки и Европы;
- переплетение с 1984 года в Lehman Brothers вскоре после поглощения Kuhn, Loeb & Co, еще и совместных интересов со знаковым банком Wells Fargo, которые выразились в совладении компанией American Express; крупнейшим частным акционером Wells Fargo является У. Баффет, в свою очередь, по слухам, контролирующий компанию Black Rock. Это один из центров по управлению активами, так называемых «тотальных инвесторов», ядра «параллельного» финансового «зазеркалья», составляющего «иглу в яйце» капитализма как пресловутой «цивилизации денег» ("Коалиции друзей услуг:олигархия снимает маску"; "Технологии глобального социального мошенничества"; "Диктатура "тотальных инвесторов" вместо "золотого проекта");
- связь с Wells Fargo еще и Совета по финансовой стабильности (FSB) «Группы двадцати» (G20), созданного на ее саммите в Лондоне в апреле 2009 года, в разгар кризиса; зампредом совета директоров Black Rock является Ф. Гильдебрандт, ранее – член совета директоров базельского Банка международных расчетов (БМР), который выполняет в системе коллективного «мирового центробанка» роль держателя правил игры для центробанков стран-членов Базельского клуба (к условному «мировому центробанку» относятся МВФ, группа Всемирного банка, Банк Англии, ФРС и ЕЦБ).
И многое другое.
Вы чувствуете, читатель, как сплетается некая глобальная сеть?..
В заключение этого отступления – о том, как происходит процесс принятия и проведения в жизнь совместных межклановых решений. Приведем три объясняющие это цитаты:
- полковник Э. Хаус («власть за троном» архитектора Версальской системы, президента США В. Вильсона): «Если по внешнему виду на международных конференциях все идет как будто само собою, то в действительности там ничего не предоставлено случаю. Положения вносятся разными организациями, а к концу оказывается, что они так пригнаны одно к другому, что получается нужный узор мозаики. …Никакая оппозиция не может противостоять такой организации» (Дневник полковника Хауса. В 2-х т. / Под ред. А.И. Уткина. М., 2004. Т. I. С. 211);
- Гитлер (на встрече с посланцем британского премьера лордом Э. Галифаксом 19 ноября 1937 г., в преддверие Мюнхенского сговора): «Имеются два способа оформления отношений между народами. Игра свободных сил, которая во многих случаях означала бы активное вмешательство в жизнь народов… Вторая возможность состоит в том, чтобы вместо игры свободных сил, допустить господство “высшего разума”; при этом нужно, однако, отдать себе отчет в том, что этот высший разум должен привести примерно к таким же результатам, какие были бы произведены действием свободных сил. Он (фюрер) последние годы часто задавал себе вопрос, достаточно ли разумно современное человечество, чтобы заменить игру свободных сил методом высшего разума» (Документы и материалы кануна Второй мировой войны. В 2-х т. М., 1948. Т. I. С. 20).
- А. Гизе (Великий мастер Великой ложи Австрии, 1985-1996 гг.): «Спустя 300 лет о масонском движении можно сказать…: оно необходимо. Особенно в условиях буржуазной демократии, которая склонна к тому, чтобы рассматривать партнеров как противников и превращать необходимую конкуренцию в неделовые политические бои» (Гизе А. Вольные каменщики. М., 2006. С. 49).
Суммируя эти умозаключения, получаем контролируемый политический процесс, который обслуживает интересы лидеров глобального капитализма, формируется в ложах и выстроенных над ними «надстроечных» глобально-управленческих структурах и направляется с помощью отработанных социальных и политических технологий, прежде всего «двойных стандартов». Причем, ни процесс, ни технологии не имеют ничего общего ни с демократией, ни с другими смыслами, которые провозглашаются ценностным «каркасом» западной цивилизации, и которые она якобы стремится распространить на весь мир. Если коротко, то это метод двух рук, управляемых одной головой, описанный еще К. Марксом, которому полностью соответствуют двухпартийные системы современного Запада. «Никакая оппозиция не может противостоять такой организации!..», и единственный способ эту организацию побороть – изменить позиционирование и методы управления: покинуть периферию мир-системы глобального капитализма и создать альтернативный мир-системный проектный центр.
Теперь о Трампе и некоторых исторических параллелях, которые оживают в сознании в связи с этой фигурой на американском политическом олимпе.
С конца XVIII, весь XIX и начало XX веков в США прошли под знаменем борьбы двух тенденций, двух стратегических линий развития страны – быть ли Америке сугубо национальным государством или пристанищем глобальной банковской олигархии. Начало этому противоборству было положено еще при Дж. Вашингтоне (годы правления - 1789-1797), в виде полемики, развернувшейся между будущим, третьим президентом Т. Джефферсоном, одним из авторов Декларации независимости, и А. Гамильтоном, крупным финансистом из клана Ротшильдов, прямыми потомками которого, как вскрылось позднее, оказались отец и сын Морганы. Речь шла о том, нужен ли США центральный банк. Гамильтон требовал его, доказывая, что «“процент и кредит богатых лиц” нужно соединить с государственными финансами», а Джефферсон возражал, что если американский народ это позволит, то «банки и корпорации, которые вырастут вокруг банков, будут отнимать у людей собственность…» (Эпперсон Р. Невидимая рука. СПб., 1996. С. 180).
Получив в 1788 году назначение на минфин США, Гамильтон реализовал свой план, создав в 1791 году Первый банк США, просуществовавший по условиям соответствующего закона 20 лет, до 1811 года. Джефферсон отреагировал на это следующим знаковым высказыванием: «Определенные проявления тирании можно приписать случайности. Но вся совокупность угнетений, которые остаются неизменными при всех существующих правительствах, со всей очевидностью показывает, что есть систематически осуществляемый план с целью обратить нас в рабство» (Там же).
Окончание срока Первого банка и его ликвидация вызвали жесткую реакцию европейских, прежде всего британских, банкиров, устроивших интервенцию в США, которая вошла в историю под названием «Второй войны за независимость». Именно тогда в составе подразделений с родины Ротшильдов – из Гессен-Касселя, входивших в британский экспедиционный корпус, прибыл и осел в Нью-Джерси предок будущих Рокфеллеров, некто Роггенфелдер. И кто-то заботливо и предусмотрительно выделил одному из представителей «агрессора» в этом штате солидный земельный участок для обустройства (спустя много десятилетий на нем «совершенно случайно» отыщут нефть).
Очень это походит на внедрение агентуры глубокого залегания, тем более, что во второй половине XIX и начале XX веков тем же путем проследовали и другие эмиссары Ротшильдов, в том числе и новые хозяева Kuhn, Loeb & Co Шифф и Варбурги, которые не просто выкупили доли Куна и Лоеба, но и женились на их дочерях, а также заключили междоусобные браки.
Здесь просматривается четкая «руководящая и направляющая» рука, ибо основатель династии Ротшильдов Мейер Амшель оставил своим пятерым сыновьям, прибравшим к рукам финансовое, а затем и политическое влияние в пяти ключевых европейских столицах, следующее знаменательное завещание. «Все важные посты в бизнесе должны занимать только члены семьи, - требовал от сыновей первый Ротшильд. - Участвовать в делах могут только мужчины, наследовать – только прямые наследники мужского пола. Старший сын становится главой семьи, если братья единодушно поддерживают это решение. Мужчины семьи должны жениться на своих двоюродных или троюродных сестрах, чтобы накопленное имущество оставалось внутри семьи. Дочери должны выходить замуж за аристократов, сохраняя при этом свою веру. Ни при каких обстоятельствах имущество семьи нельзя описывать, а размер состояния – разглашать. Даже в случае суда или по завещанию. Споры между братьями разрешать только внутри семьи. Жить в согласии, любви и дружбе, прибыль делить поровну» (Фрид А. Ротшильды. История семьи. Ростов-на-Дону, 2012. С. 30).
Необходимость выплаты военных долгов, накопленных правительством США за время войны 1811-1812 годов против англичан, позволили финансистам уже в 1816 году создать Второй банк США, полномочия которого растягивались тоже на 20 лет, до 1836 года, но были прекращены досрочно президентом Э. Джексоном, отозвавшим из банка деньги государства. Сопротивление главы Второго банка Н. Биддла было отчаянным; он отказался выполнить президентское распоряжение и перешел с властью в открытую конфронтацию, а также «организовал» Джексону вотум осуждения в Конгрессе. А когда потерпел поражение, не стал сворачивать деятельность банка и перенес его штаб-квартиру в Пенсильванию.
Не стояли в стороне и Ротшильды. В 1837 году, когда действия Биддла спровоцировали биржевую панику, в США от них прибыл некто А. Бельмонт; именно тогда началась непосредственная подготовка к гражданской войне, настоящей целью которой было отнюдь не освобождение чернокожих рабов, а насаждение в США центробанка. 25 февраля 1865 года, к концу войны, на всем протяжении которой банкиры пытались подорвать неподконтрольные им линкольновские «гринбеки» - валюту правительства США, Конгресс даже принял закон о Национальном банке. Противостоявший появлению этого документа преемник А. Линкольна Э. Джонсон угодил под процедуру импичмента, которую возглавил экс-глава минфина С. Чейз, основатель рокфеллеровского Chase Manhattan, но Джонсон, вслед за Джексоном, устоял (некоторые путают между собой этих президентов со схожими судьбами, тем более, что они тезки - обоих звали Эндрю). Олигархи в итоге не выиграли, но и не проиграли: вопрос о центробанке был «подвешен», а «гринбеки» с 1875 года стали погашать чистым золотом; это был своеобразный компромисс между властью и бизнесом.
После окончания войны и воссоединения страны попытки создания центробанка предпринимались неоднократно. В 1867 году появляется Kuhn, Loeb & Co, а спустя шесть лет эта компания переходит в руки Шиффа. В 1870 году основывается рокфеллеровская Standard Oil, которая вскоре прибирает себе до 95% американской нефти. В 70-х годах XIX века возвышается Дж. П. Морган, регулярно посещающий Лондон. К 1892 году банкиры смелеют настолько, что достоянием общественности, правда, на уровне слухов, становится некий «Манифест банкиров». «Вопрос о реформе тарифов, – читаем в нем, – должен быть форсирован через организацию, известную как Демократическая партия, а вопрос о протекционизме на основе взаимности должен быть в ускоренном порядке рассмотрен через Республиканскую партию. Разделив таким образом электорат, мы сможем переключить их растрачивание своей энергии на борьбу за вопросы, не имеющие для нас никакого значения…» . Спустя много лет, уже при Ф.Д. Рузвельте, подлинность манифеста подтверждается его публикацией официальным изданием Конгресса США.
Постепенно, шаг за шагом, в Америке появилась тесно связанная с Европой олигархическая инфраструктура, включавшая компании и банки Рокфеллеров, Морганов, упомянутую Kuhn, Loeb & Co, связанную с Ротшильдами, и ряд других олигархических структур. Выросло влияние этой сети и ее звеньев; достаточно сказать, что президент У. Мак-Кинли в 1901 году поплатился жизнью за попытку «прижать» судебным иском Northern securities, компанию-агента банка N.M. Rothschild & Sons в США.
В 1903 году, через год после появления за океаном Пауля и Феликса Варбургов и их вхождения в бизнес и родство с Кунами, Лоебами и Шиффом, разражается крупная биржевая паника. Срежиссированная банкирами, она позволяет поставить перед общественностью США вопрос о «жизненной необходимости» центробанка. В 1907 году на сторону олигархов переходит будущий президент и создатель ФРС В. Вильсон. Ещё будучи ректором Принстонского университета, в условиях очередной биржевой паники, он предлагает создать «комитет из шести или семи человек, движимых заботой об интересах общества – таких, как Дж. П. Морган, чтобы управлять делами нашей страны». То есть открыто предлагает ввести олигархическую диктатуру неконституционного типа «финансовой хунты».
Появление ФРС, предтечей которой выступили Первый и Второй банки, стало крупнейшей олигархической спецоперацией и является темой отдельного разговора. Участие в ней приняли все ведущие кланы мировой олигархии; большинство – лично, некоторые, как Ротшильды, с помощью многочисленных посредников. Через семь месяцев мир был сброшен в Первую мировую войну, итогом которой стало разрушение всех мировых империй, кроме Британской, прекратившей существование после Второй мировой войны. Это составляло предмет ряда негласных договоренностей Ф.Д. Рузвельта и У. Черчилля в 1940 году, когда разгромив французов и англичан, вермахт прижал к Ла-Маншу в районе Дюнкерка британский экспедиционный корпус. За беспрепятственную эвакуацию личного состава на вожделенный остров Черчилль отдал имевшим влияние на Гитлера Рокфеллерам не только распущенную после войны империю, но и британские активы в США. А еще – Саудовскую Аравию, которая перешла из британской в американскую сферу влияния.
Именно в ходе Первой мировой войны банкиры, положившие глаз на династический принцип власти, эту власть и приватизировали, сосредоточив функцию стратегического планирования в руках никем не избираемых бизнес-династий. И загримировали этот грандиозный вселенский «хапок» под «демократию» и «рынок». «Текучку», тактику, отдали политикам, тасуя их колоду и меняя каждые четыре-пять лет на всеобщих выборах. За собой же оставили концептуальные вопросы стратегии, руководство которыми требовало династической преемственности и потому раньше контролировалось монархиями.
Разрушение империй – это приХватизация власти крупным бизнесом, превращение ее из государственной в ЧАСТНУЮ, как потом признавался Дэвид Рокфеллер. И – ровным счетом ничего больше. Глобализация в этом свете выступает инструментом превращения частной власти в мировую. «…Единственный способ воплотить в жизнь стандарт единого мира – это глобалистская фаза развития одной из мощных цивилизаций. Если североамериканская цивилизация станет открыто империалистической и решит создать конфедеративную империю американского типа во всем мире, то этот стандарт может просуществовать в течение всей экспансионистской фазы ее развития», - так трактует эти процессы американский исследователь Н. Хаггер, как бы не замечая, что речь идет не о «североамериканской цивилизации», а о мир-системе глобального капитализма (Хаггер Н. Синдикат. История мирового правительства. М., 2009. С. 62). Цивилизационный подход в отрыве от классового, как и классовый без цивилизационного, не работают. И это надлежит знать и твердо этим руководствоваться всем, кто занимаясь политической аналитикой, намерен достигать на этом поприще положительных результатов.
Какой вывод напрашивается из всей этой информации? Очень простой: Трамп не имеет никакого отношения к «внесистемности»; он является системным кандидатом истеблишмента, правда вынужденным, появление которого обусловлено тупиком прежнего глобалистского курса, под который и подбирались соответствующие исполнители. Они свое дело сделали, подвесили над миром Дамоклов меч гигантского избытка долгов, номинированных в рулонах зеленой «туалетной» валюты, и теперь задача состоит в том, чтобы этот навес обрушить, обнулив таким образом американские обязательства перед окружающим миром. Свалив этот столп глобальной финансовой пирамиды, можно приниматься и за второй – страну под условным наименованием «США». Если рухнут американские казначейские обязательства (U.S. Treasures), мало не покажется никому, и Америка может не устоять.
И тогда придет время начинать новую партию. Не исключено, что первый ход в ней как раз и сделан Трампом. Точнее теми, кто за ним стоит.
В подтверждение этого – полузабытая цитата из «Великой шахматной доски» тоже уже подзабытого в последние месяцы автора – Зб. Бжезинского. «Первое. В краткосрочной перспективе (5 или около 5-ти лет) Америка заинтересована сохранить и укрепить существующий геополитический плюрализм на карте Евразии. …Предотвращение враждебной коалиции, тем более – государства (России), способного бросить вызов. Второе. В среднесрочной перспективе (до 20 лет) упомянутое должно постепенно уступить место …появлению все более важных и в стратегическом плане совместимых партнеров, которые под руководством Америки могли бы помочь в создании трансъевразийской системы безопасности, объединяющей большое число стран. Третье. В долгосрочной перспективе (свыше 20 лет) все вышесказанное должно постепенно привести к образованию мирового центра по-настоящему совместной политической ответственности» (Бжезинский Зб. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. М., 2002. С. 235).
Напомним, что книжка эта появилась в середине 90-х годов, и по Бжезинскому, следовательно, «долгосрочная перспектива» сегодня как раз и наступает. И «мировой центр по-настоящему совместной политической ответственности» - это и есть искомое обнуление американских обязательств. Правда, не факт, что после того, как это произойдет, ситуация для двухпартийного американского истеблишмента и его партнеров двинется в ожидаемом направлении. Ведь может получиться и так, что вместо «совместного центра» сложится система нескольких мир-системных центров со своими не только экономическими (валютными, торговыми и финансовыми) системами, но и с собственной идеологией. Что очень походило бы на нарисованную в свое время М. Капланом систему «единичного вето», в которой такие центры в состоянии выдерживать и отвечать на вызовы не только любого другого центра, но и объединенной совокупности потенциалов всех остальных центров.
Чтобы понять, как все это может сработать (и уже срабатывало), опять обратимся к историческим параллелям. Они, конечно, дословно не повторяются, но с другой стороны и совершенно новые события, дотоле неизвестные мировой политической практике, встречаются нечасто. И всегда можно отыскать большое количество сходств и примеров, как в аналогичных ситуациях одни действия приводили к одному результату, а другие – к прямо противоположному.
Итак, мы остановились на Первой мировой войне, которая разрешилась не только Версальским мирным договором и созданием в его рамках Лиги Наций, ради которой тогдашний американский властный демократический истеблишмент во главе с Вильсоном и Хаусом буквально разбился «в доску», и свое выбил. Война завершилась еще и Великим Октябрем, который должен был стать очередным звеном цепочки оранжевых переворотов (виноват, буржуазных революций), от нидерландской к английской, от нее к американской и французской и далее – к Февральской в России. К власти после Керенского - одной руки, управляемой головой олигархата из «Kuhn, Loeb & Co», вели другую руку – Троцкого, который должен был окончательно добить Россию, раздув из нее с помощью «перманентной революции» и Красной Армии мировой пожар.
Но случилось то, что специалисты в сфере IT называют словосочетанием «системный сбой», и вместо Троцкого у власти оказался В.И. Ленин и стоящий за ним И.В. Сталин. Русская императорская разведка взяла верх над «теневыми триумфаторами» Февраля – разведкой британской.
Результат: Сенат Конгресса США дважды «прокатывает» Версальский договор, и архитекторы Лиги Наций из США остаются за бортом этого главного порождения знаменитых «Четырнадцати принципов» президента Вильсона, полностью утратившего к тому времени дееспособность из-за разбившего его паралича.
Что происходит дальше – самое интересное, и именно в этом может крыться одна из разгадок сегодняшних страстей и коллизий.
Крах Лиги Наций как глобального проекта во главе с США оставляет Демпартию за бортом шансов на Белый дом. Но внутренний кризис поражает и республиканцев, которые пять дней подряд не могут выдвинуть на своем предвыборном конвенте (съезде) кандидатуру в президенты. Наконец, в ходе закулисных торгов партийных боссов всплывает фигура сенатора от Огайо Уоррена Гардинга, который и выдвигается, и благополучно избирается президентом, хотя считается «внесистемным» политиком, который в иных условиях не мог появиться даже на пороге власти. Оказавшись в Овальном кабинете, Гардинг начинает исподволь готовить признание Соединенными Штатами Советского Союза, чего ему и не прощают. В 1923 году Гардинг умирает то ли от «обширного инфаркта», то ли от «отравления», и президентом становится Кальвин Кулидж, получивший прозвище «мистера статус-кво». Именно при нем, в феврале 1927 года, Конгресс США принимает Акт, отменяющий для ФРС 20-летнее ограничение на аренду печатного станка, которое было введено по аналогии с Первым и Вторым банками соответствующим законом 1913 года; срок аренды становится неограниченным. Буквально в последние дни президентства Кулиджа, меньше, чем за месяц до того, как его сменил избранный уже к тому моменту Герберт Гувер, происходит знаменитая встреча банкиров в Нью-Йорке, на которую личной персоной пожаловал директор Банка Англии Монтегью Норман. И председательствовал на той встрече вместе с Эндрю Меллоном, главой минфина США в трех администрациях (Кулидж ушел, а Меллон остался). И по совместительству крупным банкиром, основателем The Bank of New York Mellon Corporation, который в настоящее время входит в список упомянутых «тотальных инвесторов», крупнейших компаний по управлению мировыми активами, и в «перекрестном» режиме держит акции ряда других участников этой «золотой двенадцатки» - Citigroup (1,24%), J.P. Morgan Chase (1,48%), Bank of America (1,25%).
Подготовка Великой депрессии, нанесшей наибольший удар по США и Германии, обеспечившей приход к власти Гитлера, вступает в решающую фазу. Летом того же 1929 года Великобритания закроет свой рынок от американских товаров и инвестиций, которые будут перенаправлены на подготовку конфликта между Германией и СССР. Сразу за этим пройдет Гаагская международная конференция по германским репарациям за Первую мировую войну. План Дауэса (вице-президента при Кулидже) сменится планом Янга, а в Базеле через год, в 1930 году, появится «тот самый» Банк международных расчетов, учредителями которого окажутся пять знаковых европейских держав – Великобритания, Франция, Германия, Италия и Бельгия, а также пять американских (во главе с ФРБ Нью-Йорка) и несколько японских банков. Директора от этих стран будут дружно работать в БМР рука об руку на протяжении всей Второй мировой войны, подпитывая военные действия с обеих сторон соответствующей финансовой поддержкой.
Но это уже совсем другая история.
Последнее, чего хочет автор этих строк, - «накаркать» Трампу судьбу Гардинга. Скорее, есть необходимость предупредить – не Трампа, который, разумеется, «в курсе», а нашу доверчивую общественность. О чем? О том, что олигархическая политика остается олигархической на любых, даже самых крутых и, казалось бы, неуправляемых исторических поворотах. Не ждать «манны небесной», а напряженно готовиться так, как готовился И.В. Сталин после того, как 4 февраля 1931 года предупредил советскую общественность о том, что до большой войны остается не более десяти лет.
Но какой «системный сбой» «уровня» Великого Октября, побуждающий к «смене вех», произошел сегодня? Не произошло никакого. Пока не произошло. Но «первая ласточка» в образе знаменитого Brexit’а уже прилетела. И хоть весны она не делает, но тенденцию указывает безошибочно.
Подтянутся, надо полагать, и другие… Так что ждем-с развязки. И как знать, не случится ли такая развязка именно в России? Нам, как говорится, старый мир обрушивать не впервой…
