* Все исторические и географические параллели абсолютно произвольны, любое сходство персонажей с ныне живущими, ранее жившими либо имеющими родиться впоследствии реальными личностями случайно, а все понятые в дурном смысле намёки полностью лежат на Вашей совести, дорогой Читатель. Животные при съёмках не пострадали.
***
Плиточник был счастлив. Ему удалось совместить, казалось бы, несовместимое: удовлетворить Игемона, вновь запустить производство в Городе, продлить Карантин до конца месяца, и одновременно разозлить горожан масками и перчатками, без которых теперь просто нельзя было показаться в обществе. Дошло до того, что ловкие коммерсанты стали предлагать модникам комплекты из рубашек, масок и перчаток в одном стиле: в полосочку, клеточку, цветочек. К ним прилагались милые галстуки-бабочки и бойкие запонки в виде Короновира.
Для модниц появились в продаже также фартучки, чепчики, накидки и бахилки, придающие особое очарование по-весеннему подчёркнутым талиям, расцветшим бюстам и полуобнажённым ножкам. А глазки... Как они сверкали над масками с игривыми рисуночками! Как много обещали, не давая, впрочем, зайти слишком далеко! Как манили, строго сохраняя при этом социальное дистанцирование! Поневоле хотелось воскликнуть вслед за великим восточным поэтом: «Ах, принцесса!»
Конечно, при всём этом очаровании лохматость и диковатость населения неуклонно возрастала: куафёрам, маникюрщицам и массажисткам жилось ныне гораздо туже, чем ловким кутюрье. Впрочем, ушлые горожане привычно находили пути обойти все препоны, из-за чего, собственно, Короновир и не собирался сдавать позиции, по крайней мере, пока, и стороннему наблюдателю могло даже показаться, что все послабления Карантина непременно приведут Город к катастрофе.
Поганые листки выли от предвкушении апокалипсиса. Их не менее поганые читатели зубоскалили над «этой страной» и всем, в чём, собственно, купались и сами от заката и до рассвета. Они даже не заметили, что ежегодное отключение горячей воды перенесли на середину лета. И это понятно: раз привыкнув к вони поганых листков, остроконечники уже не ощущали запахов... что, кстати, было одним из вернейших признаков заболевания.
Желая как следует обгадить и без того омрачённый тенью вездесущего Короновира праздник Виктории, «Ох» предоставить трибуну маститому Историку, который с пеной у рта в который раз стал доказывать недоказуемое: что де Виктория случилась сама собой, и что тогдашний Хозяин — тот самый, кто любил мрамор и гранит — только всем мешал, будучи Верховным Главнокомандующим и проч., а в Войне победил, вишь ли, Народ.
Не исключено, что Историк исходил из личного опыта. У него на кафедре очевидно происходило то же самое: всё решали талантливые доценты, самые интересные идеи выдвигали многообещающие аспиранты, а главную работу выполняли трудолюбивые студенты. Сам же Историк аккуратно получал зарплату, подписывал всякие там бумажки не глядя, и вообще был страшно удивлён, как это всё так само собой получалось. Правда, пару лет тому назад в его институте сгорела библиотека, а сам он находился под следствием за мошенничество.
Не отставал от «Оха» и «Торгашъ». В постоянной колонке Писака, предки которого натягивали тугие железные обода на деревянные тележные колёса, привычно мелочно и бескрыло перевирал всё, что говорил на публике Игемони и его Сатрапы, щедро разбавляя всё это своим скудоумием и банальностью. Но удивительное дело: эта смесь из надписей на заборе, бабьих пересудов и лая на слона считалось верхом публицистического мужества! При этом остроконечники тупо не впитывали, что будь Игемон хоть чуточку таким, каким его описывали, уже давно не было бы ни таких статей, ни таких писак, ни тем более таких читателей.
***
А Игемону было на них, мягко говоря, начхать. Он всё крутил в голове непонятные слова Кнопки: «Та... Са... Ра...» и сильно тосковал по её теплу, по её упругости, по её влажности.
Он вызвал нового Начальника охраны и удивился тому, что даже его натасканный глаз едва отличил этого от того: тот же бобрик, те же квадратные плечи, тот же нарочито спокойный взгляд. Для полноты картины не хватало только тёмных очков и витого белого проводка за ухом.
Конечно, они были неплохими профессионалами, но им было далеко до лощёной первородности воспитанников Ордена. Как прав он был тогда! Это и была Сила, и примкнув к ней, он стал от неё неотделим. А ведь на вид он был сущий хмырь в кепке с авоськой, полной стеклотары. Однако Наставник рассмотрел под этой оболочкой зерно, из которого должным сроком вырос дракон. Как не хотел уходить Алкаш! Как колебался в выборе преемника! Некоторые из тогдашних фаворитов доставили им потом большие неприятности. Особенно этот, с вербованной пустышкой на мосту. Впрочем, курощать и низводить пришлось всех. Тут Игемон опять усмехнулся, как на камеру, подумав: «Разными способами».
Выслушав краткий доклад о загадочных событиях вокруг Кнопки, Игемон решил навестить её сам.
(продолжение следует)
Ссылки
1. http://zavtra.ru/blogs/sud_ba_plitochnika_-_17
