Сообщество «Форум» 06:33 30 апреля 2020

Судьба плиточника - 14

Сказка — ложь, да в ней намёк...*

Александр Супалов

* Все исторические и географические параллели абсолютно произвольны, любое сходство персонажей с ныне живущими, ранее жившими либо имеющими родиться впоследствии реальными личностями случайно, а все понятые в дурном смысле намёки полностью лежат на Вашей совести, дорогой Читатель. Животные при съёмках не пострадали.

***

Главред не знал, что делать. То он бодрился, то присасывался к бутылке дорогого вискаря, то садился писать, тот опять вставал и ходил из угла в угол. Мысли его, если они вообще находили дорогу к словам, были исключительно матерными.

И было от чего. Одна из его старых сосок — худая, нервная, безгрудая стерва, почти старшеклассница... Тут у Козла потекла слюна по подбородку. Старшеклассница! Сколько он их перепробовал в бытность свою учителем женской гимназии! И никто ничего, всё тихо-мирно, интеллигентно, по-столичному, в крайнем случае протекция в универ, на журфак там или куда, и дело с концом.

Потом, вылезши из-под стола в Главреды, он развернулся как следует: море сотрудниц, фотка с кнутом, собственные корреспондентки в Милане, Лондоне, этом — как его? — ах да, Вашингтоне... Вот дура: бросилась его защищать, и тем хуже утопила. А может, специально? Кто их знает? Тут его мысли опять стали исключительно матерными, и он снова присосался к бутылке.

Но делать нечего. Придётся извиниться перед этой ..., хоть и восемь лет спустя. Сколько ждала, а! У, бабы! Ну что ж, извинимся. Извинимся, да так, что им больше неповадно будет! Это вам не Голливуд, и он — не размазня Вайнштейн! Он на тележечке дребезжать не будет! Его так просто не свалить!

Пока руки его привычно писали издевательские слова, складывавшиеся в почти-извинение, голова думала о главном: кто? Кто смог всё подстроить так, что утечка пошла не через какой-нибудь «Вестник Усть-Пердищенска», от которого можно было привычно отмахнуться, а аж через ВВС? Известную тем, что на каждой странице объясняла, почему ей можно верить, и спокойно жила себе уже век на содержании гос. бюджета, парадоксально не попадая за это ни под какие санкции и ни в какие индексы.

А если это... сам Властелин?!

***

Нагруженной обезболивающим Кнопке показалось, что над ней кто-то склонился. Она с трудом приоткрыла глаза и долго пыталась их сфокусировать на чём-то не столь отдалённом, как центр Млечного пути, гигантской чёрной дыре Стрелец А*, которая неумолимо затягивала её в себя, начиная с мизинчика на левой ноге. Это было мучительно больно — чудовищная сила притяжения массы миллионов солнц разрывала ей кожу, связки, косточки одну за другой, разбирая их по одиночке на составляющие кварки...

Кнопка опять очнулась и снова попыталась открыть глаза. Спустя некоторое время это ей удалось, но резкий свет заставил её вновь зажмуриться как в детстве, когда хочешь нырнуть под одеяло и замереть от страха перед Бабой Ягой. Зачем детям читают такие страшные сказки? Она прекрасно помнила, как боялась потом тёмных углов, а по ночам не спала, ожидая, что вот-вот явится серенький волчок и укусит её за беззащитный бочок...

Кнопка поняла, что опять уплывает. Сил открыть глаза уже не было, и она, собравшись, зашептала самое главное: если это Он, то поймёт, если ж нет...

***

Хозяин стоял склонившись над распростёртой на больничной койке молодой женщиной, почерневшей и осунувшейся от жара. Всё лицо её посинело, и толстая белая повязка на голове просочилась бурой сукровицей. Врач только развёл руками: «Тяжёлая контузия! Организм молодой, сильный, справится. Но сколько этот будет продолжаться...»

Хозяину показалось, что веки раненой дрогнули. Он склонился ниже. Но нет, почудилось.

И вдруг веки дрогнули снова, и глаза приоткрылись на какое-то мгновение, лишь для того, чтобы снова крепко, совсем по-детски зажмуриться.

Он склонился ещё ниже и приготовился ждать. Ждать он умел.

И тут раненая стала что-то шептать. Нет, даже не шептать, а лишь слегка шевелить обмётанными, пересохшими от жара губами, так непохожими на те, которые он любил.

Но сколько он ни слушал, сколько ни приглядывался, ничего понимаемого не услышал. Лишь какой-то бред: «Та... Са... Ра...»

(продолжение следует)