Наступивший Новый год – это прежде всего столетие грандиозных событий 1917 года, поменявших мир до неузнаваемости. Поскольку именно они, а не пресловутый «год экологии», окажутся средоточием информационных баталий вокруг прошлого, настоящего и будущего страны и мира – а Великий Октябрь – это не прошлое, это – будущее человечества, постольку представляется целесообразным тезисно повторить то, о чем автору этих строк приходилось писать неоднократно.
Всемирно-историческая победа ленинско-сталинского крыла большевиков в Октябре 1917 года, одержанная не только над мировым капиталом и его российскими марионетками, но и над троцкистско-компрадорским крылом собственной партии, не только вывела Россию из кровопролитнейшей мировой войны, не только сформировала на ее основе проектный центр новой, социалистической мир-системы. Главное: она еще и положила начало тотальному кризису мирового империализма, обозначив глубочайшие противоречия самого проекта глобального олигархического господства, раскрытого видным немецким социал-демократом Карлом Каутским в концепции «ультраимпериализма». В обеих ее ипостасях: и переноса картельной практики в межгосударственные и международные отношения, и подчинения наиболее мощному - американскому – империализму всех остальных, оказавшихся по сравнению с ним неконкурентоспособными.
Эту «неконкурентоспособность», между тем, следует рассматривать двояко. С одной стороны, как переход к США экономического и военного доминирования, который стал результатом Первой, а затем Второй мировых войн; до этого Америка была должником Великобритании, но уже к 1921 году стала ее кредитором. С другой стороны, как превращение США в новую цитадель мировой олигархии в условиях нарастающего ослабления Лондона и усиления его уязвимости для внешнего вторжения. «Подлинным закулисным правительством США является Национальная ассоциация промышленников (сокращенно НАП), в которой задают тон около 400 сверхбогачей Америки. Это трест монополистического капитала США. Государственный аппарат США (так называемый круглый стол, в котором заседают 10 самых крупных миллиардеров) формируется руководством НАП из профессиональных буржуазных политиков, хорошо известных монополиям и полностью зависимых от них в экономическом отношении» (Цит. по: О Черчилле. Информационное сообщение для И.В. Сталина / Под ред. В.В. Вахания. Личная секретная служба И.В. Сталина. Сборник документов. М., 2004. С. 132).
Как именно этих политиков рекрутируют и используют?
Пример Уинстона Черчилля. «Черчилль, после освобождения его с поста министра (в 1915 г. – Авт.), фактически был надолго устранен из политической жизни Англии: не только не попадал в правительство, но и неоднократно проваливался при выборах в парламент. Вынужден был зарабатывать на жизнь продажей нарисованных им картин под псевдонимом художника Чарльза Морена и литературным трудом. Его финансовое положение существенно поправилось после получения наследства от умершей дальней родственницы маркизы Лондондерри. Очень похоже, что получение наследства лишь фиктивное прикрытие финансирования Черчилля, как перспективного политика в будущем, определенными закулисными кругами (прежде всего американскими). …На сегодня пока точно известно одно, что его финансовое благополучие существенно поправилось после того, как у него установились дружеские связи с американским закулисным деятелем неким Бернардом Барухом, имеющим большое влияние на президента Франклина Рузвельта и поддерживающим тесные взаимоотношения с видным английским политическим деятелем лордом Бивербруком, ставшим вскоре близким другом Черчилля. Впоследствии именно Барух наладил тесные связи Черчилля с Рузвельтом, а затем посоветовал ему стать премьер-министром Великобритании, организовав поддержку этого мероприятия американскими правящими кругами» (Там же. С. 126-127).
Это для сотрудников сталинской разведки в 30-е годы Барух еще был «неким». У нас же уже накоплено достаточно информации, чтобы оценить беспрецедентную роль этого деятеля, стоявшего впоследствии за многими истоками холодной войны, включая попытку утверждения ядерной монополии США, Великобритании и Канады, обнародованную Черчиллем в Фултонской речи, и внесенную в ООН в качестве пресловутого «плана Баруха».
В рамках этой ипостаси «ультраимпериализма» закулисные круги двух англосаксонских стран образовали стратегический альянс, в котором интересы тех и других тесно переплелись, будучи неотделимыми друг от друга и противопоставленными остальному миру, прежде всего Советской России. В отношении же Британии, как страны, Америкой проводились две линии – государственная, выраженная решением секретного совещания у Франклина Рузвельта высших военных чинов от 17 января 1941 года («Англичане никогда не упускают из виду свои послевоенные интересы – коммерческие и военные, и мы также в конечном счете должны заботиться о своих собственных интересах») и олигархическая (Джон Рокфеллер: «Мы должны стоять на стороне Британской империи до последней крайности и любой ценой») (Цит. по: О некоторых современных аспектах англо-американских отношений. Справка И.В. Сталину. Там же. С. 146-148).
Возвращаясь к общей логике мировых событий столетней давности, отметим следующее:
- что проект «империализм», суть, содержание и основные этапы которого В.И. Ленин в 1916 году раскрыл в гениальной, приобретающей особую актуальность как раз в наши дни, работе «Империализм как высшая стадия капитализма», имел как объективную, так и субъективную составляющие. И если в качестве первой выступала монополизация мировой экономики, то вторая составляющая неразрывно связана с попыткой «приватизации» национальной и мировой власти крупной буржуазией – переносом функции стратегического планирования от государственных органов в бизнес-структуры. Именно таковым был теневой, настоящий, замысел Первой мировой войны, которая привела к разрушению Германской, Австро-Венгерской, Османской и Российской империй; Британская при этом сохранилась до конца Второй мировой войны и была заменена Содружеством только после ее завершения, что было обусловлено окончательным переходом лидерства на Западе к США и выполнением ряда пролоббированных олигархами секретных договоренностей 1940 года между Рузвельтом и Черчиллем;
- что Первая мировая война концептуальными кругами готовилась давно, с конца XIX века, но развязана была только после создания Федеральной резервной системы (ФРС), которая и ознаменовала единение олигархии двух берегов Атлантики, иносказательно выраженное завещанием почившего к тому времени Сесила Джона Родса, создателя Общества Круглого стола (объединения британской элиты) и организатора англо-бурской войны, «вернуть США в Британскую империю»;
- что «моральное лидерство» Америки, впервые открыто сформулированное в «14-ти принципах» президента Вудро Вильсона в январе 1918 года, было призвано «прикрыть» приватизацию концептуальной власти с помощью Версальского договора и заложенного в него положения о Лиге Наций – международной организации, представлявшей собой прообраз олигархического «мирового правительства». Именно поэтому Вильсон лично председательствовал в Версале, а во время его отсутствия на конференции его замещал отнюдь не кто-то из других государственных лидеров, а теневой советник полковник Эдвард Хаус, выполнявший при Вильсоне те же функции олигархического концептуального контроля над американской политикой, что и Барух при Рузвельте. На мой взгляд, существует прямая параллель между «14-ю принципами» и заявкой на «американскую исключительность», которая была сделана уходящим президентом Бараком Обамой;
- что после создания ФРС именно Россия оставалась последним оплотом традиционного миропорядка (мира государств, а не транснациональных корпораций), что многократно усиливало антироссийскую экспансию империалистического Запада, значительно упрощавшуюся (как и в наши дни) участием нашей страны в империалистической мир-системе. («Американский империализм такой же злейший враг Великой Октябрьской социалистической революции и Советского Союза, как и английский. В 1917 году империалисты США сделали все от них зависящее, чтобы подавить социалистическую революцию в России, превратить ее в свою колонию. С этой целью США дали своему агенту Керенскому заем в 5 млрд долларов. Американский посол в России Фрэнсис запрашивал тогдашнего американского государственного секретаря Лэнсинга, как посмотрит Госдепартамент на то, чтобы с Россией обращаться как с колонией. Тот самый Фрэнсис, который требовал от контрреволюционного буржуазного правительства Керенского организовать террористический акт и убить В.И. Ленина» - Цит. по: О Черчилле. Информационное сообщение для И.В. Сталина. Там же. С. 130);
- что именно Великий Октябрь, выбивший из «проекта империализм» (или «глобализация №1») Россию, практически уже втянутую в него Февралем, послужил «системным сбоем», который вынудил авторов, организаторов и исполнителей временно от него отказаться. Отыграли назад тогда с помощью двукратного провала ратификации Версальского договора Сенатом Конгресса США, что стоило его архитектору Вильсону обширного инсульта и парализации. Это обстоятельство необходимо хорошо запомнить и вспоминать всякий раз, когда примерно через полтора месяца в СМИ начнется (непременно начнется!) заказная информационная вакханалия превозношения Февраля как «светоча демократии», который в противовес Октябрю якобы направил Россию по «цивилизованному европейскому пути». Еще нужно понимать, что аналогом Февраля в современности является август 1991 года. Именно тогда «проект империализм», уже в варианте «ультраимпериализма», готовившийся с конца Второй мировой войны, был полноценно возобновлен в форме нынешней «глобализации №2». И именно поэтому открытым сегодня остается вопрос о новом Октябре, то есть о восстановлении Советского Союза и социалистической системы с помощью такого же «системного сбоя», каковым послужил Великий Октябрь 1917 года;
- что все события, последовавшие за отказом от участия США в Лиге Наций, представлявшим собой проект «переигровки» закончившейся «не так, как надо» мировой игры – бессрочная пролонгация полномочий ФРС (1927 г.), Великая депрессия (1929-1933 гг.), привод к власти в Германии нацистской партии, призванный развязать Вторую мировую войну (1930-1933 гг.), – были обусловлены существованием глобальной мир-системной альтернативы «проекту империализм» («глобализация») в лице СССР. И необходимостью покончить с нашей страной в целях возвращения к этому проекту. Именно это и было проделано в предательски позорных августе-декабре 1991 года;
- что сегодня все в мире с точки зрения олигархии опять пошло «не так». И движется к повторению «переигровки» и опять под соусом обособления англосаксонских держав – Великобритании и США – от остального Запада и сталкивания его с Россией. Этим целям, ключевой из которых является недопущение повторного формирования нашей страной альтернативной антикапиталистической и антиимпериалистической мир-системы, служат и мигрантский кризис в Европе, и пресловутый Brexit, и привод определенными концептуальными кругами к власти в США Дональда Трампа. И главный вывод, который мы должны сделать, - ускорить движение к восстановлению СССР, но не формальному, в виде обнуляющего саму великую Красную идею сохранения страны «частью мирового сообщества» (имеются такие подозрения), а именно в качестве глобальной мир-системной альтернативы. То есть своеобразного «аттрактора» для незападной части человечества, первородство в которой нам обеспечено Великим Октябрем №1 и главное – не проспать и не растратить попусту этот гигантский моральный гандикап, в отличие от дутой американской «исключительности», исторически подлинный.
Поскольку «переигровка» все более зримо назревает и в России, которая вновь, как и сто лет назад, превращается в пресловутое «слабое звено» империалистической мир-системы, постольку вы даже не представляете, читатель, как перекликаются (и повторяются) сегодня те исторические события с нынешними. Меньше всего следует доверять бравурным реляциям о консолидации российского общества. Она существенно ограничена тройным расколом. Во-первых, тем, что связан с катастрофическим социальным расслоением и сохраняющимся общественным непризнанием итогов «чубайсизации». Во-вторых, расколом в самой элите, разные фракции которой ставят во главу угла различные ценности. Для государственников, сплотившихся вокруг Владимира Путина, – это суверенитет. Для компрадорствующих либералов, к позиции которых сам Путин все активнее склоняется во внутренней политике (скорее всего, в предвыборных целях), - интеграция в так называемое «мировое сообщество», под которым разумеются включение либероидной «элитки» в «глобальную элиту» и поэтапная утилизация остального населения страны. Вместе с колонизацией ее территории внешними силами. В-третьих, растущий раскол – пресловутые «ножницы» - между либеральной внутренней и патриотической внешней политикой.
Именно поэтому как никогда актуальны сегодня те работы В.И. Ленина, в которых раскрывается становящаяся все более зримой связь той и нынешней эпох – «точек бифуркации», определяющих маршруты дальнейшего мирового развития: продолжаться ли Истории или завершиться ей официальным установлением глобальной частной власти. И именно от России зависит, погрузится ли мир в пучину «золотого века» в интересах абсолютного меньшинства в считанные доли процента, с превращением в «лишних людей» и последующей утилизацией не только наших граждан, но и всего остального большинства, во всех странах и на всех континентах. Или История продолжится и наступит новая эпоха, в которой не будет места ни империализму или ультраимпериализму, ни основанной на нем «глобализации», обрекающей не-Запад на роль вечных мировых задворок, ни самой эксплуатации человека человеком, а стран мир-системной периферии – странами центра и прежде всего его ядра, как всегда «более равными, чем остальные» (термин Джеймса Оруэлла).
В связи с тем, что этот выбор приобретает характер дилеммы метаисторического масштаба, обратимся к небольшой, но очень важной и глубокой работе В.И. Ленина «Поворот в мировой политике», написанной в конце января 1917 года (Полн. собр. соч. Т. 30. С. 339-348). Настоятельно рекомендую ознакомиться с ней творчески, увидеть за формально лозунговой стороной поставленного вопроса о превращении империалистической войны в гражданскую очень серьезное содержательное начало, напрямую перекликающееся с современностью.
Рассуждая о поднятой в СМИ практически в канун вступления в Первую мировую войну США (апрель 1917 г.) кампании воюющих сторон о «демократическом мире», Ленин констатирует, что у этой «болтовни» имеется «известная объективная почва». «Такую почву, - пишет вождь будущего Октября, - создал поворот в мировой политике от империалистской войны, наградившей народы величайшими бедствиями и величайшим предательством социализма…, к империалистскому миру, который имеет наградить народы величайшим обманом добреньких фраз, полуреформ, полууступочек и т.п. Этот поворот наступил» (С. 339-340).
Что имеет в виду Ленин?
«Нельзя знать в данный момент, - и сами руководители империалистской политики, финансовые короли и коронованные разбойники не в состоянии определить это с точностью – когда именно придет этот империалистский мир, какие до тех пор произойдут изменения на войне, каковы будут детали этого мира. Но это и неважно. Важен факт поворота к миру, важен основной характер этого мира, а эти два обстоятельства достаточно уже выяснены предыдущим развитием событий» (Там же). И далее главное: «Содрать при помощи данной войны еще больше шкур с волов наемного труда, пожалуй, уже нельзя – в этом одна из глубинных экономических основ наблюдаемого теперь поворота в мировой политике. Нельзя потому, что исчерпываются ресурсы вообще. Американские миллиардеры и их младшие братья в Голландии, Швейцарии, Дании и прочих нейтральных странах начинают замечать, что золотой родник оскудевает, - и в этом источник нейтрального пацифизма, а не в благородных гуманитарных чувствах… А к тому же растет недовольство и возмущение масс. Мы привели в предыдущем номере свидетельства Гучкова и Гельфериха, показывающие, что оба они боятся революции. Не пора ли кончать первую империалистскую бойню? Объективные условия, вынуждающие прекращение войны, дополняются таким образом воздействием классового инстинкта и классового расчета обожравшейся военными прибылями буржуазии» (Там же. С. 340-341).
И далее, на примере разговоров о возможном заключении неписанного тайного сепаратного мира между Россией и Германией, Ленин разбирает возможность выхода из войны ряда ключевых стран за счет системы взаимных территориальных и политических уступок. Говорится, например:
- о возможном разделе Румынии, Галиции, Армении на восточном фронте;
- об отходе немцев в пределы своих границ на западном фронте в обмен на передел с французами и бельгийцами части их колоний в Африке;
- о передаче Италии некоторых балканских владений Австро-Венгрии (Там же. С. 341-342).
Иначе говоря, речь идет о «полюбовном» выходе из тупика, в который завела мир империалистическая политика ведущих держав, которая привела к Первой мировой войне. Таком выходе, который был бы осуществлен в интересах не стран, но элит, и за счет «волов наемного труда».
Внешне все прекрасно. Но это очень опасное заблуждение. Во-первых, политика «умиротворения» агрессора никогда ни к чему хорошему не приводила. Прежде всего для тех, кто пытался «умиротворять» (а агрессорами в данном случае выступают обе стороны, а отнюдь не только «центральные» державы германского блока). Во-вторых, ни одна попытка «договориться» об этом за спиной народов – будь то Мюнхенский сговор или швейцарские «шашни» Алена Даллеса с эмиссаром рейхсфюрера СС обергруппенфюрером Карлом Вольфом – успехом не увенчалась. Кстати, история показывает, что наиболее активной и «эффективной» такая тайная дипломатия бывает не в конце, а в кануны больших войн, и территориальные переделы как правило служат индикатором вступления их подготовки в завершающую стадию. В-третьих, «патриотизм» внешней политики в таких случаях очень часто оказывается мимикрическим и прикрывает как маскируемые таким образом внешнеполитические комплексы, так и – это главное – антинародную внутреннюю политику.
Кто-нибудь рискнет утверждать, что это не имеет отношения к современности? Что движение навстречу России, начинаемое Трампом, например, не имеет очевидной подоплеки вбивания клина между Москвой и Пекином, сближения последнего с Лондоном и получения англосаксами возможности дирижировать таким образом глобальными геополитическими противоречиями с помощью двух рук - Британии и США, управляемых одной головой альянса глобальной олигархии с черной аристократией и спецслужбами? Что Европа в рамках этой политики получает мощный импульс к фашизму, который уже находит выражение в триумфальном шествии ультраправых, подготовленном кампанией по оплаченному Ротшильдами массовому переселению в Старый Свет незаконных мигрантов? Что призывы к «новой политике» никак не подкрепляются модернизацией глобальных экономических систем – валютной, торговой и, главное, финансовой, а также институтов – от ФРС и МВФ до ВТО, с помощью которых они функционируют. Что эти «реверансы» России удобно ложатся на хорошо известный, имеющий глубокие исторические корни, комплекс неполноценности прозападных российских «элитариев» по отношению к Европе? На нее они засматриваются, видя в ней, невзирая на отличия и особенности российского цивилизационного кода, модель не просто для подражания, а для слепого заимствования и копирования. Причем, как образа жизни, так и политических и общественных институтов. Что под эту «сурдинку» во внутренней политике и США, и России усиливаются паразитические, натурально классовые, императивы выгребания карманов населения – от отмены Obamacare, давшей в США доступ к квалифицированному здравоохранению малоимущей части населения, до бессчетных социальных экспериментов по отъему денег под любыми предлогами у российских граждан? («Денег нет, но вы держитесь!..»).
И разве «империалистская политика» – абстракция сугубо ленинских времен и не отражает нынешних реальностей? Или реальностей более позднего прошлого, например, разработанного шефом СД Шелленбергом и представленного шефу СС Гиммлеру в августе 1942 года плана завершения Второй мировой войны под названием проекта «новой Европы» в интересах рейха и Запада вопреки интересам СССР (См. подр.: Шелленберг В. Лабиринт. Мемуары гитлеровского разведчика. М., 1991. С. 298-306).
Ясно ведь, что термин «империалистская политика» отражает не только историю, причем всего XX века, но и современность XXI столетия. И чем дальше – тем больше станет ее не только отражать, но и усугублять. Разумеется, под лозунгами патриотической «консолидации». А там, глядишь, и недоделанных «монархистов» попытаются «продать» общественному мнению через соответствующие олигархические частно-церковные структуры, вроде приснопамятного фонда Василия Великого…
Максимум, что возможно «патриотического» при углублении описанных Лениным тенденций, это смена на фоне новой «перезагрузки» с Америкой Трампа «шоковых терапевтов» поколения Чубайса - Грефа – Набиуллиной – Дворковича - Улюкаева «командой» Сергея Собянина, прошедшей стажировочную «обкатку» на москвичах. Итоги декабрьского Госсовета с его дифирамбами в адрес Парижского соглашения, исполненного пафосом «зеленой» антироссийской философии, об этом говорят как нельзя конкретнее. (Трампу ведь нынешние российские системные либералы просто могут и не подойти в качестве «контрагентов» по переговорам как принадлежащие к «группе поддержки» Хиллари Клинтон, «чему в истории мы тьму примеров слышим…»; поэтому на низком старте находится рвущаяся во власть «молодая поросль»).
На этом фоне еще более показательно актуальным выглядит второй важный ленинский тезис из обсуждаемой статьи «Поворот в мировой политике». «Сознательные вожди империализма говорят себе: мы не можем, конечно, осуществить свои цели без удушения мелких народов, но ведь есть два способа удушения. Бывают случаи, когда надежнее – и выгоднее – получить искренних, добросовестных “защитников отечества” в империалистской войне путем создания политически независимых государств, о финансовой зависимости которых “мы” уже позаботимся! Выгоднее быть союзником (при серьезной войне империалистских держав) независимой Болгарии, чем господином зависимой Ирландии!..» (Там же. С. 344-345).
Святая и, опять, актуальная правда! Разве не стали «союзниками» США «независимые» союзники СССР и союзные республики после его распада? Разве не удушали их таким образом (пример Польши и Украины, где уничтожили значительную часть промышленности)? А вред, нанесенный интересам России, в том числе путем торжествующего и сегодня обособления этих интересов путем их отделения и противопоставления общесоюзным?
Разорив окраины бывшего СССР, Америка теперь, при Трампе, возможно и толкнет их вновь в объятия Москвы, чтобы связать ее восстановительными обязательствами такого масштаба, которые и помыслить не позволят о великодержавности в обозримом будущем. А заодно, в рамках учредительного процесса, позволят затянуть интеграцию за рамки всяких разумных пределов; отношения в треугольнике Россия – Белоруссия – Казахстан тому пример. Отказаться от воссоединения без крайних, трансисторических издержек, чреватых долговременным разрывом с соседями по союзу и превращением их во враждебные лимитрофы, невозможно; остается изменить формат интеграции с «евразийского» на советский и выйти таким образом за рамки навязанных нам правил игры в «независимых союзников», о которых сто лет назад в эти дни писал В.И. Ленин.
И третья важнейшая мысль работы. «Насколько созрело современное общество для перехода в социализм, это доказала именно война, когда напряжение сил народа заставило перейти к регулированию всей хозяйственной жизни свыше, чем полусотни миллионов человек, из одного центра. Если это возможно под руководством кучки юнкеров-дворянчиков в интересах горстки финансовых тузов, это наверняка не менее возможно под руководством сознательных рабочих в интересах девяти десятых населения, истощенного голодом и войной» (Там же. С. 347).
Иллюстрации из современности. Своей успешностью российский оборонно-промышленный комплекс обязан фактическому восстановлению директивно-планового управления советского типа в одной, отдельно взятой отрасли, а также в части смежных отраслей касательно военных заказов. Не поэтому ли в том числе этот мобилизационный опыт, в повсеместном расширении которого (а не в частной инициативе) страна нуждается сегодня позарез, собираются сворачивать под предлогом завершения программ перевооружения?
А приватизация «Роснефти», осуществленная частью структур, созданных в 70-е годы прошлого века на Западе с участием СССР, - разве не пример директивно-планового наполнения систематически проваливаемого правительственными либералами «рыночного» и потому хронически дефицитного бюджета? (http://kanchukov-sa.livejournal.com/7242347.html).
К сожалению, история учит только тому, что ничему не учит. Каждое новое поколение политиков убеждено, что лучше предшественников понимает ее логику и потому неуязвимо. И всякий раз оно оказывается вынужденным играть по правилам закулисной, концептуальной части мировых элит и по ним проигрывать. И только В.И. Ленин, понимая провальный характер таких попыток, смог создать в стране альтернативную концептуальную власть (разумеется, не только собственными силами, но и с участием значительной части имперского истеблишмента), оказавшуюся востребованной в критический момент отечественной истории, когда традиционная монархическая концептуальность рухнула. И стратегическое руководство Россией, точнее, ее разрушением и ликвидацией, перешло к внешним центрам, марионетками которых выступили предсказанные вождем «правительства Милюкова и Гучкова, если не Милюкова и Керенского» (Там же. С. 341).
Надо очень хорошо понимать, что очередной «империалистский мир» сегодня нам пытаются навязать ввиду прогрессирующей слабости Запада, вызванной расколом его элит, глобалистская часть которых во главе с Б. Обамой, Х. Клинтон и Дж. Керри продемонстрировала полнейшую профнепригодность и потому посажена на «скамейку запасных». На поле выпущены кажущиеся «внесистемными» дублеры, которые, тем не менее, будут проводить все ту же олигархическую, «империалистскую» глобальную политику, с теми же целями, но только другими силами и средствами. Стать частью этой политики, обреченной вечно догонять и никогда не догнать, или воспользоваться очевидным кризисом капитализма для освобождения от теневых обязательств и зависимостей и продвижения своей внутренней и международной повестки, основанной на собственном проекте, – перед таким выбором сегодня находится российская власть. И в этом своем выборе она либо встанет на сторону народа, разойдясь с компрадорским элитарным большинством, либо по различным тактическим соображениям пойдет у него в поводу, утратив тот исторический шанс, который предоставлен ей сегодня вместе со страной. И тогда на спасение Отечества и Истории будут призваны совершенно другие люди и силы.
Иной возможности спастись и сохраниться на очередном крутом историческом зигзаге у Родины, как и в 1917 году, в этом случае не останется.
