Сегодня очень много говорят о том, что случится с нашей страной после Путина. По сути, наш президент сам запустил эту кампанию обсуждения, бесконечных предположений, спекуляций даже, допущений на тему - «что будет после Путина». В прессе много разговоров о новом дизайне власти, о том, как будет осуществляться её транзит, о недопущении нестабильности и обеспечении преемственности и прочем. И хотя идея «обнуления» немного сняла избыточную напряжённость обсуждения данной темы, всё равно гаданий на кофейной гуще будет предостаточно. Это несомненно важно, но не менее важной мне кажется проблема, с которой мы обязательно столкнёмся. Если все вышеперечисленное допускает вероятности, вариативность, коридор возможностей, то с этим вызовом мы столкнёмся точно, без вариантов. Что это за вызов? Это вызов переговаривания, переоценки путинской эпохи. Даже не так. Это вызов формирования исторической оценки правления Владимира Путина. И я не уверен в том, что мы к этому вызову готовы.
Как это может произойти? Как это неизбежно начнёт случаться? Сначала немногие в гуманитарном сообществе, в университетских кругах, начнут осторожно, а потом всё громче, вбрасывать эдакие «оценки» путинского правления. За этими оценками не будет стоять какая-либо теория, какое-либо пристальное исследование. Это будут банальные, в духе двухсотлетнего ублюдочного либерально-интеллигентского вообще-говорения о России. В путинской России обязательно отыщут весь набор идиотских штампов, которые уже много, где обкатаны. Это и «репрессии», которые со временем могут дорасти до чего-то, чуть меньшего, чем у Сталина, но гораздо большего, чем у Ивана Грозного. Путинскую Россию обязательно обзовут «полицейским государством», царством несвободы. Путинская Россия будет представлена тюрьмой народов и прочим подобным.
Прошу очень правильно меня понять. Именно это сейчас и говорят пустоголовые, плохо образованные и разными способами ангажированные журналисты и блогеры из числа «либеральных». Но они все пребывают в логике обычного для наших интеллигентствующих образованцев медийного крика, визга и вопля. Для усиления громкости они по любым поводам бросаются «фашизмами», «мне страшно и стыдно» и прочей дурью. Весь этот публицистический мусор имеет значение сугубо тактическое, быстро выдыхается и забывается. Гораздо более опасными и стратегичными будут вкрадчивые, наукообразные… Гораздо более значимым будет то, что скажут очень немногочисленные сегодня и завтра представители гуманитарных наук. Они негромкие, их почти никто не знает, но именно они являются хранителями того бутылочного горлышка, через которое настоящее перебирается в прошлое. Очень важно понимать скудость и, по сути, предбанкротное состояние нашего университетского гуманитарного сообщества. Особенно в провинции. Подавляющее большинство этих осененных научными степенями людей собственно ничего не умеют. Они не умеют писать книг, они читают так себе лекции. Они способны только представительствовать и время от времени карябать тезисы докладов для никому не нужных научных конференций. Единственное, на что они способны, это такое странное сарафанное радио, эдакий устный жанр, изрядно засоряющий мозги студентов. В этих устных мистериях, случающихся в вузовских аудиториях, намешана жизненная неудовлетворенность, откровенная бедность, уже-осознание собственной бездарности и какой-то жуткий, дремучий «либерализм», дурное и дремучее фрондёрство, которое из какой-то другой жизни, которое из какого-то неведомого времени, которое про какую-то не существующую страну.
Сегодняшняя и шумная толпа исторгающих из себя преходящие и ненадежные слова только кажется памятливой и вечной. Всё это бурлящее месиво испарится очень быстро. Спросите себя – по какому поводу вскипал ваш разум возмущённый года два назад, или даже год назад? Про что было и страшно, и стыдно, и «мир больше не будет прежним»? Самое ненадежное, самое плохо-живущее во времени – массовое и сверх-массовое. А вот те немногие, кто стоит на страже бутылочного горлышка социальной памяти – очень важные люди. Они умеют помнить.
Это удивительно, хотя и банально, но даже уже на средних временных дистанциях очень немногое и малое может заслонять огромное, сложное, многослойное, необозримое, необъятное, принципиально непознаваемое в своей целостности. Есть управители этой странной исторической оптики. И именно они, а других у нас почти нет, обязательно предпримут усилия по переговариванию путинской эпохи.
И многие из ныне живущих через какое-то время вдруг обнаружат, что жили в царстве государственного террора, а полудурки из сегодняшней медиа-трясины, откровенные подлецы и негодяи были «совестью эпохи». И малые дети в недалеком будущем будут вам очень сочувствовать и спрашивать вас о том, как же удалось выжить в этом путинском аду? И неважно, что вы всё видели своими глазами. И неважно, что вы будете говорить, или даже кричать. Вас не услышат. Большинство из нас – просто хорошие и добрые люди. Нам в путинское время было и есть хорошо. Хорошие люди занимаются своим уютным, хотя и полным своих проблем, частным существованием. Да и кому интересно, когда говорят о хорошем. Хорошее скучно и неинтересно. Так устроено идиотское медиа-поле сегодня. Уверен, так оно будет устроено и в близком будущем. А потому всяческая крикливая нечисть будет услышана. Она перекричит большинство хороших людей. А некоторые хорошие люди будут и не против подыграть этой переоценке. Припомнят, например, о том, как пару раз давали кому-нибудь взятку. Ну а память усугубит, кое-что приукрасит.
Такое может случиться. Такое просто обязано случиться. В такое нас просто обязана затянуть стандартная матрица убогого интеллигентского псевдо-мышления, шаблонной безмозглости нашей никчёмной либеральной интеллигенции. Этому еще и будут помогать и возможные правители после Путина, которые как всегда начнут историю страны заново, которые обязательно будут отстраиваться от своего предшественника, которые обязательно будут играть в собственную самостьсусамость. Этому будут помогать и всяческие грантодающие «доброжелатели» с добрыми-добрыми глазами.
Даже если ничего не делать, они все равно проиграют. На длинных, стратегических дистанциях они проиграют, потому что прежде всего глупы и пусты, хотя и неутомимы, а глупые интеллигентствующие горлопаны часто весьма неутомимы. Им собственно нечего сказать. Они смогут создать только осадочек, который возникает после того, как ложки нашлись. Но зачем же этим ничтожествам давать фору? Да, этим бездарям оказались не по зубам Сталин и даже Иван Грозный, а Путин из этой высшей исторической лиги, но всё-таки как-то долго они резвились. Нам нельзя отдавать этой нечисти наших хороших, а было у нас таких немного, правителей. И дело даже не только в справедливости.
Это очень важно еще и для мотивации наших элит. Я понимаю, что простому человеку очень сложно понять мотивацию сильных мира сего в по-настоящему суверенных странах. Обычный человек судит по себе и далеко не всегда способен приподняться над сугубо материальным интересом. Самое смешное, что чаще всего обычный человек в своих предположениях не ошибается (улыбка). Но бывают и другие мотивации у людей, у которых все есть, которые взобрались на самую вершину. А ведь кто-то из них хочет остаться в истории, в людской памяти. Есть и такие, кто играет по-крупному. И нам нужны именно такие. И будет бедой, если окажется, что воздаяние доброй памяти получат такие подлецы и ничтожества, как Ельцин, Горбачев, Хрущёв. А сегодня, буквально на наших глазах, уже начали лепить посмертную репутацию Ельцину. Либеральная интеллигенция поддерживает хиленькую лампадку у иконы идиота Хрущёва. Уже принимаются за Горби.
Отстоять в грядущих символических, семантических, психоисторических битвах Путина – это то, что необходимо нам самим. Нам нельзя сдавать Путина после Путина. Иначе путины будут появляться крайне редко, только в режиме чуда. Нас действительно обычно спасает лишь чудо. Нас действительно хранит незнакомый нам ангел, но путины должны появляться чаще, в режиме правила, а не исключения. Вдруг такое возможно? Вдруг удастся обломать грядущий хор бесов? А потому у нас впереди большая и многотрудная работа.
