В этом году обладателем кинопремии "Оскар" в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» стала картина «Зелёная книга» — качественный, но оттого не менее политизированный байопик про путешествие итальянского вышибалы и чернокожего музыканта по американскому Югу в 1962 году. Красивая история о путешествии и переоценке приоритетов приводит в итоге к очевидной морали: расизм — это плохо, а времена сегрегации, когда негров не пускали в отели, рестораны и музыкальные клубы для белых, были сравнительно недавно. Словом, компания подобралась вполне типичная для «Оскаров» последних лет — художественная ценность уступила место политике, подающейся прямо в лицо, и идеологическому наполнению, единообразному и опостылевшему. Самое любопытное тут то, что это признак не только американского кинематографа; тенденция, которую в случае завязанности её только на США можно было бы списать на замысел киностудий или уникальный культурный климат, цветёт по всем западным странам и прорастает и у нас.
В подтверждение этого тренда в России на деньги Министерства культуры РФ режиссером Сергеем Дворцевым был снят казахстанский фильм «Айка». Широкое обсуждение драме обеспечила победа в номинации «Лучшая женская роль» на Каннском кинофестивале в мае прошлого года. Как часто бывает с фестивальным кино, фильм вышел в широкий прокат только в феврале, на пике наградного сезона, под который фильм и затачивался, — и вот, спустя три четверти года после привередливой каннской публики, он оказался доступен и широким зрительским массам. Теперь самый обычный посетитель самого обычного кинотеатра имеет возможность приобщиться к высокому искусству кино, попавшего в шорт-лист и не дошедшего лишь немного до окончательного списка номинантов на «Лучший фильм на иностранном языке» Американской киноакадемии.
Повествует же «Айка» о попытках одноимённой киргизской девушки выжить во враждебной среде, полной ненависти, ксенофобии и неприкрытого фашизма — в современной Москве. «Гуманитарная катастрофа в собянинской Москве» — так озаглавил один либеральный кинокритик свою рецензию на «Айку». Героиня драмы бросает в роддоме собственного ребёнка из-за нехватки времени, чтоб им заниматься: нужно постоянно работать, чтоб выжить. Снимавшиеся шесть лет пять дней, которые проводит с ней зритель, она страдает от болей, кровотечений и мучений по поводу огромного долга и брошенного ребенка. Интересен метод съёмки — лицо героини показывают как можно реже, в основном зритель видит её со спины, на фоне чего главную роль играет контекст в виде грузной, заснеженной и давящей Москвы, улыбчивых коллег-гастарбайтеров (сыгранных, по словам режиссёра, настоящими нелегалами) и равнодушно-злобных (по мысли режиссёра) местных.
В качестве несомненного плюса «Айки» рецензенты отмечают, что это натуралистичный фильм о том, о чём не принято говорить. При всем этом, те же рецензенты начисто забывают, что подобные черты вовсе не делают фильм обязательно хорошим. «Айка» качественно сделан, но посыл, лежащий в его основе, подозрительно напоминает модные нынче на Западе фильмы, где корнем бед мигрантов, беженцев и прочих нежеланных чужаков видятся местные, отказывающиеся принимать их в свои объятия. Россия, таким образом, обозначается, как написали в рецензии на феминистском сайте “Wonderzine”, «коррумпированным, ханжеским и расистским обществом», тем самым вставая в один ряд со странами, чьим политическим модус операнди стало искупление вины перед потомками дикарей, страдавших от столетий колониального угнетения. России, которую здесь представляет холодная и равнодушная стихия Москвы, предлагается покаяться и заплатить. Валюта, в которой «несчастные угнетённые» будут принимать оплату, не уточняется, равно как и ответ на вопрос о том, зачем вообще вливаться во враждебную среду, прекрасно понимая свою чужеродность. Умело сделанный фильм мямлит на простой и основополагающий вопрос что-то невразумительное, а рецензенты, почему-то особо отмечавшие игру главной актрисы, поразившей разве что своей безликостью, в один голос утверждают, что ответ очевиден.
Рассмотрение проблемы массовой миграции через призму общечеловеческого гуманизма, чьи формулы были выведены задолго до возникновения актуальных ныне проблем, стало простой и эффективной ловушкой, в которую западные интеллектуалы загнали иммиграционный дискурс. В этом смысле некоторые представленные на "Оскар" фильмы и «Айка» — ягоды одного поля, оружие, призванное внушить зрителям вину и понимание того, что приезжие нелегалы имеют такое же право на ту землю, куда они прибыли без приглашения, как и её исконные жители. Вопрос даже не в том, почему снимаются такие фильмы – в конце концов, как показывают нынешние тенденции, в выражении своих идей многие и видят суть кинопроизводства. Вопрос в том, почему такое кинопроизводство, сознательно или нет обвиняющее, провоцирующее и оскорбляющее значительную часть населения России, спонсируется нашим Министерством культуры?
