УЗЕЛ

За падением Пальмиры стоят несколько причин. Главных здесь две – это отвратительная работа сирийской разведки и безалаберность сирийского Генерального штаба, который после взятия Пальмиры оставил для охраны этого большого города всего лишь два слабо обученных батальона. Потеря древнего города – это в некоторой степени и пощёчина нашим советникам, нашим разведывательным структурам, которые в качестве учителей работают непосредственно в боевых порядках сирийской армии.

Повлиял ли на пальмирское фиаско погодный фактор? Декабрь в Сирии славится пыльными бурями – это да. Что ни в коем случае не оправдывает сирийскую разведку, которая должна была перекрыть все дороги, ведущие к Пальмире, выставить блок-посты, и никакая погода на это не должна была влиять. Для беспилотников плохая видимость – это действительно фактор, который можно объективно учитывать, но тут и другой есть фактор. Несмотря на пыльные бури, колонны террористов стягивались к заданной точке под Пальмирой с разных направлений. Естественно, никакие погодные условия не могут быть оправданием того, что это не было предотвращено. Надо быть безжалостными и беспощадными к самим себе на сей счёт.

Но самое главное: печально, конечно, что жители Пальмиры видели, что их фактически некому защищать. 13 тысяч жителей снялись и за одну ночь покинули город, явно видя, что их охраняют очень слабые силы. Это серьёзный сирийский урок. И думаю, что на повестке дня сирийских событий он сейчас будет стоять под номером один.

Сегодня министр Лавров допустил, что атака боевиков на Пальмиру могла быть срежиссирована – и кивает в сторону США. Здесь не надо быть Дугиными и даже не надо быть Лавровым, чтобы увидеть совершенно очевидную вещь: долгое топтание американско-иракского войска под Мосулом (хотя операция в Мосуле должна была завершиться ко дню избрания нового президента США 8 ноября, этого не случилось). И после колоссальных людских потерь один из коридоров для выхода террористов из Мосула был открыт. И по этой самой дороге они как раз и подтянулись к Пальмире, где – это юному, зелёному лейтенанту понятно – формировался мощный террористический кулак. Но Мосул – это лишь одна страница этой книги. Нельзя забывать, что и под Раккой были прекращены боевые действия и был открыт коридор для того, чтобы террористы ушли оттуда. Подобное произошло ещё в ряде других городов. Таким образом, становится совершенно понятно, что действительно это всё было спланировано. Причём все боевики пришли к назначенному времени в назначенную точку – так хорошо было спланировано. Но тут удивляться нечему, потому что и в рядах террористов ИГИЛ, и «Джабхат ан-Нусры», и среди тех террористов, которые держались за Мосул, есть много высокообразованнх и много повоевавших офицеров. Они знают и тактику, и стратегию, были отличниками боевой и политической подготовки, обучались и в западных вузах, и в Советском Союзе в своё время учились.

Сейчас ряд комментаторов говорят о том, что Пальмира – маленький городок, совершенно неважный, что мы там скоро всё опять вернём на круги своя и вообще мы сейчас должны забыть про Пальмиру. Но когда мы Пальмиру освободили, то наши СМИ говорили об этом как о великой победе. Каково же на самом деле значение Пальмиры?

Информационный нерв, информационная струна, которая сейчас свойственна для российских СМИ, да и для сирийских тоже: основной акцент делается на «оглушительной победе» в Алеппо, и этим самым в тень отводится поражение при Пальмире. Я считаю, что это некоторая манипуляция общественным сознанием. Надо говорить правду о том, что Алеппо почти освобождён на данный момент, и надо говорить о том, что Пальмира потеряна. Это данность, это реальность, от которой нельзя открещиваться. Иначе мы будем никакие не аналитики, а манипуляторы. Это раз.

Во-вторых, достаточно свойственно сегодня, к сожалению, для некоторых наших СМИ, что они принижают значение потери Пальмиры. А это достаточно серьёзный узел. Если вы посмотрите внимательно на карту, то должны обнаружить одну простую и ясную вещь. Из Дейр-эз-Зора, из Ракки из других городов востока Сирии, захваченных игиловцвми, все дороги ведут на юго-запад, к Дамаску через Пальмиру.

Террористические формирования – это ещё достаточно приличная сила. Только по первичным данным мы можем говорить, что террористов в Пальмире пять тысяч. Потому что в Мосуле (американская разведка официально заявляла) террористов было от 18 до 20 тысяч, а Алеппо удерживали примерно полтора десятка тысяч террористов. Естественно, хотя бы две трети из них остались живы-здоровы. Они находятся в боеспособном состоянии. Таким образом, нужно делать главный стратегический вывод: основные силы боевиков сегодня в Сирии концентрируются на востоке, и в ближайшее время, я думаю, центр боевых действий переместится именно сюда. Но отчасти это и хорошо. Террористы вынуждены сюда уйти, потому что эта часть Сирии почти что полностью пустынная, здесь не так сильно развита дорожная сеть. Там идёт перегруппировка террористических войск, и дел сирийской армии предстоит ещё много.

Но многие аналитики совершенно резонно замечают, что сегодня как никогда понятно, что судьба Сирии будет решаться всё-таки руками сухопутных войск. А вот здесь встаёт вопрос о мобилизационных резервах. И меня лично настораживает, что Дамаск почему-то не объявляет мобилизации – хотя сейчас как раз самый насущный момент. Я не буду говорить о качестве новобранцев. Сейчас нужна мобилизация для того, чтобы даже наскоро обученные солдаты хотя бы выполняли примитивные полицейские функции. Надо стоять на постах. Надо быть часовыми у стратегических объектов. Хотя бы такие функции нужно передать свежим войскам. А у меня создаётся такое впечатление, что Асад уверовал в то, что побеждать может только та армия, которая у него находится – много повоевавшая, но очень сильно уставшая, потрёпанная. На мой взгляд, её силами проблему изгона террористов не решить. Стратегические перегруппировки, переформатирование армии нужно делать на ходу, потому что у Асада очень и очень много задач, особенно на этом пиковом моменте в схватке с терроризмом.

Оружие хотя и старенькое, но есть, и я не буду скрывать, мы, конечно, здесь тоже в стороне не остаёмся. И не надо скрывать и других фактов: мы всё-таки туда перебросили несколько подразделений в высшей степени профессиональных бойцов. Об том тоже надо говорить и не кривляться. Уже в Совете Федерации открыто сказали, что в Сирии присутствуют российскме силы специальных операций. Вежливые люди теперь появились и на сирийской земле.

Об Алеппо. Мы видим, как все последние месяцы весь так называемый «цивилизованный мир» заходится в истерике, пытаясь отодвинуть Сирию, Россию и Иран от Алеппо. Нет ли здесь секретной подоплёки? Могут ли в Алеппо находиться большое количество инструкторов с Запада, прямых натовских спецназовцев? Не от них ли Запад пытается отвести удар, вплоть до сегодняшнего дня уже и устами генсека ООН призывая прекратить в Алеппо бои?

Это секрет Полишинеля, что в боевых порядках так называемой «умеренной оппозиции» или «свободной сирийской армии» давным-давно присутствовали иностранные военные инструкторы. Дело доходило уже и до скандала между Пентагоном и ЦРУ, когда два крупных террористических отряда, которые прикрывались лейблом умеренной оппозиции, а управлялись разными кураторами – воевали между собой. Сегодня нужно пока осторожно радоваться освобождению Алеппо, потому что количество диверсантов, количество западной резидентуры и немалое количество террористов, которые якобы воткнули штык в землю – всё это присутствует в многострадальном Алеппо.

Если подняться над всей сирийской схваткой и оценить то, что на самом деле происходит, с высоты птичьего полёта – то, конечно, здесь выделяются следующие моменты. Что бы мы не говорили, а «победное» наступление американской демократии России удалось в Сирии остановить. Земной шарик уже не вращается по американским лекалам. Если мы совершенно беспардонно и предательски сдали Ливию, когда не сказали в ООН своё решающее слово, то здесь Путин сказал Западу и США: нет, ребята, останавливаемся, так дальше перекраивать мир мы не будем. Это глобальная схватка двух разных по сути подходов. Это схватка двух больших держав, и здесь Россия явно остановила наступление так называемой американской демократии. Несколько раз Путин заявлял, что судьбу Асада, судьбу Сирии должен решать не Белый дом, а сирийский народ. Это наша принципиальная позиция.

Но мы не можем сейчас не видеть, что в Сирии фактически идёт и цивилизационная война. Схватываются две идеологии: нормальный, цивилизованный мусульманский мир, который ничего плохого миру не делает, критерии которого мы принимаем; и ислам, который держит в зубах оружие, что и есть терроризм. Схватка нормального исламского мира с миром разнузданным, бандитским, отрезающим голову детям, старикам и детям –здесь сегодня главный фронт войны с самым большим мировым злом.

Но нам нужно заглядывать и вперёд: а что дальше? Позиция США при Обаме была совершенно очевидна: отключиться от России, никакой коалиции, никакого кооператива, никакого колхоза. Но мы уже устали призывать США к простой и очевидной вещи: если мы, Россия и вы, США, признаёте терроризм мировым злом, то победить его можно только сообща. Это простая и ясная формула, которая рано или поздно заработает. И, конечно, в этой связи обнадёживают многие заявления Трампа о том, что он пересмотрит подход к борьбе с ИГИЛ, с «Джабхат ан-Нусрой», с другими террористическими формированиями,. Но я пока не хочу здесь бить в победные тамтамы. Одно дело – заявления перед выборами, и другое дело, что скажет – а главное, что сделает – Трамп после того, как он официально станет президентом США. У нас только два пути: либо мы будем порознь долбить эту гадость, эту скверну террористическую, что будет очень долго, мучительно, с колоссальными людскими потерями; либо мы общим фронтом – и российская коалиция (это и Россия, и Сирия, и Иран, и ряд других стран и организаций), и, с другой стороны, западная коалиция – выводим Сирию на дорогу созидания, а не разрушения, на дорогу политических реформ, а они ещё только предстоят после войны.

Несмотря на поражение в Пальмире, правда на нашей стороне. Всё-таки тенденция, которая развивается сегодня на наших глазах в Сирии, обнадёживает. И чем очевиднее это становится, тем сильнее скулит Запад. Путин, по-моему, дал очень ясное определение: они скулят потому, что хотят сохранить боевой потенциал террористических войск. Почему? Потому что руками этих террористических формирований и американской коалиции, как бы это не было парадоксально, решалась та же задача – свергнуть Асада, разгромить его армию и утвердить послушный Западу режим.

Наконец, мы прекрасно понимаем, мы бы слишком лукавили, если бы умолчали об экономических интересах. Фактически идёт схватка за большие экономические ресурсы. Сирия – это ближневосточный Клондайк. Сердце нефтяного и газораспределительного вентиля находится здесь. Мы должны говорить правду: у нас там тоже есть стратегические интересы. Запад сказал: Россия, отойди, отвали, отодвинься! Мы сегодня говорим, нет, ребята, давайте считаться друг с другом, мы тоже хотим поучаствовать в решении этого стратегического вопроса.