ШТОРМ

По мнению Кудрина, первый «вредный миф» заключается в том, что Центробанк должен отказаться от таргетирования инфляции как основной задачи, поскольку с ней можно справиться, ограничивая монопольные тарифы. Это то мнение, с которым Кудрин спорит. Он же считает, что не нужно ограничивать рост тарифов естественных монополий, потому что «рост тарифов напрямую коррелирует с ростом денежной массы в предшествующий год. Поэтому инфляция на рынке потребительских товаров, спровоцированная индексацией тарифов, является результатом предыдущей денежной политики ЦБ». Смысл такой: тарифы естественных монополий растут, будут расти и должны расти.

У меня есть ощущение, что Алексей Леонидович плохо учился в институте и особенно плохо изучал курс экономической истории. На протяжении большей части ХХ века в так называемых цивилизованных странах, на которые ориентируется и ровняется Алексей Леонидович, существовало и довольно эффективно действовало антимонопольное законодательство. Как раз антимонопольное законодательство было нацелено на то, чтобы не допускать роста цен, обусловленного немонетарными факторами, как выражается наш бывший министр финансов. Правда, надо сказать, что в 70-80-е гг. ХХ века начался демонтаж антимонопольного законодательства, потому что хозяева денег добились того, о чём они мечтали на протяжении очень длительного времени. А именно – они сняли всякие ограничения на печатание денег (прежде всего, я говорю, конечно, о ФРС). В данном случае Алексей Леонидович выступает защитником интересов именно хозяев денег, потому что хозяевам денег необходимо поддерживать спрос на «зелёную бумагу», а поддержание спроса на неё, когда нет никаких ограничений типа золотого стандарта, можно обеспечить только за счёт демонтажа антимонопольного законодательства. За счёт раздувания финансовых пузырей, так называемых «финансовых рынков», за счёт проведения приватизации, которые тоже создают спрос на «зелёную бумагу». Всё это зафиксировано в разных вариантах в неформальном документе, который называется «Вашингтонский консенсус». Надо сказать, что уже и на Западе даже либеральные экономисты дают достаточно трезвую оценку этому консенсусу. Но заповедник либерализма сохранился ещё в России в лице таких людей, как Алексей Леонидович Кудрин. Поэтому обоснования, оправдания отсутствия антимонопольного регулирования, антимонопольного законодательства – это самая неприкрытая реализация проведения в жизнь интересов хозяев денег.

Второй «миф», который «развенчивает» Кудрин – о том, что экономический рост сдерживается недостаточностью денег и его можно подтолкнуть с помощью расширения денежного предложения. Кудрин считает, что на самом деле монетизация и иные показатели развития кредитных отношений определяются не жёсткостью или мягкостью денежной политики, а способностью финансовой системы генерировать ресурсы. Относительно низкий уровень монетизации в стране является не причиной слабости финансовой системы, а её следствием.

Скажем, у человека диагноз: пониженный гемоглобин. Его перестают давать пищу и говорят: мы тебя начнём кормить только тогда, когда у тебя начнёт повышаться гемоглобин. То есть тут перепутаны причины и следствия. Монетизация экономики – это, можно сказать, кровь и гемоглобин экономики. Если мы будем по-прежнему делать вид, что нам не надо увеличивать количество крови, не надо повышать содержание гемоглобина в крови (и при этом провозглашать, что пациент вылечится, пациент начнёт прибавлять в весе) – это просто какое-то чудовищное преступление, с моей точки зрения. Есть цифровой показатель монетизации экономики. Это агрегат М2 (денежная масса, отнесённая к показателю валового внутреннего продукта). Для справки скажу, что в Китае он – 200%, в США около 150%, у нас не дотягивает и до 50%, (по моим данным – 40%). То есть у нас с кровью экономики дела обстоят крайне плохо. И экономические садисты предлагают ещё больше выпускать кровь из тела нашей экономики для того, чтобы окончательно её перевести в летальное состояние. То есть тут какие-то чудовищные вещи произносит Алексей Леонидович. Это что-то на уровне экономического каннибализма. Надо сказать, что отчасти он воспроизводит тезисы западного монетариста Милтона Фридмана,. Но даже Милтон Фридман в последние годы стал отходить от своих столь жёстких постулатов. У Кудрина же монетаризм на грани ритуального. Это уже какое-то ритуальное кровопускание из жертвы. Это что-то уже не связанное даже с экономикой.

Следующий «миф», который пугает Кудрина – это то, что экономический рост можно разогнать, задействовав не загруженные производственные мощности с помощью смягчения кредитно-денежной политики, снижения процентной ставки. На это Кудрин отвечает, что нужно понимать, что те отрасли или конкретные предприятия, которые получат льготное финансирование, будут лишены стимулов к повышению эффективности.

Можно, конечно, стимулировать к чему-то человека, находящегося в состоянии комы, но думаю, что это стимулирование только приблизит его летальный исход. Какое стимулирование? На самом деле можно, конечно, сказать, что людей лишают кислорода, людей лишают крова, пищи и таким образом стимулируют для того, чтобы там боролись за свою жизнь. Такие методы применялись в концлагерях Третьего Рейха для удовлетворения любопытства садистов. Поэтому у меня продолжают напрашиваться параллели, не связанные напрямую с экономикой, а с чем-то садистско-каннибалистским.

Четвёртый «миф» про количественное смягчение, и опять Кудрин с этим спорит, утверждая, что это только ускорит инфляцию и увеличит давление на рубль. Пускай Алексей Леонидович объяснит нам, глупым и несмышлёным: а почему на протяжении трёх с лишним лет в США печатный станок работал так, что раскалялся докрасна? Я имею в виду программу количественного смягчения. В экономику были влиты десятки триллионов долларов. Это как соотносится с его догматами монетаризма? А Европа? Европейский центральный банк до сих пор продолжает программу количественных смягчений. Там тоже триллионы евро вливаются в экономику. Кудрин сконцентрировался исключительно на России и не знает, и не видит, и не слышит, что происходит за границей?. А за пределами России как раз происходит обратное, противоположное. Налицо две крайности. Западная крайность – это крайность «золотого миллиарда», а наша крайность – крайность колониальной страны, которой выпускают последнюю кровь.

Впрочем, Кудрин немного говорит об этом. Он знает, что его критики в качестве примера приводит опыт США, Японии, Великобритании, стран еврозоны. Но отвечает он на это так – экономическая ситуация в этих странах и России различная, поэтому их опыт для нас не применим. Понятно, что не применим, потому что США – это государство-паразит, а Россия является донором этого паразита. Господин Кудрин в данном случае полностью обслуживает интересы государства-паразита и доказывает нам, что мы не должны защищаться от этого вампиризма Запада. Мы должны идти на поводу у Запада и должны ему отдавать свою последнюю кровь, отдавать свою последнюю плоть. В данном случае Кудрин является, безусловно, ярким представителем пятой колонны, которая работает на США, на Запад, на страны золотого миллиарда, которые паразитируют, потому что у них давно нет экономики. Экономика там уже давно трансформировалась в финансовые пузыри, в экономику печатного станка. Это фактически даже не неоколониализм, это что-то уже гораздо более серьёзное. Напоминает модель Римской империи, которая бессовестно и беспардонно грабила всю средиземноморскую Эйкумену. Уж если я вспомнил Римскую империю, то почему-то на память приходит римский прокуратор Понтий Пилат, который, между прочим, был тогда на Ближнем Востоке финансовым инспектором и финансовым агентом Рима. Он обеспечивал полный и своевременный сбор всех налогов с подвластных провинций. Так вот, Алексей Леонидович как раз мне напоминает такого прокуратора, который действует в интересах метрополии. В данном случае центром метрополии является Вашингтон.

И пятый пункт, с которым спорит Кудрин – о возвращении ЦБ к активной валютной политике вплоть до фиксация валютного курса. Это, по мысли оппонентов Кудрина, будет способствовать росту за счёт снятия с российских компаний валютных рисков, усиления конкурентных позиций экспортёров и компаний, ориентирующихся на импортозамещение. В ответ на такую позицию Кудрин отвечает, что режим регулируемого обменного курса может ненадолго обеспечить идеологию стабильности, но уже в среднесрочной перспективе он («скорее всего», оговаривается Кудрин) приведёт к кризису платёжного баланса.

Тема валютного курса обсуждается последнее время на встречах «большой двадцатки». Скоро будет и встреча «большой семёрки». Я внимательно слежу за повесткой этих встреч. Там всё чаще обсуждается вопрос валютного курса и валютной стабилизации. На протяжении сорока лет (после того как была демонтирована Бреттон-Вудская система) мир живёт в условия волатильных, сильно колеблющихся валютных курсов. Колеблющиеся курсы практически не позволяют выстраивать реальную экономику. Поэтому сегодня пытаются вернуться к стабильным валютным курсам, но при этом каким-то образом совместить их с идеями либерализма. Это невозможно. Надо сказать, что не только опыт Советского Союза, но даже опыт западных стран, которые жили в условиях Бреттон-Вудса примерно 30 лет, показывает, что только в условиях стабильных валютных курсов можно действительно развивать экономику, можно что-то создавать. Потому что при волатильных валютных курсах невозможно прогнозировать инвестиции, их окупаемость. Более того, становится очевидным, что выгоднее заниматься спекулятивными операциями, нежели созиданием чего-то нового и полезного. Между центральными банками стран золотого миллиарда (прежде всего это ФРС, банк Англии, банк Японии, Европейский ЦБ и ЦБ Швейцарии) – существует достаточно закрытое соглашение о безлимитных досрочных валютных свопах. Поэтому диапазон колебаний валютных пар там намного ниже. Там есть своё регулирование, своё планирование. А вот страны периферии, безусловно, находятся в условиях постоянного валютного шторма. Собственно, господин Кудрин как раз является пропагандистом-идеологом этого самого перманентного валютного шторма. Видимо, действует по принципу «чем хуже, тем лучше». Понятно, хуже нам, но лучше тем самым хозяевам денег, которые обитают в «золотом миллиарде».

Если мы не сумеем стабилизировать свой корабль, не сможем выйти из этой зоны шторма, то всех будет лихорадить. Никто отдельно не будет чувствовать себя комфортно. Сегодня получается так, что каждый в рамках своей каюты пытается как-то минимизировать шоки, удары, раскачки. Но в принципе этим должен заниматься капитан, а у нас, к сожалению, как-то на экономическом судне капитана не видать. Поэтому мы похожи на тех, кого изобразил художник Айвазовский на картине «Девятый вал».

Очень возможно, что после весны 2018 года господин Кудрин будет не просто консультантом, пусть очень высокого уровня, а станет премьер-министром или даже выше рангом (поговаривают и об этом). Каковы в таком случае, говоря словами Кудрина, «краткосрочные и долгосрочные перспективы развития» нашей страны? Если продолжать аналогию с картиной Айвазовского «Девятый вал», то думаю, что все мы пойдём на дно. Поэтому надо сделать всё возможное для того, чтобы не допустить господина Кудрина до штурвала корабля. Нам нужен капитан. Капитана сейчас нет, но если у штурвала встанет господин Кудрин, то он, наоборот, сделает всё возможное для того, чтобы корабль потопить. У него такое задание. А может быть, он полезный идиот – я не знаю. Это не так и важно для нас с вами, когда известно главное.